Путь
Шрифт:
Бо повернулась к Оливии.
— Твой браток, Оливка, брат, конечно, парень неплохой, только ссытся и глухой, да ещё одна беда — в угол гадит иногда. Согласна? Вижу, что согласна. А тебе, Лой, я скажу немного поубавить свой пыл, ты не глупый парень — сам видишь, что в голове твоего друга немножечко бардак, и давно не прибирались. Согласен? Согласен.
Потом погладила виски.
— Юсуф, вопрос надо решать, я с тобой согласна. Кстати, где тело Пики, джентльмены?
— Там он до сих пор, — несмело отозвался Англичанин. — Лежит. Молчит.
— Пика
— Там остались, в «Билли Бонсе». С ними один мой — контролирует. Я пока старший по рангу, поэтому приказал там сидеть, пока мы не съездим… — замялся Юсуф.
— Куда? — насторожилась она.
— К Атталу Ивановичу, куда ещё? Пусть он разруливает.
— С чего это он? — округлила глаза Бо. — Иваныч в Ахее хозяин, а не в Ганзе. Раз ты старший теперь, тебе и решать, что делать.
— Стоп! Стоп! Стоп! — повысил тон Юсуф, горя пунцовыми от смелости и стыда щеками. — Я хочу, чтобы сейчас это все поняли, все! Я старшим в Ганзе не останусь. У нас полбригады нет, причем самых основных пацанов, и я на такую историю с оставшимися не подпишусь. Нахер мне это надо? Недавно на ровном месте начался конфликт с Атталом, а через месяц-другой снова война между кампусами вспыхнет. Мы, если останемся, то с пацанами в ней сгорим, в прямом смысле этого слова, поэтому я не буду старшим в Ганзе, мне не потянуть. Не, не, не. Пусть наверху решают, а я пас.
— Понятно. А чего вы ко мне приехали? — уточнила Бо.
— Это я посоветовал, — Лойер хрипло подал голос.
— Зачем? — недоуменно посмотрела на него она.
— За советом, конечно, — ответил за него Юсуф.
— Не даю советов, — Бо резко одёрнула халат.
— Мне нужно будет что-то сказать Атталу.
Лой уважительно поглядел на Юсуфа.
— И? И что же ты ему расскажешь?
— Вот, я пришёл посоветоваться.
Олли моргнул, потеряв нить.
Юсуф поддёрнул бровями.
Оливия разливала кофе.
Лойер почесал нос.
А Бо вздохнула.
*
Все смотрели на неё, а она судорожно пыталась выстроить в голове такой вариант ответа, который был бы им понятен. Вот если бы она могла передавать чувства (хотя уже, говорят, были такие индивидуумы, которые умели), то все было бы намного проще. Но она не знала, как это делать. Говоря прямо, Бо не думала о том, как правильно сформулировать ответ, не подбирала правильные слова и примеры…
Внезапно нахлынули воспоминания. Она и он — молодые, дерзкие, решительные, умные, красивые, успешные, влюблённые… а потом тишина и пустота. Вопросы. Вопросы. Ответы, которые не устраивали своей нелепостью. Пустота без него. Пустота без мыслей о нём. И вдруг запершило в горле, а потом, как дамбу, прорвало и понесло сквозь пробоину грязь, ил, дохлую рыбу; под тяжестью воды рухнул было каркас, который Бо успела в себе возвести, и она, не сумев сдержать чувств, закашлялась, не сразу ответив. Девушка помолчала, уткнувшись в кулак, затем привстала, приподняла Юсуфа за локоток, потянула за собой, вышла с ним в подъезд, благо, что там было темно, и с ходу выдала громким шепотом:
— Я скажу тебе так, Юсуф. Ты знаешь, однажды, много лет назад, я дала совет одному известному тебе человеку: я сказала ему, чтобы он не сомневался, чтобы ехал на Совет, что он достоин всех вершин в мире, а я всегда буду рядом с ним. Он поцеловал меня на прощание, вышел из дома, сел в мобиль и состроил мне в окно козу из пальцев. Я помахала ему рукой и с нетерпением стала ждать назад на следующий день, но больше я никогда не видела Герку — ни живым, ни мёртвым. Это был худший совет в моей жизни, и с тех пор я не занимаюсь этим неблагодарным делом. Поэтому я не могу ничего тебе посоветовать, уж ты извини.
Тут она развела руками, но Юсуф не собирался сдаваться.
— Я тебе в ответ скажу, Бо, — он тяжело выдохнул, подойдя поближе, — по-моему, прости за столь личное высказывание, всё дело в том, что ты до сих пор ждешь Замеса назад. Есть такое? Есть? Бо, послушай меня — это было очень давно. Пора забыть о прошлом, пора подумать о будущем. Есть другие люди вокруг, жизнь не останавливается…
— Может быть, ты и прав, — помолчав, неохотно покивала головой она. — Но я всё равно больше не хочу никому помогать, а тем паче давать советы.
Юсуф посмотрел ей в глаза, пожевал губами и, как бы нехотя, произнёс, помявшись.
— Я не знаю, надо тебе это рассказать или нет. Но сейчас, по крайней мере, я могу себе позволить, поскольку не нарушу понятия чести. Я могу теперь, в общем, короче, я могу поведать то, чего раньше не мог…
— Это ты о чём? — вскинула брови Бо.
— Пика умер. Пусть горит он в аду вечность и ещё пять дней. Я знаю, какие между вами были отношения и понимаю, что ты только рада, от того, что этот говнюк сдох. Но не про то разговор. Просто однажды Пика рассказал мне одну вещь, и пока он был жив, я не мог никому об этом говорить, но сейчас его уже нет, и братьев тоже, поэтому… — Юсуф выдержал паузу. — Короче, Пика как-то мне по очень сильной пьяни проговорился, что Замеса… что Замеса нет в живых.
Бо вздрогнула, вслушиваясь в каждое сказанное слово:
— Продолжай, Юсуф!
— Замеса убили, Бо. Давно.
— Когда? Когда это случилось?
— Тогда. После Совета. Сразу же.
— Кто к этому причастен? Вуйчики?
— Вот это я не могу тебе сказать, — развел руками Юсуф. — Этого я не спросил у него. Сама понимаешь, чужие секреты доводят до могилы.
Бо молча покачала головой, кусая нижнюю губу. Глаза её увлажнились, и она глубоко вздохнула, глотнув воздуха. А Юсуф добавил.