Путь волшебника. Как строить жизнь по своему желанию
Шрифт:
Стоял чудесный Рождественский день, когда Артур вытащил меч, воткнутый в камень. Среди всей возбужденной толпы, которая стала свидетелем этого события, не нашлось бы человека, который был бы удивлен больше, чем сам Артур. "Где же Мерлин?" — подумал он, уверенный, что своим подвигом он обязан колдовству Мерлина. Но Мерлина нигде не было видно.
Глубокой ночью, когда все уже давно спали, Артур продолжал ходить по комнате, не в силах поверить в то, что его назначение действительно быть королем. "Ты мне нужен, Учитель", — с мольбой шептал он. Вдруг в дверную щель проник свет. Артур
— Как поживаешь? — спросил Кэй.
Не зная, что ответить, Артур вернулся в комнату и вдруг вскрикнул от неожиданности.
— Подними свет повыше, — попросил он. Кэй поднял свою свечу, и ее свет упал на три предмета, которые появились на кровати Артура: соломенную куклу, сломанную рогатку и треснутое зеркало.
— Ты видишь это? — спросил Артур странным голосом.
Кэй выглядел смущенным.
— Я вижу, но все это мне ни о чем не говорит, — ответил он.
— Я просил Мерлина помочь мне, и вот он это сделал, — сказал Артур. — Эта кукла — моя первая игрушка. Мне было года два, когда Мерлин сделал ее для меня. Эту рогатку я сам соорудил из оленьей кожи и раздвоенной веточки ивы. Мне тогда было восемь лет. А это треснутое зеркало я нашел в лесу, когда мне уже было двенадцать. И знаешь, что у них общего?
Кэй отрицательно покачал головой.
— Это были самые дорогие вещи, какими я когда-либо владел, каждая в свое время. А теперь посмотри на них.
— Бесполезный хлам, — пробормотал Кэй.
— И все же я счастлив видеть все это здесь, потому что теперь я знаю: Мерлин продолжает направлять меня все время. Видишь ли, Кэй, когда мне было два года, все, чего мне хотелось, это иметь игрушку; когда мне было восемь, я хотел охотиться на воробьев и белок; когда мне было двенадцать, мне больше всего хотелось увидеть себя в зеркале, чтобы знать, покажусь я девочкам красавцем или уродом. Все эти вещи оказались передо мной, и каждая из них — ступенька на пути к этому моменту. Придет день, когда я откажусь от короны, но сегодня это мое единственное желание и моя судьба.
Кэй был простым малым, глубоко почитавшим монархию. Он был потрясен тем, что услышал.
— Но почему нужно отказываться от короны? — спросил он в замешательстве.
— Потому что придет время, когда она станет такой же обычной, как эта соломенная кукла, такой же бесполезной, как эта сломанная рогатка, и такой же ненужной, как это зеркало. Я думаю, именно это Мерлин хотел мне сказать.
Желания занимают особое место в нашем сердце, потому что, несмотря на то что каждый из нас всю свою жизнь желает то одно, то другое, мы постоянно отказываемся от своих старых желаний, как будто бы они для нас никогда не имели значения. Желания никогда не кончаются, независимо от того, сколько их исполнилось, и в то же время ни одно из желаний не задерживается достаточно долго, чтобы позволить нам вообще отказаться от желаний.
— Ты всего лишь человек и тебе свойственно все время желать чего-то нового, — говорил Мерлин. — Желания — это то, что ведет тебя по жизни, пока не придет время, когда ты
Совершенно очевидно, что желания никогда не кончаются, хотя это и не останавливает людей, часто обладающих высокой духовностью, от попыток отказаться от желаний. Христианское учение на Западе осуждает слабость плоти за ее основные желания; буддизм на Востоке обвиняет желания в том, что они являются причиной бесконечного движения по кругу от удовольствия к страданиям. Но с точки зрения волшебника, нет никаких причин судить желания.
— Когда ты отправишься в мир, — сказал Мерлин мальчику Артуру, — ты завладеешь предметом вожделений многих людей. Это повернет против тебя тысячи и втянет тебя в многолетнюю борьбу за твою корону.
— Тогда я не хочу брать корону, — сказал Артур, очень обеспокоенный.
— Нет, это не путь, — ответил Мерлин. — Желания ввергают смертных во всевозможные неприятности, но для вас иметь желания — это замысел Бога.
— Но желания ослепляют людей и делают их эгоистичными. Они будят жестокость, как ты сам только что предсказывал. Они порождают невежество и настраивают людей друг против друга.
— И все это польза, которую приносят желания, — сказал Мерлин. — Здесь есть тайна, которую, как всегда, может разрешить только волшебник. Хорошее это желание, плохое или вообще никакое? Я дам тебе ключ к разгадке. Для того чтобы установить истинную природу желания, ты должен начать с того, чтобы перестать его судить. Относись с уважением к каждому желанию, которое у тебя возникает. Лелей эти желания в своем сердце. Не вступай в борьбу за то, чего ты хочешь; верь, что это желание дал тебе высший дух, и предоставь духу его осуществление. И ты увидишь, что зло, которое несет желание, заключается не в самом желании, а в той борьбе, которую люди ведут за его осуществление.
Волшебник не ведет борьбы за то, чтобы идти своим собственным путем, чтобы что-то захватить, победить или чем-то обладать, потому что он видит любое желание как часть общей картины, нарисованной духом.
— Желание, то, чем оно на самом деле является, выражает твою крайнюю потребность в том, чтобы слиться с совершенством. С момента твоего появления на свет никогда не было надежды на то, что любое достижение, обладание или общественное положение могут принести тебе удовлетворение. Ничто во внешнем мире не может тебе этого дать.
— Тогда зачем же Бог создал такое множество желанных объектов? — спросил Артур.
— А почему бы и нет? Если уж чего-то ждать от этого Мира, то что плохого в том, чтобы ждать как можно больше? — ответил Мерлин. — Смотри на желания как на стремление получить то, что Бог хочет тебе дать. Этот мир — подарок, никто не заставлял Создателя его создавать. Возможность Бога преподносить тебе дары ограничена только твоей способностью их получать.
— Может быть, это и так, но почему же тогда Бог просто не укажет прямой путь к Себе? — спросил Артур.