Путь
Шрифт:
— Ха! Я тебя достал! В реале не сносить бы тебе головы, — отдуваясь, сказал Денис.
— На себя-то глянь! — пыхтит Хэм.
— О! — уперев взгляд себе на живот, говорит Денис. — Мои потрошка отправились на прогулку! Бедные мои кишочки! Я сражён наповал, — брат падает на траву, раскидывая руки. — Опять ничья! — Вот не люблю я с тобой спарринговать, Хэм! Толку от этого ну никакого!
— Согласен! Я тебя как облупленного знаю! Все твои финты и уловки.
— Вот скажи, когда у нас спарринг последний раз победой закончился?
— Э-э-э… Ну, вроде на прошлой неделе такое было… Ты вроде как победил.
— Вроде как?.. Ты тогда в облаках витал! Мастер Танрис тебя отчитал тогда. И да, кстати, кто она?
— О чем это ты?! —
— Да ну, брось! — расплылся в улыбке Денис. — О ком ты там думал? Ну давай, колись!
— Тебе показалось, — ещё сильнее смущаясь, ответил Хэм.
— Ох, брат! Да ты, похоже, влюбился!
— Не мели ерунды! Я говорю, тебе показалось!
— Ха-ха-ха! Ой, не могу! Хэ-эм! Ты же совершенно не умеешь врать! — Дениска дотягивается до коробки и достаёт из неё пакеты с влажными салфетками, одну кидает Хэму. — Лови, влюблённый! А то так и будешь светить зелёной полосой на шее!
Хэм открывает пакет, достаёт салфетку и начинает оттирать краску, взгляд его затуманивается и он, глядя вдаль, только зря размазывает её по коже. Дениска ложится на живот, подпирает руками голову и, расплывшись в улыбке, начинает следить за манипуляциями названного брата. Я ставлю графин на траву, бросаю стаканы, отбираю салфетку у Хэма и аккуратно начинаю убирать разводы. Хэм смотрит на меня, на улыбающегося Дениску, удивлённо хлопая глазами.
— Ну вот зачем ты вмешалась, Лисёнок? Этот влюблённый сейчас размазал бы маркер по всей шее и не заметил. А потом ходил бы зелёный!
Хэм смотрит на меня своими ясными голубыми глазами. Он смущён, берёт мою руку с салфеткой в свои:
— Давай я сам закончу… Лисёнок!
— Тут маленько осталось, — отвечаю я, оттирая последние следы. Склоняюсь к уху Хэма и шёпотом спрашиваю: — Как её зовут?
— Новерри Ринарис, — тихо отвечает брат.
— Эта задавака? — раздаётся над ухом голос Дениски. — Ох-х! — получает от меня локтем в бок. — Лиска, не пихайся!
— И вовсе она не задавака! — говорю я. — Просто она очень стеснительная и прячется за этим. И, Хэмэ, ты ей тоже нравишься и, мне кажется, больше чем нравишься.
— Правда? — брат удивлён и обрадован.
— Обалдеть! Да тут взаимно! — в эмоциях Дениски удивление и немного зависти.
Некоторое время сидим на траве молча.
— Так! — от Дениски потянуло деловитостью. — У меня есть план!
— Какой план? — с подозрением спрашивает Хэм.
— Как устроить ваше свидание. А то ведь ты будешь ходить вокруг да около, и ни на что так и не решишься! А уж она — тем более! Лисёнок, нужна будет твоя помощь. Ты как, в деле?!
— Конечно! Даже не сомневайся, — отвечаю я.
— А моё мнение, как бы, не учитывается? — удивляется Хэм.
— Как бы нет! Ты слишком нерешительный, — отвечает Дениска. — И твоё спасение теперь в наших руках!
— Вот это-то меня и пугает… — бурчит Хэм. Однако на самом деле он очень доволен.
— В общем, слушайте сюда! — начинает Дениска. — Насколько я знаю, она каждое утро ходит в городской преферанс-клуб играть на рояле.
Надо сказать, что настоящий рояль — это очень дефицитная вещь. Понятно, что в 24 веке, по большей части, используются электронные аналоги, но чтобы научиться играть правильно, необходимо играть на настоящем инструменте. Такой в нашем городке был только один и стоял в местном клубе. Клуб, на долевых началах, организовали трое разумных: человек, азари и кроган. На первом этаже это было вполне обычное развлекательное заведение: с рестораном, дискотекой, баром и кабаре. А на втором был единственный на всю колонию преферанс-клуб, вот там-то и стоял рояль. По вечерам в клубе собиралась разная уважаемая публика, включая руководство колонии, моих отцов и их друзей, чтобы расписать пульку-другую. Днём там учили игре на рояле всех желающих, за плату, понятно, хоть и небольшую.
— Подкарауливаем
— У меня может получиться не очень, но, если взять Ваську, то вдвоём мы обязательно её убедим.
Брат почесал макушку. Взлохматил волосы и ответил.
— Значит, берём синенькую, она в таком деле поучаствовать точно не откажется.
— А на меня в твоих планах место есть? — возмущенно спрашивает Хэм.
— А ты, чтоб не спугнуть, будешь вместе с Тамом готовить место! Столик, сок, казан и нагреватель для варки ракокрабов с тебя. Как будем вылетать, маякну тебе на коммуникатор, и ты смотаешься в предгорья, нарвёшь цветов. Ракокрабов, так уж и быть, наловим мы все вместе.
— Каких цветов?
— Да любых, там их много разных на полянах растёт, соберешь букет на свой вкус. Мы пока расположимся, ты как раз управишься. Вернёшься и подаришь ей этот букет. Она ведь не дура, и всё поймёт.
— Понял! Всё, вроде, просто…
Дениска берёт графин, мы разбираем стаканы, брат разливает сок, поднимает свой.
— У меня тост! За успех нашего мероприятия!
— За успех! — говорим мы с Хэмом хором, дружно чокаемся и выпиваем сок.
Через два часа, мобилизовав всю молодёжь в нашем посёлке, включая Наинэ, Джину и Ивана, уточнив и дополнив наш план, всей компанией приступаем к реализации.
Лечу за спиной Дениски в городок, и в памяти само по себе просыпается воспоминание годичной давности. В этот же день, ровно год назад, я также летела в Леонов, но только за спиной у Хэма. Крепко прижимаясь к горячей спине названного брата, я проклинала свой дар эмпатии. Находиться в больших скоплениях людей мне становилось чем дальше, тем мучительней. Особенно тяжело было в школе, наш детский сад, на самом деле, назывался младшей школой. Так вот, находиться среди одноклассников — было сродни изощрённой пытке, ведь дети совершенно не умеют сдерживать свои эмоции! А когда их восемнадцать! Я рассказала о проблеме Рэй и маме. Мама опять ударилась в слёзы, Рэй сказала, что с хождением в школу придётся повременить. И я весь прошлый май просидела дома, одна. За мной, конечно, присматривала Каади, но так, вполглаза, из-за своей только что родившейся мелкой. Хотя я, по очевидным причинам, проблем не доставляла. Возили меня только на мнемограф, чтоб я не отстала от остальных детей. Тогда я решила, что хочу знать и турианский, и азари. Летели мы в наш супермаркет «Галамаркт», закупить шмоток на лето, белья и прочего нужного барахлишка. Мысли мои были полны самых мрачных предчувствий. Если бы я тогда знала, какая встреча меня ждёт у магазина, то пешком бы бежала туда изо всех своих сил!..
Старый Шаман
10 июня 2359 г.
Слушающий Звёзды, Хранитель памяти клана Серого камня
Он проснулся на рассвете, с ясным чувством, что сегодня произойдёт что-то очень важное, что-то, что окажет на будущее огромное влияние. Сев на лежанке, он размял руками ноющие ноги. Пришла старость, его жизнь быстро и неумолимо катилась к своему финалу. Осознание этого факта не испортило ему настроение, жизнь его народа не отличается продолжительностью и никогда не отличалась. Он — шаман клана. И его предназначение — хранить память клана, память миллионов поколений таких же, как он, Хранителей. Время придёт, и он передаст её следующему шаману, и некоторое время у клана будет два Хранителя. Затем он, как и его учитель и предшественник, уйдёт во мрак, и мудрость тысячелетий будет хранить его ученик. Так было, так есть и так будет! До тех пор, пока не придёт ВРЕМЯ.