Путешествие по Советской Армении
Шрифт:
Приведя эту песнь о рождении Ваагна, носившую уже и в его времена печать седой древности, и критически сопоставив ее с мифом о Геркулесе, Моисей Хоренский пишет:
175
Моисей Хоренский, История Армении, стр. 45–46. Нам кажется, этот отрывок — часть древнейшей космогонии. Тростник как символ дыхания, возникновения жизни, голоса — один из незапамятных и наиболее живучих
А до него Пушкин в замечательном стихотворении «Муза»:
Тростник был оживлен божественным дыханьем…«Мы собственными ушами слышали, как пели эту (песнь), сопровождая ее бамбирном».
А пока народ жил своей жизнью, в городах, при дворе преемника Тиграна II, Артавазда II, уже ничего не осталось армянского, там обязательной была греческая образованность, говорили на греческом языке. Там мы застаем настоящий греческий театр с профессиональными актерами.
Любопытна, личность Артавазда II. Моисей Хоренский дает ему убийственную, хотя и противоречивую, характеристику:
«…Артавазд не совершил никакого подвига мужества или храбрости. Он весь был предан яствам и питию; бродил, блуждал по болотам, по чаще тростников, по крутизнам, охотясь на онагров и кабанов; не заботился ни о мудрости, ни о храбрости, ни о доброй памяти: служитель и раб своего чрева, он утучнял только его. Обвиняемый своим войском в празднолюбии и чрезмерной прожорливости, и в особенности за то еще, что Антоний отнял у него Месопотамию, он запылал гневом, приказал собрать много десятков тысяч войска… спустился в Месопотамию и прогнал оттуда римские войска».
Римский историк Тацит, и особенно Плутарх, представляют Артавазда несколько иным. У Плутарха в биографии Марка Красса он тоже и весельчак и кутила, но в то же время разумный полководец, давший римлянину Крассу очень дельный совет, как идти против парфян. Но Красс пренебрег его советом, не помог Артавазду, когда парфянский царь Ород (или Гирод) пошел против армян. И вот положение изменилось: Красс побежден и убит парфянами, а тем временем Артавазд и Ород уже заключили мир. Вот что рассказывает Плутарх:
«Гирод уже помирился с Артаваздом армянским и согласился на брак его сестры и своего сына Пакора. Они задавали друг другу пиры с попойками; часто бывали у них и греческие представления. Ибо Гирод был не чужд греческому языку и литературе. Артавазд же сочинял даже трагедии и писал речи и исторические сочинения, из которых некоторые еще сохранились. Когда ко двору была привезена голова Красса, со столов было уже убрано, и трагический актер Язон декламировал из „Вакханок“ Еврипида стихи, в которых говорится об Агаве. В то время как ему аплодировали, в зал вошел Силлак, пал ниц перед царем и затем бросил на середину зала голову Красса. Парфяне рукоплескали с радостными криками, и слуги, по приказанию царя, пригласили Силлака возлечь. Язон же передал одному из актеров одежду Пенфея, схватил голову Красса и, впав в состояние вакхического экстаза, начал восторженно декламировать следующие стихи:
Мы несем с горы в свой дом рога убитого недавнооленя,Добычу счастливой охоты…Всем присутствующим это доставило наслаждение».
Тут мы видим Артавазда не только знающим греческий язык (подобно Гироду), но и пишущим на нем трагедии, речи и исторические сочинения, уцелевшие до времен Плутарха, но, к сожалению, до нас уже не дошедшие.
Образ Артавазда II оживает в конце его царствования. Конец этот таков: вслед за Крассом на Парфию напал Марк-Антоний и, считая Артавазда виновным в своих военных неудачах, в 34 году до нашей эры вступил в Армению, хитростью и коварством захватил Артавазда в плен, увез его в Египет и там держал в заключении, объявив, что «дарит» его Клеопатре и что если тот «преклонится перед египетской царицей», то получит свободу. Артавазд, этот «легкомысленный весельчак», поэт и кутила, сколько ни старались его палачи, не захотел преклонить головы перед Клеопатрой. Историк Дион Кассий замечает по этому поводу, что «армяне выказали величие духа, заслужив тем славное имя». В 31 году до нашей эры Артавазд был казнен, и Тацит, уж никак не обнаруживающий особого пристрастия к армянам, поступок Антония с Артаваздом заклеймил словами «преступление Антония» («scoelus Antoni») [176] .
176
Цитирую по книге Валерия Брюсова «Летопись исторических судеб армянского народа», стр. 28. Плутарх также цитируется по этой книге.
И, наконец, последняя страничка Арташесидской династии: в годы, когда мощь Рима уже ослабела, на переломе между двумя историческими эрами, между античным и феодальным обществом, в Армении царствовала женщина, Эрато, сестра Тиграна IV, единственная (если не считать Изабеллы Киликийской, царствовавшей некоторое время в Киликии) армянка на троне. По сохранившимся свидетельствам, она вела смелую и очень энергичную политику. Таковы наиболее интересные фигуры из древней армянской истории.
Основы феодального строя были заложены в Армении еще при Арташесидах, то есть до нашей эры. Уже тогда видим мы нахараров — князей, владельцев вотчинных земель; видим полукрепостное крестьянство, связанное с нахарарами сложными земельными отношениями; видим наряду с ним военных рабов, занятых на тяжелых работах. Языческие храмы имели, как позднее христианская церковь, свои большие земельные участки,
177
Степан Зорян — автор популярного романа «Белый город», детской повести «Сарашенские ребята», большой автобиографической книги «История одной жизни» и ряда других повестей и новелл, один из лучших советских армянских прозаиков. Роман его «Пап», переведенный на русский язык, вышел в Москве в издательстве «Советский писатель» в 1946 году и подвергся серьезной критике.
В общем, говоря словами академика Манандяна:
«Как в эту, так и в последующие эпохи средневековья, внутренняя жизнь в Армении развивалась в формах феодального строя, который многими своими характерными чертами напоминает феодализм Западной Европы. И здесь, как и в Западной Европе, феодальное общество представляло собой многоэтажное здание сословного характера, причем господствующим классом являлась и здесьвоенно-землевладельческая знать, эксплуатировавшая сидящих на ее землях и подвластных ей крестьян» [178] .
178
Акад. Я. А. Манандян, Краткий обзор истории древней Армении, изд. Академии наук СССР, 1943, стр. 18.
При Аршакидах, почти тотчас после принятия христианства, произошло другое важное событие в жизни армянского народа: гениальный крестьянский сын, ученый монах Месроп Маштоц, изобрел армянский алфавит в 394–395 годах, как это доказал академик Манандян; этот алфавит заменил арамейские и греческие письмена и положил начало собственно армянской, письменности. Могила Месропа в селе Ошакане сохранилась до наших дней и окружена уважением и любовью народа [179] . Еще и до изобретения своего алфавита у армян была большая литература, главным образом историческая.
179
Изобретение армянского алфавита имеет свою историю. До Месропа Маштоца сирийский епископ Даниил пытался подобрать и создать армянский национальный алфавит, но его знаки не отражали звуковых особенностей армянского языка. Месроп Маштоц долго работал, прежде чем предложить свои 36 букв в 394 году. Он их расположил в порядке, принятом в греческом алфавите, и, вопреки восточным письменным традициям, принял систему письма слева направо. Смотри «Историю армянского народа», часть I. С древнейших времен до конца XVIII века, Ереван, 1944, стр. 111.
Первый историк, чьи сочинения дошли до нас, был Агафангел, писец царя Трдата III, описавший на греческом языке историю крещения армян и составивший жизнеописание проповедника христианства в Армении Григория Пахлавуни, прозванного Просветителем. В том же веке и тоже по-гречески описал Фауст Византийский (по-армянски Павстос Бюзандаци) историю преемников Трдата III до раздела Армении. На сирийском языке сохранилась, тоже от IV века, история Тарона (одной из частей Армении), написанная Зенобием Главком. В те времена много молодых армян отправлялось, чтобы получить высшее образование, не только в Византию и Александрию, но и в Афины, где один из таких ученых армян, слушатель софиста Юлиана, Паруйр (в римских источниках Proeresius), был даже почтен особой статуей в свою честь за исключительный талант красноречия [180] .
180
В. Брюсов, Летопись исторических судеб армянского народа, стр. 50–51:
«Евнапий, греческий писатель начала V века, упоминает об ученом-армянине, которого называют Проэрсий и который в Афинах изучал философию у софиста Юлиана. Есть свидетельства, что и другие армяне учились в Афинах, слушали философов и риторов и, надо думать, пробовали свои силы как писатели».
С изобретением месроповского алфавита в Армении, появляется литература уже на своем, армянском языке, достигающая особого блеска в V веке в лице Моисея Хоренского (по-армянски Мовсеса Хоренаци), отца армянской истории. В свое время и он для довершения образования был отправлен в Южную Европу и Египет. В армянских летописях мы находим различные периоды истории, описания отдельных армянских княжеских родов, борьбы с ересями, борьбы за независимость, против персидского владычества, нашествия арабов, истории Агвани, Багратидов, всеобщей истории. Выдвигается и ряд своих крупных ученых: среди математиков знаменитый Анания Ширакаци (VII век); философы Давид Непобедимый (VI век) и Григорий Магистр (XI век); врач Мхитар Герани (XII век); юристы, составившие два судебника: Мхитар-Гош (XII век) и киликиец Смбат Коннетабль (XIII век).