Путешествие на запад
Шрифт:
Хапы не было минут пять. Наконец он появился, снова взял Джела за локоть. Выглядел он весьма озабоченно. Вероятно, возникла какая-то проблема. Джел встал. Хапа потер горбинку носа и сказал ему:
— Да. Ты не будешь возражать, если я сначала закончу с делами? Господин Инханор проводит тебя в мой внутренний кабинет. У меня есть к тебе очень серьезный и важный разговор. Дождись меня, пожалуйста, там.
Джел, совершенно не представляя, как себя вести, слегка склонился под испытующим взглядом хозяина Дома. Хапа отпустил его и
Две лестницы, три коридора, десяток поворотов привели к обещанному кабинету. У личных покоев хозяина Дома несла караул дворцовая стража. Господин Инханор пропустил Джела вперед и закрыл за ним массивную дверь, сам оставшись снаружи.
Джел затаил дыхание. На таком же большом, как в аудиенц-зале, письменном столе лежала его книга шахматных этюдов в ярко-зеленой обложке, фотокарта, аптечка, прозрачные кассеты навигационного каталога, подаренного ему на ВС в день совершеннолетия. Забыв про все, Джел подбежал к столу, схватил книгу, кассеты, аптечку, прижал к сердцу и… оглянулся.
В тени портьеры, поигрывая золотым шнуром, стоял Хапа.
— Ну что же, — спокойно сказал он. — Надо признать, я до последнего момента не мог поверить в то, что это был ты.
Джел осторожно, не сводя с него взгляд, стал складывать обратно на поверхность стола свое имущество. Что, собственно говоря, следует из того, что он попался?
Хапа вежливо повел рукой:
— Садись, Небесный Посланник. Не стой передо мной.
Поблизости был стул, Джел сел. Он спросил:
— И ты все время знал, да?
— Подозревал всегда. Hо ты давал мне тысячу поводов серьезно сомневаться. Сам рассуди, ну кто бы мог всерьез на ТЕБЯ подумать?
Джел криво улыбнулся. Он не знал, как теперь себя вести, не мог заставить себя быть самим собой. Обстановка не располагала. Он проговорил:
— Ладно. Ты поймал меня. Только не говори, что и ты меня никогда не обманывал.
Хапа легко рассмеялся, достал из-за книг на стеллаже кувшинчик с вином и расписанные золотом энленские глиняные чашки.
— Зачем ты приехал на острова?
— За деньгами. Я должен работать в литейных мастерских. Я подписал контракт.
Хапа подвинул себе стул и тоже сел.
— И чем ты рассчитывал тут заняться?
Джел пожал плечами и посмотрел Хапе в глаза.
— Каким-нибудь полезным делом. Я, конечно, недолго работал в скриптории, но то, что я делаю, у меня получается хорошо.
— То, что ты мне рассказывал в тюрьме о матери, об отце, который был бродягой, о своем имени, о том, что ты хочешь вернуться домой это все была правда? — спросил Хапа.
Вопрос, на взгляд Джела, был странный. Он ожидал расспросов другого рода.
— Ну… в общем-то, да.
— Для этого тебе нужны деньги?
Джел помедлил с ответом, потом кивнул.
— Частично.
Хапа разлил вино по чашкам.
— У тебя ничего не получится. Эта скорлупа, которая тебя принесла — она расколота пополам, как
Джел слегка удивился.
— Да нет, Хапа, полетит.
— Не полетит.
— Полетит, дай время.
— Не полетит.
— Да откуда ты знаешь?
— Они не улетают. Они все лежат там, где упали. Пей вино.
Джел моргнул.
Хапа сделал глоток из своей чашки и встал.
— Мы еще обсудим это попозже, когда я буду не так занят. Неотложные дела ждут меня сейчас. Я, к сожалению, должен тебя оставить на несколько дней. Будь пока моим гостем. Ни о чем не заботься. Отдыхай.
Девять дней, проведенные Джелом во дворце, были отмечены исключительной бессмысленностью и в то же время приятностью его времяпровождения.
Он не делал ничего. Им никто не интересовался.
В жилых покоях дворца было все, чего Джелу до сей поры не хватало в жизни: отопительные трубы под полом, мраморная ванна, в которую из золотых кранов подавалась холодная и горячая вода, газовые лампы, дававшие ночью ровный яркий свет, ковры, перины, удобная мебель, камин, балконы с карликовыми садами и видом на море, вышколенные слуги, великолепная кухня.
Несколько дней Джел изучал дворец. Потом, довольно скоро, заинтересовавшее его вначале стало обычным. Он перестал смотреть с любопытством на росписи и интерьеры. Его не удивляли больше гидравлические грузовые лифты, фонтаны с разноцветной подсветкой, зимние сады под оранжерейными стеклянными крышами, зеркальные пирамидки во внутренних дворах-колодцах, подающие свет в те окна, куда никогда не заглядывает солнце, и многое другое.
Он обошел едва ли десятую часть открытых для доступа покоев, и на этом остановился.
Ощущения у него были странные.
С того утра, когда он впервые переступил порог дворца Патриархов, за промежутком времени, который следовал даже не за падением в пустыню, а, пожалуй, за выходом его на самостоятельную работу в конвой, как будто закрылась дверь.
Джелу казалось, о нем уже можно спрашивать себя: "Это все мне приснилось, или то был не я?"
Летний год, проведенный на Та-Билане дал свои итоги. Джел стал задумываться: а как-то покажет себя зима?
Ни в город, ни в порт сходить он так и не собрался, несмотря на то, что хотел.
Где-то день на шестой для разнообразия он попробовал навестить мастерские, где работали теперь Ятауш и Вашед. Внутрь его не пустили, сказав, что на работу приняты только два мастера, о третьем распоряжений не поступало. Тогда Джел дождался их вечером после работы и проводил до дома, где мастеров поселили. Однако, разговор не клеился. Они не могли объяснить, чем занимаются, а Джел не хотел рассказывать, где и при каких обстоятельствах познакомился с Хапой. Ятауш завидовал, Вашед не то осторожничал, не то стеснялся.