Путь
Шрифт:
С чувством выполненного долга Алиса откинулась назад в кресло и окатила Алекса победным взором, полным ледяного презрения.
Пожалуй, только сейчас Алекс в полной мере ощутил, что значит смотреть на одну и ту же ситуацию с разных колоколен. Только что он объяснял Алисе, что все мы неодинаково воспринимаем одно и то же, и вот, не прошло и пяти минут, как Доктор убедился в этом на своей шкуре. Причём, даже спорить с ней не было никакого смысла, потому со своей точки зрения она была права.
— Недавно я заглянула в своё будущее — и не увидела там тебя. Но, несмотря на это, я захотела дать тебе последний шанс, —
Александр молчал. Алиса не торопила, наблюдая за его реакцией и с трудом пытаясь скрыть блуждающую снисходительную улыбку. И Доктор ответил.
— Алиса, я знаю тебя уже давно, согласись.
— Согласна, и что дальше?
— А по профессии я доктор нейрологии, хотя сейчас ещё только магистр. Это тебе известно?
— Известно. И что?
— А то, что у меня было достаточно много времени, чтобы изучить тебя и даже поставить диагноз.
— Мне? Диагноз?
— Тебе. И я уверен, что он совершенно точен.
— Да? Мне очень любопытно будет услышать, какой он?
— Ты ебанутая, Алиса, — совершенно спокойно сказал Александр.
— Ах, вот даже как?! — растерялась она. — И это официальный диагноз?
— Ой, прости. Ты ебанутая на всю голову — вот это твой официальный диагноз.
— Так, так, так… Ты всё сказал?
— Всё. Реально нечего добавить.
— Что ж, Шурик, дружочек. Теперь послушай меня: только что ты получил очень могущественного врага, и я сделаю всё, чтобы жизнь твоя реально превратилась в ад. Ты уж мне поверь, что с сегодняшнего дня…
— С сегодняшнего дня иди-ка ты, пожалуйста, в жопу! — Доктор не стал её дослушивать, достал из кармана последнюю купюру, презрительно бросил на стол и, не оборачиваясь, вышел.
**
Во мгле мерцающих огней подземной части Райха широко вышагивал бывший хозяин Ганзы. Засунув руки в карманы брюк, он шёл по узкой кромке тротуара, иногда освещаемой фарами редких проезжающих мобилей. Ещё утром, когда он отправлял Лойера и Оливера в Аквилею, было тепло, но сейчас, во второй половине дня, сильно похолодало. Алекс поёжился в тонкой кофте и пожалел, что не надел свою порядком износившуюся кожанку. Хотя, с другой стороны, разве мог он поехать на свидание в старой разорванной куртке? Нет, конечно.
Хмурые мысли обуревали Доктора. Никаких надежд больше не было — все отвернулись, всё пошло прахом. Враги жаждали мести, знали, где он живёт и со дня на день должны были заявиться с последним визитом. Не было никаких сомнений, Алиса так накрутит мозги женишку, что Кащей, скорей всего, будет убивать жестоко и медленно. И никто не придёт на помощь. Парни уехали, да это и к лучшему — он сам заварил эту кашу, ему её и расхлёбывать, а они не должны пострадать. Валера Берет, наверное, мог бы чем-то помочь, но Доктор не хотел ввязывать товарища в конфликт, в конце концов, тот работает на Аттала и вряд ли смог бы прийти на выручку.
Док не мог придумать никаких путей для выхода. Вернуться в Ахею? Так некуда — договор аренды старой квартиры он расторг, да и платить не чем. Можно было бы занять у тёти Гаяне с дядей Гаспаром, но перед отъездом на Берег он и так одолжил у них немалую сумму и до сих пор ещё не отдал, кстати. Попроситься пожить к знакомым? Но какой смысл, в Ахее его хоть где найдут люди Аттала, даже из-под земли достанут и туда же обратно закопают — хорошо, если мёртвым, а не живым. Скрыться в Аквилее или уехать в Союз? Смешно сказать, но даже на билет денег не было, а мобиль Вани Котлина уже давненько стоял за домом без зарядки.
Ветер усилился, когда Алекс приблизился к выходу из системы туннелей, расположенных под деловой частью кампуса. Напольное покрытие узкого тротуара стало влажным, усилился шум и, выйдя под открытое низкое хмурое октябрьское небо, Доктор попал под холодный колючий ледяной дождь. Через несколько десятков шагов он уже промок, а ведь впереди была неблизкая дорога домой сначала сквозь малолюдную филу Райха, а затем по диагонали по стройке. Что ж, видимо и этот путь ему придётся пройти сполна.
Только через полтора часа, вымокнув до нитки, он, наконец, добрался до квартирки. Открыв дверь, Алекс сразу скинул с себя хлюпающую обувь, похожие на половую тряпку грязные штаны, и мокрющую кофту с рубашкой. В квартирке было холодно: в целях экономии батареи ели грели, оставалось только вскипятить воду и налить её в тазик, чтобы хоть немного согреться.
Хлюпая носками, Доктор вошел в комнату и испуганно вздрогнул — прямо перед ним, на кухне, на шатком табурете сидел Валера Берет и играл коробком спичек. От неожиданности Алекс отбросил вещи и замер в наполовину сползших мокрых носках и трусах. Берет оглушительно расхохотался при виде такого уморительного зрелища, Доктору же было не смешно, поэтому он молча стоял и смотрел на непрошенного гостя. А Валера всё не унимался и только чуть позже, утирая слёзы, успокоился и отдышался.
— Ну и видок у тебя, Саня! Со стороны ты выглядишь, как общипанная курица, — опять хохотнул Берет
— Да я и внутри такой же, — буркнул Док, протопав в ванную. Натянув старые спортивные штаны Оливера и свою полинявшую футболку, вернулся в комнату. — А ты-то здесь что делаешь? — недовольно поинтересовался он.
— В гости вот зашёл, — с ухмылочкой ответил Берет.
— Как-то ты странно, без приглашения, — покосился Доктор.
— Аттал Иванович меня научил, спасибо ему за науку, — похихикал Валера. — Видишь ли, попасть в чью-либо квартиру проще простого, зато на хозяев это всегда производит такое впечатление, что люди, бывает, в штаны накладывают. Неожиданность и напор — вот два моих верных помощника. Я же теперь у Аттала за нападение стал отвечать, так что, как видишь, тренируюсь в таких вот штучках.