Путешествие на восток
Шрифт:
Часть кораблей уже затонула, другие были переполнены, несколько пылали, в отчаянной попытке отразить натиск нежити, бесстрашно лезущей на клинки. Бранд рванул вправо, на бегу подхватил плавающую мачту, швырнул, словно копье, проткнув насквозь дохлую виверну, даже не подумавшую падать вниз. За спиной его донесся отдаленный грохот — Вайдабор перепрыгнул на берег прямо с корабля и потянуло магией камня Валланто.
— Затычки выбить!! — голос капитана.
Бранд на мгновение скользнул в алмазное тело и под воду, разнес в костяную муку и труху нежить, подбиравшуюся к кораблям снизу, вынырнул и ударил
— Огонь! — и вслед за кораблем вспыхнул огненный след.
— Пиздани во всю мощь! — голос Дж’Онни Матершинника, слетевшего в прыжке с корабля.
Кентавр мчался прямо по воде бухты, озаряемой огненным следом от корабля, и на спине его сидел Минт. Голос барда, усиленный магией звука Дж’Онни, прокатился над портом и городом.
Вставай! Поднимайся! Сражайся!
Встает новой жизни заря!
От нежити ты защищайся!
Иначе все будет зазря!
Огненный след пылал, рассвет приближался и казалось, что да, небосвод освещает та самая заря. Бранд помог отбиться кораблям, сбил натиск и уже мчался дальше, на ходу избавляясь от всего, что надевал меньше минуты назад, забрасывал очередную порцию хлама в угол кармана.
По водам залива несся кентавр с бардом на спине, песня гремела и звала, и Бранд ощущал, как магия барда накрывает город и пробуждает его к сопротивлению. Пытавшиеся отсидеться в домах вскакивали и хватали вещи, швыряли их в окна, сами открывали окна и двери, выбегали навстречу нежити, давая ей отпор.
Сражайся и бейся,
На друга надейся!
И спину ему прикрывай!
Вместе — мы сила,
А нежить — в могилы!
Живые сбивались в отряды, прикрывали друг друга, бились и давали отпор, сами падали замертво, но не поднимались тут же нежитью. Товарищи и соседи, вдохновленные песней, орали и атаковали, клялись отомстить за погибших.
— Вот она, сила искусства, — мрачно хмыкнул под нос Бранд.
Его не взяло, конечно, но он ощущал, что живые вокруг воодушевились многократно, утратили страх. На поле боя Минту не было бы цены, да что там, даже сейчас его с руками оторвали бы в любой команде героев. Бранд на ходу ухватил какую-то дохлую лошадь, пытавшуюся вцепиться ему в ногу, выдернул из воды, едва не оторвав башку и метнул, будто диковинный снаряд из пращи.
Лошадка ударила прямо в толпу мелкой нежити, лезущей на баррикады и завалы, расшвыряла их, оставив стоять лишь предводителя, синюшного тролля самого вонючего вида. Бранд выпрыгнул на сушу, пробил прямой, словно собирался вырвать троллю сердце. Нагрудную пластину на том вогнуло до самого позвоночника, тролль улетел вдоль прохода, сметая собой пытавшуюся бежать
— Огня! — рявкнул Бранд командиру воинов за баррикадой. — Распылители!
— У нас нет, ваше геройство! Все возле подземелья остались, там самая Бездна! — заорал тот в ответ.
Его воины бежали, тащили огонь и бочки, уже лезли через баррикаду, собираясь контратаковать.
— Воздух! — заорал кто-то.
Прискакавший Дж’Онни свистнул мощно, дохлая летающая мелочь валилась с неба, словно снег, воины топтали их, хватали и били о камни, жгли тут же. Кентавр взмыл в прыжке, пронесся выше и застучал по крышам.
Огня боится нежить,
Огонь в себе зажги!
Тебе врага не нежить,
Убей его и другу помоги!
«Белая Зубатка» была уже рядом, сбавляла скорость, но недостаточно. С грохотом и треском корабль врезался, каменная обшивка, созданная Валланто, и камень, которым был облицован причал, разлетелись. С корабля горохом сыпались пираты, увешанные оружием, маги воды использовали остатки заряда и волна взметнулась, ударила куда-то вперед, снося лезущих мертвяков — скорее всего самих горожан.
— Где подземелье? — крикнул Бранд, кидая командиру воинов имперский распылитель маны.
— Шевелись, отродья черепахи! — орали на корабле. — Уровни ждут!
— В самом центре, где полыхает! — крикнули Бранду в ответ.
Он кивнул и рванул напрямик, через склад, заваливая его стеной очередную порцию нежити, в этот раз дохлого зверья. Нежить лезла вперед бесстрашно, ибо просто не знала, что такое страх, и это было их недостатком, при условии, конечно, что живым удавалось преодолеть свой страх.
За спиной Бранда грохотало, доносились команды и топот ног, яростное хеканье и звуки железа, врезающегося в плоть. Впереди раздавались крики, проклятье, топот ног, яростное хеканье и звуки железа, врезающего в плоть. Крики и стоны раненых, вопли тех, кого рвала на части нежить, словно собиралась закусить сочным свежим мясцом.
Бранд мчался, убивая всех мертвяков на своем пути, оставляя ошеломленных живых гадать, что это было. Где-то впереди продолжал мчаться по крышам Дж’Онни, песня Минта гремела и звала, воодушевляла, а кентавр разил летающую дохлятину направо и налево, не стесняясь подпрыгивать и заезжать копытом с мифрильной подковой прямо в глаз.
Воин, не воин — разницы нет
Нежить убей иль пойдешь на обед
Крепче оружие в руках ты сжимай,
Бейся, сражайся и побеждай!
Сбоку промелькнуло несколько Скрытных Ласок. Дохлых, но все еще Скрытных, Бранд отклонился, убил их, пока они не порвали еще горожан, неспособных их обнаружить. В ногу попытался впиться снежный песец, не просто впиться, но еще и отравить, то ли трупным ядом, то ли магией, Бранд разбираться не стал, пнул, сбивая песцом еще одну дохлую птичку.