Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати в восточную и центральную Европу (1131-1153 гг.)
Шрифт:
И останавливался [там] царь Хорезма Ала ад-Даула хорезмшах [192] , да помилует его Аллах, он приложил очень много стараний ради этого сокровища, но не смог получить [из него] ничего.
Говорят, что если в эту воду попадает животное, то никогда не сможет выбраться из нее, даже если бы оно было привязано веревками и тащили бы его люди, не смогли бы вытащить его никогда. Все равно исчезнет в этой воде. А если сильный человек выстрелит стрелой, то достигнет она этого золота. И в ней [мечети] столько золота, что не оценить его цены, [лежит] оно открыто. Его видит каждый, кто приезжает к нему из Хорезма: и путешественники и неверующие, но нет никакого способа получить его, если только не захочет Аллах. И это — одно из чудес света.
192
По мнению В. В. Бартольда, Ала ад-Даула — хорезмшах Атсыз (1128-1156), хотя он нигде больше не упоминается под этим именем (В. В. Бартольд. Очерк истории туркменского народа, — Сочинения, т. II, ч. I, стр. 588-589). С. Дублер допускает, что здесь как-то отразилось имя Газневида Ала ад-Даула Мас'уда III (Абу Хамид, стр. 276), но последний никак не мог быть назван хорезмшахом.
Рассказал мне один из факихов в Хорезме, что один из жителей рустака прибыл в Хорезм [193]
193
Хорезмом часто называли столицу Хорезма, сначала Кят, а потом Гургандж (ср. об этом: Ковалевский, Книга ибн Фадлана, стр. 68); здесь имеется в виду последний.
И прокопал хорезмшах канал из Джейхуна [194] , желая довести его до этого места, но умер, не закончив этот канал.
И вот упомянул я кратко часть того, что видел, а если бы объяснял, то растянулась бы книга; и краткого достаточно. И если бы не эти достойные имамы, которые просили меня и желали, чтобы был собран этот сборник, то я не взялся бы за этот сборник, ибо не считаю себя способным к сочинительству.
А выехал я из [страны] Башкирд в 53 году [195] , и выехал из Саджсина в Хорезм в 54 году, и выехал из Хорезма, направляясь в хаджж, в раби первом 55 года, в шаввале... [196] .
194
Джейхун — средневековое название Амударьи.
195
Расшифровка этих дат вызывает некоторые затруднения как, мы знаем из Тухфат ал-албаб, Абу Хамид приехал в Венгрию в 545/1150-51 г. (Тухфа, стр. 195-196) и прожил там три года, следовательно, выехал около 548/1153-54 г., но никак не в 553 г. х., если только указанный здесь 53 год является сокращением от 553. С. Дублер считает, что в данном случае ал-Гарнати указывает годы по христианской эре. т. е. соответственно 1153, 1154 и 1155 гг. (Абу Хамид, стр. 277-278). В этом случае исчезают все хронологические неувязки.
196
В рук. — лакуна. Месяц раби I в 1155 г. приходится на 5 мая — 3 июня, а шавваль — 28 ноября — 26 декабря.
Совершил хаджж и возвратился в Багдад. И оказал мне содействие господин везир Аун ад-Даула, слава ислама, избранник имама, честь смертных, прославляющий государство, покровитель общины, корона царей и султанов, глава везиров, центр Востока и Запада, избранник халифата, помощник повелителя верующих, да продлит Аллах своей добротой подавление врагов его государства. И даровал он мне столько почетных одежд, и денег, и милостей, что нельзя сосчитать и перечесть. И взял для меня письмо от его величества халифа — да протянет Аллах его тень [197] над обоими мирами от Востока земли и до Запада и да принизит и посрамит врагов его! — в котором он написал правителю Конии, сыну царя Мас'уду [198] — да помилует его Аллах! — чтобы я мог проехать в [страну] Башкирд через него. О если бы Аллах всевышний облегчил мче прибытие и встречу с семьей и детьми, это нетрудно для Аллаха, и это ему легко, он может все!
197
Смысл пожелания ал-Гарнати: "да распространит Аллах власть халифа от Востока до Запада".
198
***. Можно понять двояко: "сыну царя Мас'уда" или "сыну царя Мас'уду". Правителем Конии в это время был Мас'уд I (1116-1156), а преемником — его брат Кылыч-Арслан II. Поскольку последний не был сыном Мас'уда, то, значит, письмо было адресовано не ему и следует предпочесть второй вариант. Возможно, что в связи со смертью Мас'уда ал-Гарнати не смог воспользоваться рекомендательным письмом халифа и вывезти свою семью из Венгрии через Малую Азию.
Хвала же Аллаху — господу миров! И да благословит Аллах господина нашего Мухаммада, печать пророков [199] , и семью его, и сподвижников его, и супруг его, и всех потомков его. Достаточно нам Аллаха, он лучший покровитель!
ПОДАРОК УМАМ И ВЫБОРКИ ДИКОВИНОК
[82] В стране Дербента Баб ал-Абваба [200] есть народность, которую называют [83] табарсалан, у них двадцать четыре рустака, в каждом рустаке имеется большой военачальник, подобный эмиру. Они — мусульмане, принявшие ислам во времена Масламы ибн Абд ал-Малика, когда Хишам ибн Абд ал-Малик, став халифом, послал его и он завоевал Баб ал-Абваб [201] . И приняли из его рук ислам многочисленные народы, в том числе: лакзан, и филан, и хайдак, и заклан, и гумик, и дархах. Всего этих народов [202] — семьдесят народов, и у каждого народа свой язык.
199
"Печать пророков", т. е. последний, завершающий, пророк, — обычный эпитет Мухаммада.
200
***. Необычное сочетание двух названий Дербента. Возможно, что второе является разъяснением: "в стране Дербента [то есть] Баб ал-абваба". Следует отметить необычное написание ***.
201
См. прим. 9.
202
В
А когда Маслама захотел уйти, после того как поселил в Дербенте 24 тысячи семей [203] арабов из Мосула, Дамаска, Химса, и Тадмора, и Халеба, и других городов Сирии и Джезиры [204] , то сказали ему табарсаланцы: "О эмир! Мы боимся, что когда ты уйдешь от нас, то эти народы отпадут от ислама и мы будем бедствовать из-за их соседства".
Тогда извлек [84] Маслама свой меч и сказал: "Меч мой будет среди вас [205] , оставьте его здесь, и, пока он будет среди вас, никто из этих народов не отпадет". И сделали они для его меча в скале что-то вроде михраба и поставили его внутри него, на холме, где [Маслама] стоял лагерем. Он и сейчас находится в той земле, люди совершают к нему паломничество. Тому, кто направляется к нему зимой, не запрещается надевать синие одежды или иных цветов, а если направляется во время жатвы, то не разрешают никому посещать его в каких-либо одеждах, кроме белых; а если кто-нибудь посетит его не в белой одежде, то идет обильный дождь, и губит посевы, и портит фрукты. Это дело у них хорошо известно.
203
*** "дом", "палатка"; здесь в смысле "семья".
204
Джезира арабское название Верхней Месопотамии.
205
***. Отрывок о мече Масламы переведен на русский язык: Генко, Арабский язык, стр. 103.
А недалеко от Дербента есть большая гора, у подножия которой — два селения; в них живет народность, которую называют зирихгаран, то есть бронники; они изготавливают всякое воинское снаряжение: кольчуги, и панцири, и шлемы, и мечи, и копья, и луки, и стрелы, и кинжалы, и всевозможные изделия из меди. Все их жены и сыновья, и дочери, и рабы, и рабыни занимаются всеми этими ремеслами. И хотя нет у них пашен и садов, добра и денег у них больше, чем у других, потому что со всех сторон привозят к ним люди всякие блага.
Нет у них религии, но они не платят джизью [206] . А когда умирает у них кто-нибудь, то если это был мужчина, то отдают его мужчинам, которые в подземных домах; они отсекают члены мертвого, и освобождают кости от мяса и мозга, и собирают его мясо, и кормят им черных воронов, стоя с луками и не давая другим птицам [85] съесть хоть что-то из его мяса. А если это была женщина, то отдают ее мужчинам, которые под землей, они вынимают ее кости и кормят ее мясом коршунов, стоя со стрелами и не давая другим [птицам] приблизиться к ее мясу [207] .
206
Джизья см. прим. 78.
207
Отрывок о погребальных обычаях зирихгаранов был опубликован В. В. Бартольдом по рукописи Азиатского музея (рукопись ЛО ИВАН) в статье "Еще о самаркандских оссуариях", — Сочинения, т. IV, стр. 123. Перевод на немецкий язык у Б. Дорна (Auszuege, стр. 700).
А я спросил эмира исфахсалара [208] Абд ал-Малика ибн Абу Бакра в Дербенте: "Как вы позволяете этому народу не принимать ислама и не платить ни джизью, ни харадж?" Он сказал: "Они — печаль царей. Раз отдал мне приказ эмир Сайф ад-Дин Мухаммад ибн Халифа ас-Сулами, правитель Дербента, да помилует его Аллах (а я видел его, и он оказал мне почет, да воздаст ему Аллах благом) [209] , и вышел я [в поход], собрав множество тюрков [210] и других, и вышел эмир во главе дербентцев, и пришли народы с гор: лакзан, и филан, и другие. И было наше войско подобно морю. И направились мы к этим двум селениям, а у них нет ни крепостной стены, ни цитадели, они [только] заперли свои двери. А я был первым, кто вошел в одно из этих селений, и вот из-под земли вышла группа мужчин, на которых не было оружия, они стояли и указывали руками на горы, говоря на языке [211] , который я не понимал, затем скрылись под землей. И обрушился на нас холодный ветер и такой сильный снег, что мы ничего не видели, а небо сыпало на нас снег и град. Мы повернули назад, и не знал ни я, ни другие, куда идти. И убивали мы друг друга из-за того, что налетала сильная лошадь на слабую, и та падала вместе со своим всадником, [86] и люди шли по нему, и погибали и он и лошадь. И кто-то, не знаю кто, пробил мне стрелой левое плечо, и она вышла под мышкой, и я чуть не погиб; я крепился, пока мы удалились от них на несколько фарсахов и прекратился этот снег, и ветер, и град (а мы потеряли много народу из войска), тогда я вытащил стрелу из-под мышки и болел из-за нее еще четыре месяца. И не смогли мы взять с них ни одной лепешки и не убили из них ни одного". Это не что иное, как колдовство этих самых людей, которые вынимают кости мертвецов и кладут их в мешки, — богатых и знатных — в мешки из золотой румийской парчи, а рабов и невольниц — в [мешки] из коленкора и тому подобной ткани. И подвешивают их в доме и пишут на каждом мешке имя того, кто в нем. И это очень удивительно [212] .
208
Исфахсалар военачальник.
209
Слова, заключенные в скобки, принадлежат ал-Гарнати.
210
*** ср. прим. 34.
211
***.
212
Рассказ о зирихгаранах и походе на них, по ал-Гарнати, имеется у ал-Казвини (Асар ал-билад, стр. 416).
А около Хорезма есть гора, на которой много крепостей и рустаков. А это гора большая, длинная, тянущаяся по стране неверующих, пока не достигнет Балахшана [213] . А недалеко от Хорезма в этих горах есть ущелье, в котором холм, а на этом холме — большое купольное здание [87] с четырьмя большими арочными дверями. В нем столько слитков червонного золота, наваленных друг на друга, что ни сосчитать, ни подсчитать; на всей земле того места, на котором находится здание вроде купола, стоящее на той горе, золото лежит на высоту на глаз больше пяти локтей.
213
***, т. е. Бадахшан; об этом написании см.: В. В. Бартольд, Сочинения, т. III, стр. 343.