Путанабус. Трилогия
Шрифт:
– Сколько вы зарабатывали на Старой Земле? – в упор спросил старик.
– Вам официальную или реальную цифру назвать?
– Реальную. – В его голосе послышался металл.
– Четыре тысячи евро в месяц оклад. И бонусы по итогам каждого проекта и итогам года. В прошлом году у меня вышло чуть больше ста тысяч евро. До вычета налогов. Это без левых заработков. Да и год был не лучший.
– Гдето сорок пять тысяч экю за год, – прикинул мой собеседник в уме. – Правильно?
– Примерно так, – согласился я с ним.
– Пять тысяч экю в месяц. Наш месяц. – Он слегка задумался и неожиданно выдал: – Есть мнение, что мы могли бы пойти на такие траты, если ваш талант ЗДЕСЬ окажется столь же эффективным, как нам расписали ТАМ.
– Покупаете?
– Покупаю, – согласился он и добавил ложку дегтя: – Но два месяца испытательного срока с окладом в тысячу экю.
– Должность?
– Для начала – моего референта, – и смотрит на мою реакцию.
Теперь у меня разрыв шаблона. Такие предложения не каждый день делаются человеку «с улицы». Стать референтом у несменяемого небожителя… Долго он, конечно, не протянет, но связей я за это время нагребу – мама не горюй; если, конечно, меня не пристрелят сразу же после того, как этот дедок ласты склеит. На свежие кадры бросается только тот руководитель, у кого старая команда забурела. Да и подвигаться она не захочет, чтобы впустить в свой теплый круг любимого меня. К промывочному тазику на золотоносную жилу госбюджета.
Даже если я и отхожу от государственных дел сразу после смерти Аверьяна, то и тогда все мимо кассы: крупный бизнес в протекторате весь у государства. А мелким я и сейчас занимаюсь успешно. Менять шило на мыло…
Чтото я стал походить на того негра из анекдота, который курит под пальмой окурок сигары…
Видимо, Аверьянов заметил сомнения на моем лице. Совсем я мордой торговать разучился тут. И он добавил весомо:
– А если все получится, как надо… – Тут дедок подпустил самую настоящую мхатовскую паузу.
А я мучительно перебирал варианты, как бы заранее знать это «как надо» и под каким соусом.
– …то и моего специального представителя, – досказал, как печать поставил. – Оклад соответственно вырастет. Работа с бизнесменами и правительствами анклавов севернее Залива. В основном.
– Иии? – протянул я в ожидании дополнительных няшек к голому окладу.
– Командировочные, завтраки, обеды, ужины, отели на западном уровне.
– Иии?
– Дом в Демидовске в хорошем районе. В рассрочку. Без процентов.
– Иии?
– Служебный автомобиль.
– Иии?
– Бесплатная медицина.
– Иии?
– Хорошая пенсия. На этом все. Кремлевок у нас в снабжении нет. А отпуск у госслужащих и так длинный – весь мокрый сезон, – захихикал Аверьянов, довольный, что хоть тут он меня подколол.
– И моментальная демобилизация моей жены из армии, – выдвинул я свое главное требование.
– Нет, – жестко ответил протектор. – Вот на это я пойти не могу. Закон не позволяет. Каждый гражданин протектората до двадцати семи лет, вне зависимости от половой принадлежности и служебного положения родственников, обязан отслужить год в Русской армии. Это не обсуждается. Это краеугольный камень нашей государственности.
– Значит, мы с вами не сошлись в условиях оплаты моего труда, – развел я руками.
– Почему? – Вот артист – так натурально удивляться…
– Потому как сейчас я вижусь с женой всего два раза в неделю. А на вашей работе, дай бог, я ее увижу раз в месяц. И то не каждый. А так бы она моталась по командировкам вместе со мной. Я был бы ухожен, спокоен и оптимистичен. Согласитесь, это важное качество для переговорщика.
– Жаль, – протянул старик, давая мне понять, что дальше – стена. – Но, как говорил в годы моей молодости великий и мудрый: «Незаменимых людей нет».
– Согласен, незаменимых людей нет, это вы верно подметили. И аспирином виагру можно заменить. Говорят, работает. Кстати, меня отвезут домой или мне самому в горы добираться? – Вот это действительно я обнаглел.
– Отвезут. – Углы губ у протектора обвисли. Глаза сразу так потускнели. – До свидания, кандидат политических наук. Вы разочаровали меня.
Слова «кандидат политических наук» он акцентуировал с некоторым презрением.
– И вам не хворать. А очаровывать вас даже не входило в мои планы.
Не дожидаясь разрешения, я встал и пошел к дверям.
Не обманул старик. «Красные шапочки», которые меня вытряхнули из дому, меня до него же и довезли обратно. Правда, уже классом пожиже по сервису. С одним только водителем, на индийском джипчике. Полном аналоге тому виллисоиду, который я сжег в горах около Портсмута. А забиралито меня на черном «гелендвагене», разве что без мигалок.
Дома, оставшись один, первым делом влил в себя сто пятьдесят грамм водки. Залпом.
Потому как трясучка по телу откатная такая прошла, что страшно стало не подетски. Только усилием воли подавил страстное желание побросать все шмотки в автобус и умотать в Одессу впереди собственного визга, на территорию, куда не распространяется феодальная «крыша» этого протектора.
Два фактора меня удержали. «Лапландер», который нельзя бросать тут, – он девочкам принадлежит. И то, что в Московском протекторате тот же геморрой, только вместо одного протектора там куча олигархов. Как тут говорят – купцов. Те же яйца, только в профиль.
Ну их всех на хрен, небожителей. Нервные клетки не восстанавливаются. Я лучше баранку буду крутить.
Новая Земля. Протекторат русской армии.
Поселок Береговой.
22 год, 17 число 10 месяца, пятница, 20:14.
Так и катался я всю эту «осень» межгородом от свидания к свиданию с бойцом Русской армии, по национальности орочанкой, Танечкой Бисянкой, чудом моим с фиалковыми глазами. Только с ней я и оттаиваю по жизни, и то не совсем. Полюбил я ее, разве можно такую фею не любить, да вот только той щенячьей радости, которая была с Наташкой, у меня с ней нет. А жаль.
Сейчас приеду, смотаюсь до КПП. До вечера перекантуюсь, а там и она в увольнение выскочит. И загуляем мы с ней: от произвольной программы до обязательной.