Путешествие на восток
Шрифт:
Дж’Онни только кивнул в ответ, прекрасно зная, как может на ходу все измениться, тем более в таком зыбком плане, как у них.
— Наржались? — немного сердито спросила Валланто.
Причина ее недовольства была понятна: они приближались к огромной битве, а Бранд и Дж’Онни вместо этого общались между собой. А может просто Валланто нервничала больше, чем показывала, уж одной битвой ее точно было не напугать.
— И вообще, нечестно обсуждать живого в его присутствии! — надулся Минт.
— Мир не вращается вокруг тебя, — усмехнулся Бранд, — хотя мы и пытаемся создать такое впечатление.
— Не верю!
— Вон впереди идет битва и она точно
— Откуда ты знаешь, дед? — вдруг сделал хитрое лицо Минт. — Может, это мои поклонницы дерутся за право послушать мои песни?
— Хорошо, — не стал возражать Бранд, — поехали, спросим.
— А я наберусь вдохновения, — вскинул лицо и руки к небесам бард, — раз уж вы не совершаете подвигов!
Живые помнили и пересказывали друг другу обычно только самые яркие события. Из-за этого для обычного живого жизнь героев состояла из сплошных подвигов, попоек, разврата и общения с королями. Эффект закреплялся еще и книгами вроде серии Эл Дожа или цикла о Мутаторе — великане из джунглей, которого якобы подобрали и воспитали темные эльфы. Автор рассказывал там, что Мутатор развил Ловкость до невиданных высот, из-за чего якобы мог скакать по самым тоненьким веточкам, но все равно, в среде героев эта серия служила источником непрерывного смеха.
Но живые охотно верили и зачитывались, равно как и бесконечным циклом о Банзине — длинноруком гноме.
На практике же короткие подвиги перемежались месяцами монотонных тренировок, с попыткой выжать еще +1 к умению внутри профессии или попытками поднять на пару пунктов один из Атрибутов. Длинные путешествия куда-то, опасность, потом путешествие обратно, зачастую через боль в сломанных конечностях или на руках и за спиной товарищей, потом отлежаться и снова за тренировки в попытках вернуть утерянную форму.
— Опять пыль до небес, — проворчала Валланто. — Может обойдем их?
Они как раз поднялись на небольшой пригорок и их глазам предстала широкая долина, в которой пыль стояла столбом и в этой пыли масса живых мутузила друг друга.
— Ничего не понял, — скривил Минт. — Где знамена? Прекрасные рыцари? Подвиги? Где мне тут брать вдохновение? Кто тут вообще дерется друг с другом?
— Поехали поближе, посмотрим, — на Бранда напало неожиданное веселье.
Валланто смотрела мрачно, Вайдабор поигрывал дубиной, а вот Дж’Онни, похоже, разделял веселье Бранда. Чуть ускорил шаг, неожиданно свистнул, крикнул громко:
— Да вы охуели!
Магия звука ударила, прибивая пыль и являя всем вокруг картину жестокой и кровавой битвы. Размозженные головы, вспоротые животы, живые, вбитые в землю, на телах которых топтались продолжающие сражаться. Минт смотрел широко раскрытыми глазами, затем вдруг свесился и начал стремительно блевать.
— Испачкаешь мне копыта — сам отмывать будешь, — брезгливо заметил Дж’Онни на ходу.
— Не обращайте на нас внимания, мы просто проходим мимо, — бросил Бранд.
Битва словно застыла, все прекратили сражаться и пытаться убить друг друга, и смотрели только на героев, застыв, словно под воздействием могучего заклинания. Прорыв Бездны на Мойне, взрывы подземелий, гибель миллионов живых, их здесь словно и не было, с тоской подумал Бранд, глядя на замершую битву. Ему, как стордорцу, было прекрасно известно, какую ненависть может вызывать сосед, такую ненависть, что хоть с демонами союз можно заключить, лишь бы одолеть гада.
Пострадавшие страны далеко, Провал где-то там, за могучей империй, а гад-сосед, вот он, рядом!
— Дед, мы должны помочь! — заявил Минт, выпрямляясь
— Кому? — спросил его Бранд.
Минт снова бросил взгляды по сторонам. Кентавры, тролли и орки, причем с обеих сторон. На всех были какие-то знаки, возможно одежда несла на себе цвета родов и племен, но это ничего не говорило о правоте одной из сторон, о том, с чего начался конфликт. Вполне возможно, что конфликт этот начался сто лет назад, когда какой-нибудь тролль наступил на ногу орку, а тот блеванул на проходящего мимо кентавра.
Марена бы устроила справедливый суд, вдруг подумал Бранд.
— Ну, кому ты тут собрался помогать? Кто из них прав? — спросил Бранд.
Минт смотрел озадаченно, словно пытался решить вопрос. Возможно, выискивал красавиц по старому принципу «ищите женщину», но все они тут были в боевой раскраске, в ранах и шрамах, с лицами и телами, покрытыми броней, грязью, кровью и чужими или своими внутренностями.
— Мы правы!
— Нет мы!
Бранд придавил всех вокруг Волей и крики смолкли в зародыше. Конечно, вокруг были воины, да еще только что из боя, они пытались сопротивляться, наверняка сейчас получали сообщения о том, что их атрибут Воли подрос, но разница в двести уровней давала о себе знать. Они были бессильны, как сам Бранд оказался бессилен перед лицом тех драконов-стражей.
— Раз не можешь решить, то поехали дальше, — сказал Бранд и добавил. — Как раз пыль осела.
Валланто искривила губы в мрачной усмешке.
— Но я, но я, — словоохотливый Минт сейчас словно растерял все слова.
— А, ты еще не вдохновился, — «понял» Дж’Онни и спросил с фальшивым участием. — Подъехать поближе к телам, чтобы ты мог пощупать руками и рассмотреть все вблизи?
Битва продолжалась только на краю долины, откуда не было видно, что происходит в центре. Минт позеленел, побледнел, а затем неожиданно выпрямился и закричал с мужеством отчаяния.
— Ты прав, дед, я не могу решить, а значит я поступлю так, как поступают барды! Помогу всем!
Рука его ударила по струнам, и громкая песня понеслась над долиной.
Глава 22
17 день 12 месяца 879 года
— А ведь могли бы просто обойти тогда, — вздохнула Валланто.
Небо застилали клубы пыли, воздух гудел от топота копыт и разговоров. Предводители и вожди племен, ханы, старшие жеребцы и их свита ежеминутно прибывали на Великий Круг, собрание с целью примирения, бесстрашно объявленное Минтом.
— И не смогли бы насладиться этим прекрасно прожаренным мясом и кобыльим молоком, — ответил ей Бранд, принимая поданную ему чашу. — Благодарю, красавица.
Орчанка расцвела, улыбнулась, напомнив Бранду мать Гатара.
— С каких это пор ты стал гурманом? — нахмурилась Валланто.
— Не забывай, что мы следуем за Минтом, — легко перешел на темноэльфийский Бранд.
В окружающих ничего не дрогнуло, никто не проявил интереса к их разговору. Даже легких выплесков враждебности не случилось, местные кочевники не дрались особо с эльфами, не устраивали привычных конфликтов леса и степи. Чащи бледных эльфов на севере были слишком густыми, слишком холодными, а ближайшее нормальное государство-лес располагалось уже где-то за Клином и горами Оплота Севера, если ему не изменяла память. И тут же Бранд понял, что изменяла, эльфы Калэля и прочих стран тайги тоже считали себя бледными.