Путешествие будет опасным. Сборник рассказов
Шрифт:
Джо все понял. Побледнев, он сразу превратился в заброшенную вешалку с ветхим кожаным тряпьём. Предчувствуя не совсем лестные отзывы о своей малопочтенной персоне, старик стал потихоньку отгребать к двери.
– Куда же вы? – вдруг с упрёком раздался позади него тихий грудной голос.
Бросив быстрый взгляд на обступивших её со всех сторон мужчин, Мэри Холл распрямила нахмурившиеся было брови. – Действительно, это та самая шляпка, которую я потеряла. Какой же вы умница, что её нашли! Уж и не знаю, чем вас отблагодарить? Ах вот что, я вас поцелую!
При всеобщем гробовом молчанье девушка поцеловала Джо. Прикосновение прохладных губ, словно прожгло старателя до сердца. Пошатнувшись, он ухватился за плечо Хэма. Борода Джо ходила ходуном над пересохшим враз горлом.
– Хэм, сынок, она и вправду меня того… поцеловала? – шёпотом спрашивал покрытый шрамами бродяга, в то время как на его впалой щеке невесть откуда заискрилась одинокая слезинка.
А Мэри Холл, осторожно взяв пальчиками шляпку, надела её и лукаво усмехнулась – она была ей очень кстати!
* * *
Вот таким образом завершилась эта история. Генри Хупер уже верхом догнал свой сбежавший фургон с товаром. Удирая от появившихся внезапно индейцев арапахо, он привёл-таки его на Клиар-Крик. Позднее его беспримерная мужественная скачка превратилась в целую легенду. Скромно пожиная лавры славы Генри между делом ронял: «Так уж получилось, парни, не мог же я бросить ребят на голодную смерть, верно?»
Два отъявленных злодея – игрок и дебошир – покинув Денвер, благополучно добрались до ада.
Майк Рваное ухо получил отсрочку приговора и, весь в бинтах, на костылях, сбежал прямо из больницы. Но судьба отвернулась от него. Говорят, Майка переехал первый же появившийся в этих местах поезд. Как-то, решив его ограбить, он устроился меж рельсов, несколько самоуверенно взяв паровоз под прицел своих двух револьверов....
Сбросившись по кругу, старатели купили для Мэри сразу дюжину шляпок и назвали в её честь новый прииск. Что касается старины Джо Бизонья Шкура, то, частенько вспоминая прошедшие бурные годы, он проникновенно говорил, что никогда не был так счастлив, как в ту минуту, когда его поцеловала золотоволосая мисс Холл.
Жёлтая месть
В первые десятилетия XX века в Нью-Йорке ещё только строились в стиле ар-деко небоскрёбы, отовсюду звучал джаз, в домах появилось радио и электричество, Голливуд превращался в фабрику грёз, а гангстеры разъезжали на шикарных авто, попутно с азартом устраивая перестрелки. Именно тогда и произошла эта история.
Когда вечером по улицам, утопающим в зловещих тенях подворотен, пронизывающий ветер гнал моросящий дождь и вихри грязных листьев, большой серый дом на углу 12-й Нижней превращался в таинственную угрюмую громаду. И тогда единственным, что его скрашивало, оказывалась переливающаяся неоновыми огнями вывеска на ресторанчике Леви Хинкли с оптимистичным названием «Весёлый цыплёнок». Правда, было не ясно, с чего бы веселиться изображённому на ней пушистому идиоту, разве тому, что готовить из него жаркое станет китаец по кличке Честер, а уж он-то знал толк во всем, что касалось кухни. Несмотря на это Хинкли постоянно третировал безответного китайца, а уж сама мысль вознаградить его за усердную работу хотя бы небольшим повышением ничтожнейшей зарплаты казалась ему кощунством.
В то злополучное утро телефон в «Весёлом цыплёнке», как обычно заверещал с мелодичностью пожарной сирены. Вытерев руки о фартук, Хинкли важно взял трубку. В ней что-то нечленораздельно хрюкнуло, Хинкли побледнел. Фриц Дидесхаймер, или просто Коротышка Диди (но так его звали немногие) извещал, что, быть может, заглянет сегодня пообедать к «старине Леви». Это означало, что весь божий день ресторан должен стоять пустой с единственным накрытым по-королевски столом. Коротышка Диди был известным гангстером в этом районе и не любил, когда возле него становилось слишком людно.
Честер, словно узкоглазое привидение, привычно сновал в кухонном чаду. Он и не заметил, как за его спиной подобно джину из суповой миски материализовался Хинкли. Звонкий шлепок по заросшей ёжиком волос макушке известил Честера об этом.
– Слушай внимательно, косоглазый, – презрительно процедил Хинкли. – Сегодня нас опять посетит мистер Дидесхаймер. Не стану скрывать, он в дерьмовом настроении, так что я не особенно удивлюсь, когда он сотворит из тебя омлет, если ему вдруг придётся не по вкусу наша стряпня.
Хинкли с величественным видом, показывая, что он как бы «умывает руки», удалился из кухни. Честер не любил своего хозяина. Почти так же он не любил и мистера Дидесхаймера. Коротышка Фриц Диди заводился из-за любого пустяка, такой уж у него был характер склочный. Он требовал к себе повара, смотрел долгим гипнотизирующим взглядом, будто бы собирался заглотить его в придачу к уже слопанному обеду, после чего бросал на стол свой огромный пистолет и, тыча в азиата похожим на волосатую сосиску пальцем, орал, что когда-нибудь (и в этом нет сомнения!) его китайская душа вылетит вон подыскивать себе более подходящее, без сквозняков, место. Честер знал – гангстер и в самом деле мог в любой момент пристрелить его точно собаку. Диди на все было плевать – он вообще мог пристрелить кого угодно.
Но Честер не считал себя собакой. Он был человеком, а поскольку в двуногом существе ещё с адамовых времён поселился мятежный дух, то и в его душе зрели ростки революционного протеста. Подзатыльник стал последней каплей, переполнившей чашу азиатского терпенья, ростки дали всходы, красный цветок революции распустил свои страшные лепестки. Китаец Честер с кровожадным блеском в глазах схватил полуметровый тесак, взмахнул им, и… с аптекарской точностью разрубил цыплёнка на две половины.
* * *
В полдень, высокомерно сверкая хромированными деталями, безумно дорогой бежевый автомобиль притормозил у «Весёлого цыплёнка». Первым туда ввалился Люк Траки – двухметровый громила, напоминавший слона в двубортном костюме. Его круглую голову, затерявшуюся среди бескрайних плеч, горделиво украшала шикарная фетровая шляпа «а ля Гарри Купер». За ним вразвалочку пожаловал сам Фриц Дидесхаймер – элегантный, насколько может быть элегантной 36-фунтовая туша высотой в 5 футов и 3 дюйма. Он щелчком отправил в засуетившегося Хинкли дымящийся окурок сигары (любимая шуточка Диди), сплюнул на пол, придирчиво зыркнул по сторонам.