Путь
Шрифт:
Олли Англичанин обидчиво поджал губы, но промолчал. Бо знала, куда бить. Она сразу поняла, что парни на полной безнадёге, раз кормятся чуть ли не отбросами, живут в каком-то заброшенном доме, ходят мыться в общественные бани по утрам за копейки, там же и стираются, что у них полная жопа, раз они пришли к той «дырявой суке», которую не так давно пьяный Англичанин обложил трёхэтажным матом.
Когда сестра сбежала от его опеки, Оливер почти полгода старался о ней не вспоминать, до смерти обиженный её неблагодарностью. Всю жизнь Олли оберегал сестрёнку, с юности вытаскивая её из рук разных подлецов, которые, как он думал, все скопом и по одному
— А ты сама-то, кто такая, чтобы так разговаривать? — он обидчиво задрал нос.
— Слышь, малыш, ты так дома с пацанами сопливыми разговаривать будешь! — Бо ударила ладонью по подлокотнику, выйдя из себя. — А тут ты будешь слушать! Понял? Хочешь узнать, кто я такая? А я, мальчик, жена Геры Замеса, только за имя которого тебя пол Ганзы порвёт на куски, понял?! Мой муж был лучшим другом Симона Вуйчика, они втроём с его братом — Каспером здесь всех держали, и в Сталинграде, и в Райхе. Его весь полис уважал. Спроси хоть у кого — тут никто бы не посоветовал тебе ещё раз на меня смотреть лишний раз, не то что голос повышать. Скажи спасибо сестре, что не дала мне тогда парням из бригады Вуйчиков пару слов сказать, чтобы вам обоим руки с ногами переломали и на заброшенном перроне Ганзейского узла вывалить, как мешки с говном, — на одном дыхании выпалила Бо. — Теперь понял, кто я такая?
Олли замялся, облизнул пересохшие губы и извиняющимся тоном заговорил.
— Понял, понял. Сорян, Бо, если что не так. Мы парни простые, из Альбиона. У нас там тоже всё по понятиям, короче, ты тоже пойми…
— Да мне похер на ваши понятия! У меня свои есть — не хуже! — Бо села поудобней, закинув под себя ноги. — Чё вы сюда приехали-то? Тут вас никто не ждёт, дуйте обратно, джентльмены. Чего молчите, а? Если он не умеет говорить, может ты, черноглазый, справишься?
— Уважаемая Бо, если я вам расскажу, шо с нами приключилось, то вы сильно удивите глаза, — впервые открыл рот Лойер. — Конечно, мы могли бы расписать всё в ярких красках, но зачем засорять ваше драгоценное время лишней требухой? Мы тут только потому, шо Оливия за вас обсказала, шо вы хороший человек. Я знаю Оливию — она не из тех, кто сначала говорит, а потом думает…
— Да перестань ты, в самом деле! — прервала его Бо. — Что ты мне туфту втираешь? Давай рассказывай, за что вас из Альбиона турнули?
Лой потёр нос и ответил своим певучим акцентом.
— Пусть я упаду на этом месте, если я не прав, но мне кажется, шо нам просто завидовали!
— Завидовали? — изумилась Бо. И Оливер тоже удивился. А Оливия так вообще вытаращила глаза.
— Да, а шо такого? — подтвердил Лой. — Мы с Олли в Альбионе жили так, шо все думали, будто мы выпили и немножко полихачили. В сравнении с нами, все остальные имели скучный вид, а мы имели рублы. Мы просто думали за то, шо это навсегда, но, как у нас говорят, если хочешь рассмешить жизнь, расскажи ей про слово вечность. И вот теперь мы тут, прошлая жизнь там, а между здесь и там разница приличная.
— Языком ты горазд молоть, я это поняла. Я не поняла, почему вас всё же из Альбиона двинули? — Бо не давала себя сбить.
— Поверь мне, Бо, мы не совсем можем обратно. У нас там, — Лойер помялся. — Там один гешефт остался незакрытым.
— То есть? Говори прямо.
Лой искоса поглядел на Оливера.
— Я там денег должен, — неохотно произнёс Олли, прервав молчание.
— О, так вы ещё и фуфлогоны! — всплеснула руками Бо и повернулась к Оливке. — Твой братец-то, погляди, вообще забил на реноме. И как вы тут прописываться собрались, добры молодцы?
— Я это, короче, вот и хотел перетрещать… — начал бритоголовый Англичанин, спутанно рассказав о сложной обстановке у них в полисе, о временной нужде и диком желании попасть куда-нибудь, где бы научили уму-разуму. Они недавно услышали, что братьев Вуйчиков убили, и сейчас, наверное, в бригаде будут нужны крепкие молодые парни с опытом, вот и приехали из Альбиона в Ганзу.
— Кто-то вас тут ждёт, прямо, — фыркнула Бо. — Тут и без вас полно желающих в бригаду попасть. На косой козе сюда не заедешь, джентльмены.
— А как можно, разрешите поинтересоваться? — опять вклинился Лойер.
— А ты умней, чем кажешься, — кинула в его сторону взгляд женщина. — Так вы что, значит, в бригаду к Пике хотите? — она сделала задумчивый вид.
— Чертовски хотим, — мрачно кивнул Оливер, — потому и пришлось к тебе прийти.
— Хм, — Бо задумчиво почесала висок, — а надо ли мне думать, как это сделать?
— Может, пока позавтракаете? — как бы случайно прервала разговор Оливия, получив два восторженных утвердительных мужских взгляда.
Через некоторое время, в течение которого Англичанин с Лойером поглощали двойные порции каши с маслом и чая с бутербродами, Бо подошла столу-столешнице, на которой они ели, облокотилась и подумала: «Так вот к чему приснился режиссёр. Кажется, мне повезло, и, наконец, я сама смогу поставить пьесу». Однако произнесла совсем другое:
— Я могу постараться вас прописать, но нужно понять одно: мне то зачем это надо?
— Шо означает это ваше «постараться»? — подал голос Лойер.
— Это значит — поговорить, чтобы рассмотрели ваши кандидатуры, так сказать. Я же не могу гарантировать, что вы пропишетесь. Вдруг вы два осла, и ваше место не в бригаде, а в стойле, верно? — подняла брови Бо. — Я вас не знаю, в конце концов.
— Ак, так-то да, — с набитым ртом уверенно произнёс Олли. — Ты нас главное подведи. А там мы сами.
— Ты не мальчик, чтобы тебя за ручку вести, — резко ответила ему Бо. — И мы не в младшей схоле. Я расскажу, что нужно правильно сделать и поговорю за вас с парнями из бригады, а там — куда кривая выведет. Только так. Вы мне лучше скажите, вам то что нужно в бригаде?
— Шобы иметь, где жить, а не бегать, как биндюжник, — тут же отозвался Лой.
— Мы согласны с твоими условиями, Бо, — проглотил пищу Оливер и закивал. — Я буду чертовски тебе благодарен за это! Мы будем с Лойером благодарны! — добавил он на укоризненный взгляд друга.
— Благодарен он, — фыркнула Бо. — Тогда объясни, мне-то это зачем? Что я получу взамен?
Парни задумались. Надолго. До тех пор, пока она сама не прервала их молчанье, сказав, что хочет поговорить с Англичанином один на один. Так-то ей было наплевать, она могла бы и при всех рассказать, но эта таинственность придавала налёт серьёзности её мероприятию. А задумала она очень и очень жёсткую штуку, серьёзно повышающую ставки в игре под названием жизнь.
**
Англичанин с Лойером шли рядом, пока второй не спросил у первого.