Путешественница. Книга 2. В плену стихий
Шрифт:
Не было видно даже фонаря, а мистера Уиллоби и подавно. Мне подумалось, что он может стоять лицом к морю, так что сзади с высоты нам ничего не видно.
Вдруг Эуон насторожился.
– Я слышу шаги! Сюда кто-то идет! Встань за меня!
Он встал передо мной, заслонив от возможных врагов, и достал из-под рубашки пистолет, поблескивавший в лучах луны. Мальчик держал его обеими руками, вперив глаза во тьму.
– Только не пали почем зря! – наставляла я его.
Я подумала, что, если схвачу его за руку и отведу оружие, он выстрелит от испуга.
– Ты охраняешь тетушку как верный сторож, прекрасно, – сыронизировал подошедший Джейми. – Только будь добр, не продырявь мне котелок!
Эуон вздохнул, то ли обрадовавшись, что тревога оказалась ложной, то ли расстроившись, что не привелось показать храбрость, и опустил оружие. Джейми наконец пробрался сквозь утесник и встал перед нами.
– Мальчик мой, неужели ты не знаешь, что нельзя вооружаться, идя на такое дело? – Джейми попытался говорить мягко, словно школьный учитель, наставлявший нерадивого ученика, а не дядюшка-контрабандист, стоявший во тьме и рисковавший жизнью наравне с племянником. Он объяснил мне: – Мы не взяли с собой оружия, даже рыбацких ножей, из опасения попасться в лапы королевским таможенникам. В противном случае это было бы расценено как вооруженное сопротивление представителям власти, а это карается виселицей.
– А Фергюс говорил, что меня никто не может повесить, потому что я еще без бороды, вот, – попытался прикрыться авторитетом француза Эуон. – Он считает, что в случае чего меня сошлют, не более.
Джейми тихо присвистнул.
– Я представляю радость твоей матушки, когда ей сообщили бы, что ее любимый сыночек сослан в колонии! Дай сюда, – он протянул руку за пистолетом. – Откуда ты взял эту штуковину, а, негодник? Он уже заряжен. Значит, недаром мне послышался порох. Хорошо еще, что он не отстрелил тебе то, что ты носишь между ногами.
Эуон не успел ответить, потому что мой крик прервал его:
– Гляди-ка!
Судно, двухмачтовый кеч, поначалу было крохотным, но оно быстро приближалось, отражая звездный свет парусами. Оно проплыло мимо утеса и застыло на волнах. Джейми смотрел на песок, где тьму рассеивал фонарь в руках китайца.
Свет мигнул, осветив мокрые скалы, и исчез. Эуон схватил мою ладонь. Секунд через тридцать фонарь снова зажегся и снова погас. Морская пена снова погрузилась во тьму.
– Что это? – удивилась я.
– Что именно?
Джейми наблюдал за судном.
– Когда фонарь второй раз зажегся, я видела что-то на берегу, что-то зарытое в песок…
Тем временем фонарь вспыхнул в третий раз, и последовал ответ – голубой свет на корабле. Он отражался в волнах.
Я заинтересованно глазела на судно, уже забыв о том, что видела на песке, – о будто бы лежавшем там ворохе одежды. Моряки произвели какое-то движение, и волны приняли бочку, брошенную за борт.
– Скоро начнется прилив, – тихо пояснил Джейми. – Волны сами принесут нам бочку.
Да, умно придумано, ничего не скажешь. Но как же рассчитаются с моряками, неужели
Джейми бросился вниз как тигр. Мы с Эуоном побежали следом. Судя по звукам, началась драка; во тьме были видны только перекатывающиеся фигуры. Когда до моего слуха долетели слова «Именем короля!», я похолодела от страха.
– Это стража!
Паренек тоже услышал это и стоял с раскрытым ртом.
Джейми грубо выругался по-гэльски и очень громко закричал дерущимся собратьям:
– Эйрих иллеан! Суас ам биррах из тейх! – И английские слова для меня и мальчика: – Уходите! Прочь!
Внизу закричали, зашумели, закряхтели и стали бросать камни. Из утесника кто-то выскочил и сбежал сломя голову вниз, за ним припустила еще одна тень.
Наконец все шумы перекрыл истошный вопль, донесшийся с берега.
– Китаец! Они поймали его! – Я была склонна согласиться с Эуоном, сделавшим это предположение.
Мы не сделали того, что велел Джейми, и высунули головы с утеса. Мистер Уиллоби при падении потерял фонарь, и теперь он осветил происходившее на берегу, будучи зажженным и незакрытым. В песке были ямы, из которых на контрабандистов напали таможенники. Мы увидели, как кого-то схватили и оторвали от земли, а жертва напрасно пыталась вырваться.
– Я помогу! – метнулся Эуон.
Джейми схватил его могучей рукой:
– Я сказал тебе беречь мою жену! Смотри за ней!
Это было не очень понятно, потому что я никуда не собиралась уходить, и Эуон глупо уставился на мою темную фигуру. Джейми не стал долго возиться с нами и взбежал на утес. Опустившись на колено, он прицелился и выстрелил из пистолета, ранее отобранного у племянника.
Щелчок выстрела, конечно, был почти не слышен среди криков, но принес свои плоды: фонарь разбился, горящее масло на миг осветило побережье, и наступила тьма.
Несколько мгновений после выстрела стояла тишина, но очень быстро утесы огласились ревом и новыми криками. После вспышки фонаря я какое-то время плохо различала очертания предметов в темноте, но вскоре увидела странное свечение на побережье: появились движущиеся вверх и вниз огоньки. Я сообразила, что это горящее масло попало на чей-то рукав, и теперь бедолага вопил и пытался сбить огонь.
Джейми скользнул в заросли утесника и сбежал на побережье.
– Джейми!
Эуон услышал мой отчаянный крик и схватил меня в охапку:
– Тетя, скорее! Они уже идут сюда!
В темноте раздавались приближающиеся шаги – кто-то подымался по скалам, очевидно стражники.
Мальчик тащил меня прочь с утеса, и я последовала за ним так быстро, как только могла быстро бежать в кромешной тьме и длинной юбке.
Наверное, Эуон бежал в том направлении, какое указал ему Джейми, потому что он ориентировался по звездам и непрестанно направлял меня. Я могла видеть белое пятно его рубашки: он нарочно снял камзол, чтобы я не отставала, различая его силуэт сквозь деревья.