Путь
Шрифт:
— А Лой?! — не почувствовал иронии Олли. — Кем был Лой? Курьером в какой-то юридической фирме, документы на велосипеде развозил. Лузер, короче. А кем стал? И тоже это ты его таким сделал. Так что, Лекс, не нужно нас гнать от себя! Мы в тебя верим, мы знаем, что у тебя всё получится, и мы будем рядом, чтобы тебе помочь. А то, что ты сказал, все эти объективные решения и всё такое — да и хрен с ним! Что-нибудь, да придумается, я даже не сомневаюсь. Я не сомневаюсь. Возвращаться мне некуда, короче, поэтому я останусь тут, с тобой. Тем более, что у меня тут непогашенные долги. Есть долги.
— Ты занял денег, что ли? — не понял Лекс.
— Нет, дело не в деньгах, — отрицательно покачал
— Что за но? — удивился Алекс такому признанию.
— Если бы она тебя не любила, — выпятив челюсть, ответил Англичанин. — Вернее, если бы она не любила именно тебя!
— Чего? — вытянул лицо Доктор. — Что ты такое говоришь?
— Лекс, ты меня извини, конечно, но, по-моему, ты один не замечал, как она на тебя смотрела. Ты один. А ведь вы чертовски хорошая пара! Чертовски хорошая!
— Ну, с чего ты это взял, Олли? Я же тебе тоже рассказывал, как с ней разругался. Она видеть меня не хочет.
— Да брось ты, Лекс! Брось! — отмахнулся Англичанин. — А ты чего ожидал? Что ты съездишь на отдых с другой кобылкой, вернёшься назад, и Бо сразу бросится к тебе на шею? Нет, браза, так дела не делаются. Девушку нужно завоевать.
— Слушай, завоеватель, давай без твоих советов обойдёмся! — Алекс внезапно встал, прервав разговор, и с раздражением громко пододвинул стул вплотную к столу. — Ладно, я пойду к себе, посплю немного. Кстати, что насчёт квартиры? Нашли что-нибудь?
— Неа, — отрицательно покачал головой Оливер. — Завтра с утра дальше пойдём, ты с нами?
— Не, решайте сами, — отмахнулся Алекс и пошёл наверх.
— Лекс! — окликнул его Олли. — Я в тебя верю, короче, ты обязательно что-нибудь придумаешь!
Тот лишь вяло махнул рукой.
**
Прошло две недели, но Доктор так ничего и не решил. Время утекало, и ни одна здравая мысль не приходила на ум. Куда ни кинь — всюду клин. Бывшие друзья стали врагами, как Аттал, или равнодушными наблюдателями, подобно Митяю, а девушки, вдохновлявшие на подвиги, бросили. Скорей всего, Алекс не мог собрать мысли в кучу именно по этой причине: вместо того, чтобы планировать и изобретать, он только и думал о двух своих спутницах, вспоминал их лица и голоса, спорил с ними у себя в голове, заново переживая напряжённые моменты.
И со временем стал замечать, что образ Алисы всё чаще ассоциировался с чем-то неприятным: со скандалами, руганью и несправедливым к нему отношением. Последним штрихом стала отвратительная сцена в доме Аттала, когда тот поведал о жалобах Алисы на испорченный отдых. Вот оно что! Она, значит, неделю сидела на его шее, нюхала наркотики, напивалась до потери сознания, скандалила, совершала какие-то идиотские поступки, но, оказывается, во всём виноват именно он. Это, гамота её за ногу, нечестно — это подло, в конце концов! — постоянно гудела в голове назойливая мысль, не давая сосредоточиться ни на чём.
Отвлечься помогали лишь воспоминания о Бо, хотя бы потому, что тогда он отчего-то начинал ощущать вину и принимался пилить себя. С точки зрения логики, Алекс прекрасно понимал свою правоту — между ними не было никаких отношений, они ничем друг-друг не обязаны и всё такое. Но, когда Саша мысленно представлял себя на месте Бо, то многое менялось, и отчего-то он чувствовал себя виноватым. Возможно, поэтому всё чаще и чаще её образ становился всё ярче и ярче, затмевая черты Алисы, хоть и прекрасные, но лишённые той притягательности, что сближает мужчину и женщину, делая их одним целым. Правда, эти мысли только усугубляли его одиночество, делая каждый день всё более невыносимым.
Конечно, рядом с ним остались Лой с Англичанином, но толку от них не было никакого. Они никак его не мотивировали двигаться вперёд, даже хуже — их пустые псевдооптимистичные разговоры с каждым днём всё больше нервировали Алекса, особенно сейчас, после переезда в небольшую холодную однокомнатную квартиру, где им приходилось ютиться втроём. Жильё было без мебели, поэтому они спали на полу, подложив на пол старые половики, которые нашли в кладовке. Но холодная осень уже вступила в свои права, батареи грели еле-еле, поэтому Док проснулся рано утром оттого, что продрог до костей. Еле шевеля затекшими членами, Алекс встал, поёжился и отчего-то неприязненно поглядел на своих товарищей, скукожившихся под накинутой верхней одеждой, за неимением одеял.
Логический ум Доктора тут же потребовал разобраться в этом ощущении. Сложно сказать, что ему стало не нравиться в Олли и Лойе. Возможно, их молодость и поверхностные суждения о жизни, а, может, беспечная уверенность в нём, в то время как он никак не мог оправдать их ожидания. Впрочем, скорее всего, дело было вовсе не в этом. Просто, на его взгляд, парни жили только сегодняшним днём, даже не пытаясь заглянуть за горизонт событий, принимая жизнь такой, какая она есть в текущий момент. Конечно, так проще, потому что нет необходимости делать выбор и планировать своё будущее.
А ведь это непростое занятие — взвесить за и против, просчитать возможные действия всех участников, понять их мотивацию и образ мыслей, учесть другие варианты событий, потому что, скорей всего, многое пойдёт не по плану. Нужно быть готовым к постоянному стрессу, так как мозг, как известно, не любит неопределённость. «Знакомый чёрт лучше незнакомого», — как-то бросил Англичанин, не подозревая, что этой фразой совершенно точно подметил всю сущность высшей нервной деятельности человека.
Вот что действительно нравится мозгу, так это понятные предсказуемые ситуации, с которыми он уже сталкивался — так он прекрасно понимает, как нужно поступить. Но когда происходит что-то новое, и паттерны поведения не могут подсказать ответ, то серому веществу приходится сильно напрягаться, чтобы проанализировать обстановку и выдать хоть какой-то результат. Хорошо, когда есть время подумать, а если нет? В цейтноте очень легко принять неверное решение, полагаясь не на привычную логику и причинно-следственные связи, а, частенько, на эмоции и авось. Даже простое понимание этого факта вызывает тревогу и приводит к желанию всеми силами не допускать в свою жизнь неопределённость. Ведь кто знает, что там, впереди, неясно брезжит в тумане вариантов? Поэтому мы часто откладываем решения на потом, в том числе и те, которые касаются выбора направления жизненного пути. Или, что ещё проще, вообще стараемся об этом не думать, полагаясь на мнение других, тем самым делая их ответственными за то, что с нами происходит.