Путь
Шрифт:
Вылезло это месяц назад. В тот день отец решил заменить уплотнитель на окне в моей комнате: старый рассохся и начал течь. Он принес с работы раскладную лесенку, приставил ее к дому — как раз хватило до крыши — взял сумку с инструментами и полез. Мы с девчонками сидели во дворе, я и Джина с альбомами, на складных стульях, а Наин, в обнимку с Барсом и Полканом — прямо на траве. У нас был пленэр — мы с нашей художницей рисовали Наин с натуры. Хотя разница между моим творчеством и работами Джины — как между агитационными плакатами и работами Рафаэля. У меня получилась просто сидящая в обнимку с котом и псом девочка-турианка, а у Джины — кажется, что они живые, просто застыли на мгновение:
Вдруг, я почувствовала нарастающее чувство страха. Бросив взгляд на дом, увидела, как папка вместе со стеклом начинает медленно, но уверенно падать. Видимо, он снял со стекла фиксаторы, и здоровенный панорамный стеклопакет перепадом давления просто выдавило на улицу, удержать его отцу было не под силу. Отчётливо поняла, что если отец упадет, то сверху на него грохнется стеклопакет, а чем это может закончиться, страшно даже подумать!
Вот уже полгода где-то на краю своего восприятия я замечала что-то непонятное, странное, какую-то туманную тёмную дымку, от которой явственно тянуло чем-то невероятно древним и могучим. Всё это пронеслось в моей голове за какие-то доли секунды. В ужасе я вскочила с кресла, опрокинув его, потянулась к этой дымке, она в ответ потянулась ко мне, коснулась меня… По нервам стегануло болью, казалось, внутрь меня ворвался могучий, грохочущий поток, всё тело наполнилось силой, мне почудилось, что я могу поднять весь дом! Я вытянула вперёд руки, они тускло, но отчётливо, даже в свете дня, светились сине-зелёным светом. Толкнула эту силу от себя к отцу, того вместе со стеклом прижало обратно. Отец не растерялся, защёлкнул обратно фиксаторы и перевёл дух. Я отчётливо почувствовала его облегчение. Сила же продолжала бурлить во мне, требуя выхода, и я, не зная, что дальше делать, толкнула её в небо. Ревущий поток силы ударил от меня в облака, в них начал образовываться ясно видимый круглый просвет. Поток всё шел и шёл, а вместе с ним нарастала боль, когда она стала невыносимой, поток как-то истончился и иссяк. От боли я закричала и упала на колени. Отец обернулся на лестнице, взглянул на меня и всё понял. Съехав по лестнице вниз, он бегом бросился ко мне.
— Доченька! Держись, маленькая моя! — расслышала я сквозь нарастающий гул в ушах. В глазах залетали черные мушки, на ходу превращаясь в чёрные пятна, и всё заволокло тьмой и тишиной.
Кажется, что без сознания была недолго. Очнувшись, почувствовала, что меня несут на руках, перед глазами маячила отцовская щека с отчётливо видимыми волосками щетины, от отца тянуло страхом пополам с отчаяньем. Он поднимался в мою комнату по лестнице, с кухни раздавался рыдающий голос матери и встревоженный Рэй. «Наверное, вызывает скорую», — вяло шевельнулась мысль в моей голове. Во всём теле чувствовалась страшная слабость, боли не было, но даже для вдоха требовалось некоторое усилие. Отец повернул ко мне лицо, в глазах его стояли слёзы.
— Папочка, не плачь, — прошептала. — Я в порядке.
Папка прижался к моей щеке губами: — Спасибо, солнышко, — занёс меня в комнату и уложил на кровать, рядом тут же появились Джина с Наин. Обе заплаканные.
— Мы за тебя так испугались! Упала и лежишь как мёртвая, дядя Миша тебя тормошит, а тебе все равно, — всхлипывая, проговорила Джина.
— А ещё светилась вся, прямо как Вася на тренировках по биотике! — это уже Нино.
— И облака разогнала! — снова Джина. — Ты тоже биотик, наверное, только я не слышала, чтобы они умели облака разгонять!
— Тихо вы, балаболки! — шикнул на подруг отец. — Посидите пока здесь тихонько, хорошо?
— Да, дядь Миш, — ответили
— Как же ты напугала нас, доченька.
— Прости, папка, я не хотела! — прошептала в ответ. Он грустно улыбнулся.
— Конечно не хотела! Спасла меня, поломался бы весь, если бы не ты, а то и вообще…
Открылась дверь, в неё вбежала мама, увидела меня на кровати, встретилась глазами со мной, подошла и как-то сложилась, уткнувшись мне в ноги. Плечи ее затряслись, она разрыдалась. Сквозь плач я слышала слова.
— Ещё и это! Как будто мало тебе… Мало кому-то там… О боже, боже мой! Доченька моя, маленькая моя доченька…
Я рукой, весившей как будто пару пудов, коснулась головы матери и прошептала: — Не плачь, мамочка, пожалуйста, всё будет хорошо!
Рядом, обнявшись, в шесть глаз ревели подруги. Ну вот за что им всем это всё! Прямо жопа какая-то, чем дальше, тем темнее!.. Потянуло в сон, и я отключилась.
Сквозь сон услышала тихий разговор Рэй и мамы: наша синяя доктор объясняла маме, что ничего непоправимого со мной не произошло.
— Тяжелейшая нервная перегрузка, Даян. Я вообще удивлена, что в таком возрасте всё это проявилось! Но, на удивление, всё обошлось! Дня через четыре она полностью восстановится.
— Но, Рэй, она биотик, ей же сейчас имплант поставят! А они такие несовершенные, всё время какие-то побочные эффекты.
— Зачем ей имплант?
— Как зачем? Их же всем биотикам ставят!
— Совсем нет! Импланты нужны для улучшения памяти и концентрации, чтобы биотик лучше контролировал свою силу. А Женьке ни то, ни другое даром не нужно, у неё свое лучше всех.
— А ведь и верно. Но как же дальше?
— А что дальше? Пойдёт в среднюю школу, будет заниматься с нашими девочками и годам к 17–18 станет одним из сильнейших биотиков людей.
— Да уж! Как она облака-то!.. До сих пор не верится, это же какой силы импульс она создала?!
— Я о таком только читала, на импульсы подобной мощи способны были только Ардат-якши.
— Ужас какой! А она случайно не?..
— Успокойся, Даян! Она же человек! Среди людей не бывает Ардат-якши.
— Так-то оно так! Но всё равно, боязно как-то…
— Успокойся, подруженька, пойдем лучше чаю попьем, чем сидеть здесь! Ей сейчас покой — лучшее лекарство.
— Но…
— Никаких «но»! Вспомни, она же эмпат!
— Ох, и верно! Пойдём.
Мама подошла ко мне, поцеловала в лоб. Шепнула: — Спи моя маленькая, поправляйся скорее.
Я проснулась внезапно, в теле ощущался нарастающий дискомфорт. Подняла взгляд на тумбочку у кровати — на маленьких часах будильника было 5:00. Ого! Хорошо даванула, аж двенадцать часов подряд! Однако дискомфорт усиливался. Я отодвинула одеяло, хм, руки вроде слушаются. Заметила, что на мне ничего не надето, села. Голова закружилась, в глазах замелькали чёрные точки, я свалилась обратно. Дискомфорт ещё усилился, у меня началась паника. Тут заметила стоящее у окна кресло. Странно, у меня же нет кресел в комнате… Принесли, видать, но зачем? Тут дошло, что в кресле кто-то спит. В неверном свете утренних сумерек разглядела светлые волосы. Такие только у отца и Дениски. Но папка, при всём желании, в кресле спать не сможет, а спящий влез в него с ногами.
— Дися! — тихонько позвала я. — Дися, проснись!
— А? Что? Кто здесь? — вскинулся брат. — Лисёнок, это ты?
— Нет, это старый ворка-шаман! Дися, помоги мне! Скорее, я уже не могу терпеть! Дися!
— Да-да, иду.
Брат подошёл к кровати, разглядел меня, а, самое главное, мой «костюм», остановился, как будто налетел на стену, отвернулся, уши и шея потемнели, в эмоциях царили смущение и почему-то стыд.
— Дися, ты чего? Ты меня такой первый раз видишь?
— Женька! Я сейчас за мамой сбегаю!