Путешествие надувного шарика
Шрифт:
Густав закрыл голову одеялом и превратился в дрожащую, всхлипывающую кочку на розовой простыне.
Шарик полетел к окну, и, вглядываясь в темноту, попытался понять – кто так лихо тормозит, дребезжа автомобильными шинами: как появляется звук похожий на крик совы и стук топора.
– Ага, ага! – хитро улыбнулся Шарик, – я понял, что и откуда идёт, – и торжествующе помахав ниточкой, поспешил к постели Густава. Он тихонько постучал по всхлипывающей кочке, а когда из неё показалось заплаканное удивлённое лицо мальчика, тихонько сказал:
– Я прилетел тебе помочь. Ты не боишься меня?
Мальчик
– Ну вот, и ладно, – улыбнулся смайликом Шарик, – Страх не страшен, если он понятен: мы с тобою победим его, приятель!
– П-правда? – заикаясь, спросил Густав.
– Правда, правда! – бодро ответил Шарик. – Вставай, одевайся, пойдём с тобой побеждать страхи.
Густав торопливо спрыгнул с постели и торопливо натянул на себя одежду:
– Я готов!
– У тебя есть ёлочная игрушка? – обратился Шарик к нетерпеливо переступающему с ноги на ногу мальчишке.
– Мы будем украшать ёлку? – разочарованно спросил Густав, – Но сейчас только сентябрь, до Нового года ещё далеко…
– Чтобы страхи превратились в шутки их надо одарить, чем нибудь интересненьким, – подмигнул нарисованным глазом Шарик – путешественник. – Положи в пакетик: ёлочную игрушку, бутылочку со сливками, блюдечко и книжку про шпионов.
Густав, конечно, удивился, но пожелания гостя выполнил, а затем, взяв Шарик за ниточку, отправился в путь.
Как только путешественники покинули квартиру, перед ними сразу возникло препятствие. Это была тяжёлая дверь, охраняющая выход из подъезда на улицу. Она оказалась закрытой на ключ. Так делалось всегда, когда все жители дома возвращались в квартиры. Густав вытянул из кармашка брючат пришитый к нему на длинной верёвочке ключ и в нерешительности замер. За дверью слышалось злое урчание, переходящее в зловещий крик совы из дремучего леса;
– Ау-у-у-уа! Ах-ха-ха-аааа!
– Я боюсь, что « это» кинется на меня и укусит! – тихо сказал мальчик и попытался торопливо засунуть ключ обратно в кармашек.
– Открывай! – приказал Шарик.
Дверь поддалась не сразу: она сначала покапризничала, поскрипев плохо открывающимся замком, потом поскрипев петлями, потом рассохшимися досками. Шарик нетерпеливо боднул упрямицу и она, наконец, открылась. То, что увидели путешественники, удивило их, а потом рассмешило. Под окном комнаты Густава сидел недавний знакомый Шарика рыжий, толстобрюхий кот. Он, всунув голову в перевёрнутое набок жестяное ведро без дна, орал, что было мочи:
– Ау-у-у-уа! Ах-ха-ха-аааа!
Металлическое ведро, как рупор усиливало звук кошачьего вопля, превращая его в зловещий крик ведьминой птицы в дремучем лесу.
– Зачем ты это делаешь? – удивляясь, спросил Густав.
– Ты ещё спрашиваешь?! – зло ощерился кот, вынув голову из ведра, – Посмотри на свою ножищу! После того, как ты пнул меня за капельку слизанных с твоей булки сливок, у меня болит то место, из которого растёт хвост! Я тебе мщу! И буду мстить!
– А, так? – спросил мальчик, вынув из пакета блюдечко, и налив в него густых, ароматных сливок. – Я буду приносить тебе их каждый день.
Кот потянул носом ванильный запах, и недоверчиво поглядывая на Густава – лизнул подношение. Съев всё, рыжий обжора блаженно растянулся, обеими лапами обняв опустошённое блюдечко.
– К тебе, Густав, в квартиру побежали две противнейшие мыши, – умильно глядя на мальчика, промурлыкал кот. – Я сейчас немножко поваляюсь и пойду их ловить.
– А месть? – прищурив глазки, спросил Шарик
– Месть откладывается на неопределённое время, – поглаживая чистое блюдечко, сказал кот, – может быть, она откладывается совсем. Всё будет зависеть от частоты заполнения сливками вот этой прекрасной тарелочки…
– Ах ты, вымогатель! – засмеялись Шарик вместе с Густавом.
– Да-а-а! Я такой! – засыпая, мяукнул кот.
* * *
– Куда мы пойдём дальше? – спросил Густав Анакрон.
– Мы не пойдём, мы полезем, – Шарик вытянул из кулачка мальчика свою нитку и стал медленно подниматься в крону дерева, росшего под окном комнаты Густава. – Как у тебя с лазанием по деревьям?
– У меня хорошо! – крикнул мальчишка, ловко взбираясь по веткам вслед за Шариком.
– Фру Крисма! – гаркнул кто-то прямо в ухо Густава, отчего тот чуть не свалился вниз, – хочу тебе сказать гадкий мальчишка…
– Погоди фру-фру нападать, – остановил ворону Шарик, – не до тебя сейчас!
– Где ты видишь фру и ещё раз фру?! – завизжала, возмущаясь ворона, – я здесь одна фру! Где вторая фру? Где-где-где?
– Замолчи! – рассержено проворчал Шарик, с шипением выпуская из себя чуточку зло свистящего газа.
Ворона удивилась, испугалась и затихла.
– Смотри Густав, – тихонько сказал Шарик, – смотри, в окно над твоей комнатой, в то, что на втором этаже. Что ты там видишь?
– Там, в кресле спит старик, – также тихо сказал Густав, – мама говорила, что это наш сосед Карл Ларссон он въехал в дом два года назад. Дядюшка Карл бывший пожарный. Я никогда не видел, чтобы он выходил из дома. Ему приносит еду сотрудница социальной службы…
Мальчик хотел ещё что-то сказать, но его прервал вопль тормозящих автомобильных шин.
– И-у-а-а-а-и-у! – звук был резким, показалось: будто в уши въехал гоночный автомобиль и, затормозив на барабанной перепонке 2 , развернулся, унося восвояси свой вопль.
2
Барабанная перепонка – тонкая, непроницаемая для воздуха и жидкости гибкая плёнка, в ухе. Служит для передачи звуковых колебаний во внутреннее ухою.
– А-а-а! – закричал Густав, закрывая уши ладонями.
– Что ты так орёшь?! – отвесив мальчишке крылом подзатыльник, гаркнула ворона. – Человек спит! Он слепой, а не глухой…
– Он слепой?! – поразился Густав, – я не знал…
– Он ослеп на пожаре, спасая двух несмышлёнышей. Они развели в доме костёр, когда их мама и папа были на работе. Нянька не уследила, – пояснила ворона, поглядывая через плечо Густава. – У пожарника Карла Ларсена нет родных, вот он и сидит, как сыч в своей комнатёнке…