Путь
Шрифт:
— Не вру, — он спокойно глядел ей в глаза, не отводя взор.
— Быть может, ты со мной просто хочешь переболеть неудавшиеся отношения с Алисой? — зачем-то больно ударила по его самолюбию Бо, совершенно не желая и не понимая этого. Алекс несколько секунд изучал грязный пол в заброшенной комнате, а потом произнёс:
— Нет, это не так. Хотя с тобой мне будет значительно легче, я не отрицаю.
— Может, я тебе нужна, как друг, как отдушина, чтобы суметь отдышаться?
Доктор отрицательно покачал головой. Тогда Бо продолжила:
— Ты сможешь перестать о ней вспоминать?
— Вероятнее всего, что
Бо неровно вздохнула и продолжала немного дрожащим голосом:
— Ты будешь пытаться её вернуть? Ты будешь думать об этом?
— Нет, я тебе уже точно говорю. Ни при каких обстоятельствах!
Тогда Бо медленно задала главный для неё вопрос.
— Скажи мне, Сашка, ты будешь её любить?
Александр наконец поднял взор и с болью ответил.
— Не хочу обманывать — я буду её любить, пока не разлюблю.
— Тогда отвали и больше не рассказывай мне свои сказки про любовь! — с этими словами Бо соскочила с места и через секунду сама исчезла за дверью.
— Постой, Бо, погоди! — он бросился за ней, но сразу же запутался в лабиринте комнат и в растерянности остановился. — Бо, ну, подожди! Бо! Ты мне нужна, Бо! Бо-о-о!
**
В этот же день Доктор возвращался с остановки, проводив Оливера и Лойера в Аквилею. До обеда троица успела плотно позавтракать чаем с сахаром и пришла к выводу, что раз денег нет, то их нужно заработать, поэтому придётся временно стать хотя бы чернорабочими или грузчиками. Конечно, в Ганзе это было невозможно сделать, потому что после такого нечего было и надеяться на восстановление репутации первых людей полиса. А парни всё же мечтали, что однажды это произойдёт.
По итогам круглого кухонного стола единогласно постановили — ехать в центральный полис и там заколотить денежку хотя бы на пропитание. Тут же на голосование поставили второй вопрос о том, что Доктору заниматься подобным делом категорически противопоказано. Земля-то слухами полнится и, если кто-нибудь из Ганзы увидит Александра, таскающего мешки с мукой, то об его триумфальном возвращении можно будет забыть на много-много лет, а столько времени у них не было. На кухонных выборах два голоса — Лойя и Олли — прозвучали в поддержку такого мнения, один — против. Таким образом, большинством голосов Алекс был оставлен дома, пока двое его более молодых товарища отправились на заработки. После приобретения билетов, в кармане бывшего хозяина полиса оставалось денег на покупку двух-трёх пакетов молока и пары булок хлеба.
Хрустя в кармане брюк сложенной вдвое единственной бумажкой, Док подходил к подъезду, как всегда задумавшись о чём-то своём. Он был настолько погружен в свои мысли, что не заметил, как его негромко окликнули, раз, второй, и только на третий Алекс встрепенулся и, вздрогнув, обратил внимание на источник звука. За бронзовеющими листьями низкорослой туи спряталась от чужих глаз крепкая фигура в спортивной шапке, громко сморкнувшаяся одной ноздрёй. Это был Тяпа. Он почесал шрам возле левого глаза, покатал язык по нижней губе и хмыкнул:
— Здорово, Доктор!
Первой мыслью Алекса было развернуться и стремглав рвануть, не разбирая пути, но дикий страх, вызванный бешеной активизацией миндалины в глубине мозга, был безжалостно погашен хладнокровным спокойствием префронтальной коры. Сознание задало себе единственный вопрос: «А куда бежать-то?», и, определив, что отступать физически некуда, дало команду телу принять бой. «И пусть даже это будет моя последняя битва», — так закончилась мыслестроительная деятельность Доктора, выбросив в кровь достаточно гормонов и окрасив происходящее в героические тона. Всё вышеперечисленное заняло чуть больше пары секунд, явственно отразившись микромимикой на лице Алекса и позволив зеркальным нейронам Тяпы моментально срисовать и понять его эмоции. Тот ещё раз хмыкнул и заявил:
— Не боись, бить не буду.
— А я и не боюсь, чего мне бояться? — как можно небрежнее ответил Алекс, но заострять не стал.
— Меня за тобой послали, — развязано бросил Тяпа. — Попросили прийти.
— Что-то я не очень горю желанием встречаться с Кащеем… — начал было Алекс, но его прервали:
— Это не Кащей, не ссы, — сплюнул Тяпа.
— А кто тогда? — недоумённо приподнял бровь Док.
— Алиса, — абсолютно без эмоций ответил тот.
— Алиса? — переспросил Алекс. — Что ты мне тут сочиняешь?
— Я не большой мастак сказки рассказывать, если что.
— Тогда с какого хрена тебе выполнять приказания Алисы, а не Кащея?
— Не приказы, а просьбы — это раз. Алиса — это дочь Аттала — два.
— И при чём тут Аттал, если твой теперешний хозяин Кащей, а он меня ненавидит.
— За базаром следи, Доктор, — ощерился Тяпа, — какой он мне хозяин?
В голове Алекса проскользнула мысль, что не всё так гладко в датском королевстве. И он решил прощупать почву.
— Как это? Кащей теперь стал хозяином Ганзы, а ты работаешь на него, значит, он и твой хозяин, ведь так?
— Я тебе сказал, Доктор, чтобы ты следил за базаром, — было видно, что эта тема Тяпе ужасно не нравится. — Он мой кореш, а не хозяин, заруби это себе на носу.
— Но ведь ты должен ему подчиняться? — ковырялся в больном Доктор.
— Какая тебе разница ваще?! — психанул Тяпа.
— Как это, какая? Ты предлагаешь мне поверить, что не заведешь меня в какие-нибудь пикули, где мне переломают руки и ноги. Но как мне тебе доверять, когда я знаю, что Кащей — твой хозяин?
— Блять, ты что, не вкурил?! — взвился Тяпа, окончательно выведенный из себя. — Не хозяин он мне! Вбей себе это в башку! Мы с ним равные должны быть! С каких херов он круче? С того, что у него есть авторитетный папа, а у меня нет? Он-то чего добился сам, без дяди Славы и без Аттала Иваныча? Аттала я признаю своим боссом, а Кольку — нет! — он брызнул слюной. — Теперь ты понял меня?
— Вроде понял, но с чего бы это тебе помогать Алисе встречаться со мной, если у них с Кащеем скоро свадьба, а? Зачем, Тяпка, если, как ты говоришь, Кащей — твой кореш?
— А затем, — зашипел раздраженный крепыш, — что для тебя и для него я — Тяпа, а не Тяпка! Понял? Я Тяпа, а не Тяпка! — повторил он, хищно раздув ноздри.
Тут у Доктора что-то щелкнуло и он начал верить этому парню, которого угораздило родиться без серьёзных родителей, что автоматически ставило его на нижнюю ступень иерархии. Но верить в деталях — ещё не означает доверять во всём, и Алекс колебался до того момента, пока Тяпа, наконец, не вытащил из кармана спортивных брюк какую-то смутно знакомую коробочку и не передал её Саше.