Путь
Шрифт:
— Аттал Иванович, а на следующей неделе у вас начнутся новые тренировки, связанные с улучшением речи. Языковые игры, тесты. Несколько специалистов будут приезжать и по очереди с вами заниматься. Целыми днями, на протяжении примерно двух-трех недель. Придется много говорить, писать, читать и даже рисовать. Чем активней ваш мозг будет работать, тем быстрее он восстановится. Обязательно включим программу по самоконтролю. Клинические испытания показали, что во время интенсива многие отрицательные симптомы инсульта проходят очень быстро — бывает, что за несколько
— Детский сад, ей-богу, — покачал головой хозяин, но было заметно, что он доволен и тем, что ему помогают, и, самое главное, что у него получается быстро выздоравливать. — Чего тебе? Не видишь, мы разговариваем?
Алекс обернулся и увидел, что к ним с глупым и подобострастным выражением лица приближается один из Жуйченко.
— Аттал Иванович, извините. Там ребята приехали. Мирон, Сэм и Нипель. — Проводить к вам или сказать, чтобы подождали?
— Непременно! Пусть идут сюда, мои ребятушки, — вдруг во весь рот заулыбался Аттал, становясь похожим на добродушного собаковода, соскучившегося по выводку любимых щенков. — Ахейская бригада приехала!
*
— Привет, парни, — добродушно рассмеялся Аттал и неуклюже привстал, встречая Сэма, Мирона и Нипеля.
— Аттал Иваныч, что с тобой? — загудел человек-скала Сэм, по всей видимости, не вылезавший из открытых спортзалов Фракийского Берега и ставший за месяц как будто ещё мускулистей.
— Прихворнул малость! — ответил хозяин, по очереди приобняв их здоровой рукой и плюхнувшись обратно в кресло. Он кивнул в сторону: — Доктор вон говорит — скоро на поправку пойду. Да, Сан?
— Да, Аттал Иванович, — заулыбался Саша Доктор и встал навстречу парням, протянув руку: — Рад вас видеть, пацаны.
А они, как всегда бывает после долгой отлучки, кинулись к нему обниматься, будто знали друг друга всю жизнь.
— А вы что, знакомы? — вопросительно просипел Аттал и озадаченно поиграл бровями.
— Конечно, Иваныч, — не полез в карман за словом Нипель и хохотнул. — Семь лет по тюрьмам да по лагерям, вместе на нарах чалились, зону топтали.
— Ты, топтун! — хрипнул Аттал и нахмурился. — Балабол ты, вот кто! Э-э-э… а где Витя?
— Какой Витя? — не понял Мирон и с вопросом повернулся к Нипелю, который посмотрел на Сэма, а тот удивленно пожал плечами.
— Витя Комар. Какой ещё-то? — раздраженно бросил хозяин.
— А мы-то откуда знаем, Аттал? — развел руками Мирон. — Мы же вот, только что с Берега приехали. Бабы разъехались по домам с барахлом, Лёха Молодой тоже к себе погнал, а мы сразу к вам.
— А Витя, что, не с вами был? — начал закипать Аттал.
— Нет, хозяин, — вдруг раздался спокойный голос, и из дома появился Валера с беретом в мнущих его руках. — Витя с ними не ездил.
— Как это не ездил, Валера? — повернулся к нему Аттал, заметно нервничая. — Ты же мне сам сказал, что… э-э-э… что он с ними поехал отдыхать!
— Я не мог сказать другого.
— Не мог сказать другого? Ты чё несешь, Валерка? Вы тут все вокруг ебанулись, что ли? — вдруг в бешенстве заорал Аттал, попытался вскочить со своего плетеного кресла, но чуть не завалился набок, еле успев ухватиться за подлокотник. — Эй, люди, в рот вас всех наоборот! Это я, все тот же Аттал! Живой и почти… э-э-э… здоровый! Что тут творится, блять? А? Я вас спрашиваю?
— Видите ли. Это я во всем виноват, Аттал Иванович, — вдруг подал голос Саня, понурив голову и пытаясь успокоить внезапно взбеленившегося хозяина дома.
— Доктор?! Вот от тебя я такого вообще не ожидал, спасибо тебе на карман, — поднял руку к голове Аттал и замолчал. Потом ответил уже немного остывшим голосом. — В чём виноват?
— Видите ли, — повторил Сан Доктор. — В течение месяца и даже больше, с момента, когда начали ставить уколы от инсульта и нейростимуляторы, никакого волнения больному испытывать нельзя. Это чревато негативными последствиями вплоть до изменения характера, проблем с психическим состоянием и так далее. Поэтому мы и сказали… — он помолчал, — что Витя уехал. Солгали по медицинским соображениям. Просто вам категорически нельзя нервничать!
— Ладно. Хорошо. — Аттал выдохнул, пытаясь успокоиться. — Хорошо. Нельзя, я понимаю. Но где, блять, тогда Витя? — Аттал гневно посмотрел на Доктора, а тот перевел взгляд на Берета.
Валера сглотнул и сказал:
— Вити нет.
— Валера, что, блять, значит, Вити — нет? — опять повысил голос Аттал.
— Витю убили.
— Как убили? — воскликнул Мирон. Сэм прижал ладонь ко рту, Нипель вытаращил глаза, а застывший Аттал смог лишь произнести: — Кто убил?
— Его убил… его убил телохранитель Вуйчиков, — не смея поднять глаза на босса, ответил Валера, облизнув пересохшие губы.
— Телохранитель? Серый, что ли? — недоверчиво прищурился Аттал. — Витю убил Серый? Это… это что тогда Комар должен был сделать, чтобы его шлёпнул Серый?!
— Витя… — Валера облизнул губы. — В общем, Витя грохнул Каспера Вуйчика. Из пистолета.
— Витя! Грохнул! Каспера! Вуйчика! — присел Нипель и вытаращил зенки. — Охуеть!
Аттал поднялся, глубоко задышал, оперся рукой на подлокотник и сел обратно в кресло, шумно выдыхая.
— Так. Так, так. Ни хера себе вы меня новостями кормите, ребятки! — было заметно, что новость выбила его из колеи. — Э-э-э… это когда-нибудь, конечно, могло. Но ведь не так. Не так, не так. А что Симон? Он ответил?
— Да… — Валера сглотнул. — Симон убил Антоху. Битой. И чуть не убил меня.
— Ёп твою душу медь, — выдохнул Мирон, перескакивая взглядом. Сэм опять прикрыл рот рукой, Нипель обхватил голову руками, Аттал глубоко и протяжно простонал. Слышно было, как где-то в кустах стрекочет кузнечик, и шумят в лесу деревья. Наверное, в этот миг каждый прощался с убиенными товарищами, вспоминая последнюю встречу и произнося про себя слова, которые нельзя выразить вслух, или думал, что будет дальше, а может, в голове у них царил мысленный вакуум, кто знает?