Путешествие Гулливера на корабль скотоголовых
Шрифт:
– Извини, друг, не знаю. Можешь сходить на нижние палубы, где работают неопределившиеся, возьмешь у них робу себе на время.
Ответ барсука мне показался не совсем вежливым для человека, который видит меня впервые. В Лондоне среди слоев населения, к которым я себя относил, при первом знакомстве всегда требовалась вежливость и учтивость, дабы не показаться сразу недостойным человеком. Бармен отнесся ко мне так, будто знал заранее, кого перед собой видит.
– Извините, но меня уже несколько раз назвали "неопредлившимся", что это значит?
– Я хотел
– Слушай, ты сильно повредился в воде. Наверное, ты был долго без кислорода и твой мозг наполовину отмер?
– Не вежливо делать замечания незнакомым людям, которых вы видите впервые. Между прочим, причина, по которой я оказался в воде, может многое объяснить, какой бы невероятной она не была.
– И что же это за причина?
– Бармен-барсук уставился на меня своими глазками, в которых я прочитал желание посмеяться.
– Я из прошлого. Наше торговое судно "Мария Селеста" разбило смерчем, а меня, каким-то непостижимым образом, выбросило сюда. Можете сказать мне какой сейчас год?
Барсук смотрел на меня молча, и вдруг разразился скулящим хохотом, обнажив все свои мелкие и острые зубы. Мне нестерпимо захотелось ударить его, а если он не принесет извинений, то и вызвать на дуэль. Огромным усилием воли, я переборол в себе это желание. Это было не мое время, и действовать теми же приемами, как в своем, было бы так же невежливо с моей стороны.
Я развернулся и пошел к выходу. Скулеж за спиной прекратился.
– Эй, дружище, прости, я сегодня хорошо заработал чаевых, давай, я угощу тебя выпивкой?
Речи и быть не могло о том, чтобы принять его предложение. Оскорбление, нанесенное его насмешками, слишком сильно задело мое самолюбие. Я понял, что дело было в том, что меня причисляли к сословию "неопределившихся", имеющему более низкий статус и основным признаком которого было наличие обыкновенной человеческой головы. Меня успокаивало только то, что люди еще не знали, что я из другого времени и не поддаюсь принятой здесь классификации. Аппетит пропал, и ноги понесли меня назад в каюту. Мне надо было потрудиться над тем, чтобы доказать, что я на самом деле человек из Англии восемнадцатого века.
Вернуться назад оказалось проблемой. Все коридоры и двери выглядели одинаково. Я скорым шагом пробежался по ним, подергал ручки закрытых дверей, но так и не нашел свою каюту. Единожды, мне повстречались двое детишек с милыми щенячьими мордахами. Они выглядывали в открытую дверь, и смотрели на меня с любопытством, но тут же ее закрыли, когда я поравнялся с ними, чтобы спросить дорогу. Невероятно, но человеческое лицо здесь у всех было не в почете.
На счастье мне повстречался могучий матрос, с головой быка. Его фуражка отлично смотрелась между загнутых внутрь рогов. Он молча внял моей проблеме. Поведывая о ней, я напряженно ждал самой неожиданной реакции. Но человек-бык судя по внешнему виду, не был из тех людей, кто часто смеется.
– Медицинские каюты на уровень ниже. Спустишься на первой лестнице, повернешь направо и пройдешь до двери с номером "четыре".
–
Я поблагодарил и развернулся, чтобы продолжить путь. Мне донеслось в спину.
– В таком виде днем не вздумай появляться на публике.
– Спасибо, учту.
– Ответил я.
Кажется, ждать проявление уважения в свою сторону будет напрасным занятием.
Здоровье мое, как оказалось, было еще слабо. Прогулка по кораблю утомила меня. Едва я лег на неудобную и плоскую кровать, как сразу уснул.
– Да вы тут хозяйничали!
Меня разбудил знакомый голос. Доктор-осел скалился на меня лошадиной улыбкой.
– Я совсем забыл, что вам нужно будет сходить в туалет. Надо было подставить вам "утку". Жаль только за неопределившимися никто не выносит, кроме них самих. Я рад, что вы нашли сил сделать это самостоятельно.
Я сел и свесил ноги.
– Доктор, вы держите меня не совсем за того, кем я являюсь.
– Я постарался придать голосу максимум уверенности.
– Надо же, и кто вы у нас?
– В голосе доктора-осла чувствовалось недоверие.
– Я путешественник из восемнадцатого века. Корабль, на котором мы шли в Ост-Индию, разбило смерчем у самого побережья Африки. Я пришел в себя на борту вашего судна. Смею предположить, что эпоха, в которую вы живете отстоит от рождества Христова дальше, чем восемнадцатое столетие.
Я замер в ожидании. Меня легко было принять за сумасшедшего, особенно в моем времени, но я хотел верить, что прогресс открыл многие технические вопросы, в том числе и перемещения во времени. Доктор-осел пощупал мой лоб, оттянул нижнее веко и заглянул в глаз. Какая истина открылась ему, я не знал. Из моей врачебной практики таким приемом пользовались, чтобы установить некоторые болезни, указывающие на воспаление носоглотки. Моя носоглотка чувствовала себя прекрасно. Неожиданно подал голос желудок, напоминая про то, что в него пора было положить немного еды.
– О! Совсем забыл, вы голодны?
– Вспомнил доктор.
– Да, есть немного. Скажите, вы мне поверили?
– Знаете, для таких бесед вам нужен психолог. Я лечу физические болезни, а его специализация - духовные.
– Но я здоров. У меня ничего не болит, я в ясном уме. Я вижу проблему в том, что вы принимаете меня за кого-то из своего времени, но это не так, и я могу доказать. На судне есть историки?
– Скорее всего, но предварительно с вами побеседует психолог.
– Хорошо.
– Сдался я.
– Меня могут накормить?
– Ммм.
– Неуверенно протянул доктор-осел.
– В вашей одежде мы не нашли никаких банковских карточек, ни наличности. Этот вопрос надо согласовать с руководством компании, предоставляющей услуги питания. Или же вам надо связаться с вашим банком и попросить оплатить.
– Доктор, вы же на самом деле человек, я вам объясняю, что я из другой эпохи, у нас другие деньги и вряд ли у меня есть возможность связаться с моим банком, только если вы не держите почтовых голубей, умеющих летать из восемнадцатого века в ...