Путанабус. Трилогия
Шрифт:
Патрульные, дежурно поблагодарив за сотрудничество, отбыли восвояси, грохоча тяжёлыми ботиками, захватив с собой трофеи, трупы и пленного.
Находящуюся в некотором ступоре Наташу, они отправили к себе в номер ещё раньше, после краткого допроса. Видеть она практически ничего не видела спросонья. Слышать слышала, но поняла мало чего. Сама никого не убивала. Даже не трогала.
В моем номере остался только Ной, прижимающий к своему затылку полотенце с колотым льдом.
И как так могло это случиться, Ной? спросил его "с наездом", Где твоя хвалёная охрана?
Ной, которого
Иди тогда отсюда. Толку от тебя сейчас, как с козла молока, отпустил я его.
И тот с видимым удовольствием побрел к себе на первый этаж.
Стой! крикнул я ему в удаляющуюся спину, уже на лестнице, Виски принеси. Бутылку!
А сам прошёл в номер, напротив лестницы.
Ингеборге спала, свернувшись под одеялом в позе эмбриона. Галя сидела рядом на стуле, держась руками за виски, уперев локти в колени. И тихонько ныла на пределе слуха.
Подошел, поглядел на Ингу, и успокоился. Эту отпаивать было не нужно. Сон самое лучшее лекарство. Может, и укололи чего ей после допроса сердобольные патрульные.
Не удержался, наклонился и поцеловал в висок свою спасительницу.
Повернулся и погладил Галю по волосам.
Как она? спросил, кивая на Ингеборге.
Галя встрепенусь, резко обняла меня за бедра, и, вмяв щекой мою рубашку, спросила дрожащим голосом.
Жорик, когда всё это кончиться?
А вот об Ингеборге ни с полслова. Ладно, сам вижу, вроде ничего страшного.
Продолжая гладить Галю по голове, лишь печально вздохнул.
Боюсь, Галка, что ЭТО только началось. Зря, что ли, тебя учат стрелять из пулемёта?
Притопал Ной, крича в коридоре.
Джордж, твой заказ.
Поставь там, в моём номере, и не шуми, народ только толькотолько улёгся, шикнул ему в открытую дверь, продолжая гладить по волосам, прижавшуюся к моему животу, галкину голову.
Галя подняла лицо, пристально глядя мне в глаза.
Я наклонился и поцеловал. Губы её были холодные и "резиновые".
Останься со мной, попросила она.
Не могу. У меня серьезный разговор с Доннерманом. А с тобой я и так останусь... и тут я метнул в неё парфянскую стрелу, Только в порядке очереди. Сама же на ней настояла.
Уже знаешь? во взгляде ни капли смущения.
А то!
Галя отвела глаза и печально вздохнула.
Если хочешь, Галка, я вискарика тебе сейчас накапаю. Капель четыреста.
Хочу, встрепенулась она.
Бери стакан, пошли со мной.
Мы выдвинулись к моему номеру. По дороге я постучал в соседнюю комнату. Изначально её занимали Штирлиц с Бандерой, а теперь там был склад имущества, которое нам влом было держать в жилых помещениях. Ныне в ней томился Доннерман.
Полностью одетый сержант моментально открыл дверь на стук, недоумённо уставившись на меня с Галей.
Пошли вискарь трескать, сказал я ему, Нам, вроде, как наркомовская норма положена.
Это мы завсегда, и с превеликим удовольствием, встрепенулся Борис, запирая номер на ключ.
В моем номере на столе уже
Ну, за удачу, сказал Борис, свинтив с бутылки крышку и наливая всем по соточке.
Удача нужна дуракам, ответил я, Пьем за победу! За победу, как в случае удачи, так и в случае неудачи. Тем более, что нас устраивает только победа. Одна на всех.
Ага... Знаю: за ценой не постоим, добавил сержант, заулыбавшись.
Ошибаешься, Боря. Любая потеря в моём отряде есть цена неприемлемая. Поэтому пьём только за победу, без потерь с нашей стороны.
За вас, мальчики, за ваш рыцарский поступок по защите прекрасных дам, прибавила, торжественно улыбаясь, Галина.
Ей всё это действие с распитием крепкого алкоголя в компании двух мужиков ужасно нравилось.
Тогда сюда, пожалуйста, Борис постучал согнутым указательным пальцем в свою щёку.
На что Антоненкова не преминула поцеловать его в указанное место. С её ростом Боре не пришлось даже наклоняться.
А потом поцеловать и меня, но уже в губы. Сладко и обещающе.
Выпили.
Налили ещё.
И ещё выпили. Уже молча. Без тостов.
И только сейчас отпустило.
Расслабило.
Сделало добрым.
Что было совсем не ко времени.
Галка, сказал, гладя её по спине кончиками пальцев, слегка нажимая ногтями, на что она отзывалась под тонким халатом лопатками, как породистая кошка, Вали досыпать, а то у меня с Борей тут ещё разговор чисто мужской остался, обязательный, а поспать дюже как хочется.
Галя явно обиделась, хотя виду не подала. Но и с места не дернулась. Опыт ей подсказывал, что если мужики напоили, то мужики и трахать будут. А что болтают чегото, можно и мимо уха пропустить. Так и стояла, раздавая авансы, то мне, то Борису, с ритмичностью маятника.
Борис фишку просёк. Чмокнул Галку в щёку, развернул за плечи и хлопнул по аппетитной попке.
Иди, Галь, у нас с Жорой, действительно чисто мужской разговор.
Когда обломившаяся Антоненкова ушла, я запер номер на ключ и подсел к столу.
Наливай, что сидим? это я уже Борису попенял.
Накатили ещё по песярику.
А теперь, Боря, колись: с кем ночевал?
Жор, а какой твой разница?
Большой разница. Гладишь свою лысую голову и чувствуешь под рукой, что она чистая, а на самом деле оказывается, что ты уже рогат, как сохатый.
Так это факт только твоей биографии. Других не касается, настаивал, нагло ухмыляясь, сержант.
Зайдем тогда, Боря, с другой стороны. Тебя я всегда понять могу, хоть ты и укусил сейчас кормящую руку, теперь пойми и ты меня. У меня тут гарем, семья, если хочешь. Допустить измены хоть одной жены я не вправе, иначе слетает к чёрту вся дисциплина, и коллектив жен пойдет вразнос. И так я их держу из последних сил очень сложной системой сдержек и противовесов. С кем ты сегодня спал, завтра утром будет знать весь гарем, а, значит, и я. И первым, КРАЙНЕ НЕОБХОДИМЫМ, моим действием будет мой с этой женой немедленный развод. При всех.