Путешествие с дикими гусями
Шрифт:
Кстати, о Яне. После того, что я с ним сотворил, он меня из-под земли достанет. Даже если ему придется детской лопаткой ее до самого ядра перекопать и через сито просеять. Так что тут вариантов может быть только два – либо он уроет меня, либо я его. Ахаха, очень смешно. Я даже не знаю, есть ли в гребаной пушке еще патроны. Если повезет, там остался один – пустить себе в лоб. Вот только одна проблемка мешает – помирать мне совсем не хочется. А жить, все время трясясь от страха и оборачиваясь через плечо, хочется еще меньше. Получается, выход тут один.
Я вспомнил рассказ Милы о том, как накрыли Копенгагенский бордель, где ее держали взаперти. Кто-то стукнул копам, они взяли квартиру под наблюдение, дождались, когда там появится хозяин, и ворвались в хату в лучших традициях америкосовских боевиков. Такое решение проблемы меня бы вполне устроило. Машину Ян пока не поменял. Вдруг и ребята на ферме еще остались? Может, хозяин был уверен, что страх перед ним заткнет мне рот? Может, он даже узнавал обо мне у копов, и знает, что я молчал? Блин, тогда выходит, если быстро метнуться... Яну-то сейчас не до гарема, здоровье замучило. Его, небось, зашивают где-нибудь.
Вот только... Сам я в полицию пойти не могу. Представляю, подгребаю я такой к копу на улице, лопочу чего-то на ломаном английско-немецком, достаю из кармана ствол... Если я этот эпизод переживу, то точно не переживу блондинистую переводчицу на экране, с которой мне, небось, придется общаться в допросной. И вообще, пока наконец до местных ментов дойдет, что к чему, там ферма эта быльем порастет, и труба обвалится. А меня снова сошлют в Грибсков, прямо Яну в руки.
Нет, если уж сливать литовский бизнес, то делать это быстро и четко. И один я тут не справлюсь. Мне нужен человек, который знает систему. И понимает, о чем я говорю.
Я вышел из церкви, но болтался по улицам еще часа два, прежде чем решился попросить телефон. Девчонка со скандинавскими, почти белыми волосами, как раз закончила трещать в трубку – наверное обсуждала шоппинг с какой-то подружкой. Я подошел к ней, состроив морду кота из «Шрека»:
– Телефон. Ринге. Вихтиг. Плиз?
На этом мой словарный запас иссяк, но датчанка уже протянула мне мобильник. Я быстро набрал номер Ника – чтобы не передумать. Конечно, цифры давно смылись с руки, но я выучил их наизусть – просто так, на всякий случай. С каждым долгим гудком сердце подпрыгивало и пропускало удар, а когда я наконец услышал голос студента, затарахтело, как тележка, которую столкнули с лестницы.
– Ник? – начал я не своим голосом. – Это Денис. Ну, из СИЗО. То есть сейчас я не в СИЗО, а...
Тут до меня дошло, что я вовсю общаюсь с автоответчиком. Блин, ну значит не судьба. Я вернул девушке трубку и пошаркал прочь, стараясь не натыкаться на людей. Не знаю, наберусь ли я храбрости позвонить снова. С чего я вообще взял, что Ник станет помогать? Может, он вообще уже обо мне забыл. Может, у него каникулы. Вон, рождество на носу. И вообще. Студент в Эсбьерге, а я где?
– Хэлло! Хэлло, ду!
Я не сразу сообразил, что крики сзади относятся ко мне. Обернулся, а блондинка бежит за мной, оскальзываясь в своих меховых ботиночках, и телефоном машет:
– Дэ тиль дай!
Сунула мне в руку мобильник, на экране светится номер Ника. Он перезвонил. Выходит, я все сделал правильно?
– Але, - говорю осторожно, будто боюсь, что снова наткнусь на запись.
– Денис? Ты где?
Блин, значит он прослушал автоответчик.
– В Копенгагене, - внезапно я совсем осип. Ну что я ему скажу?! Как объясню?!
В трубку немного подышали.
– Тебе нужна помощь?
Вот так просто. Ну давай, скажи это. Признай наконец, что ты в глубокой жопе, и хочешь, чтобы тебя вытащили оттуда. Желательно одним куском.
– Да, - я едва слышу сам себя, но Ник на том конце все понимает.
– Можешь рассказать, что случилось?
Я молчу. Просто не знаю, с чего начать. И как объяснить, чего хочу.
– Денис, тебе придется дать мне хоть что-то. Я должен знать, ради чего брошу свою девушку наедине с оберточной бумагой и горой коробок, и помчусь через всю страну к мальчишке, которого видел всего однажды в камере предварительного заключения. Итак?
– Э-э... у меня в кармане пистолет, - выпаливаю я, не задумываясь. Он приедет?! Неужели он, правда, приедет?!
– Это шутка, да?
– Голос Ника звучит сердито. – Неудачно ты прикололся, потому что...
– Это не шутка! – теперь уже злюсь и ору я. – У меня в кармане ствол, и я уже стрелял из него сегодня, ясно?! В человека! Тебе смешно?!
В трубке молчание. Я тут же жалею о своих воплях. Истеричка! Что, если студент теперь застремается и бросит трубку? Блин!
– Ты в полиции? – звучит Ник как-то подавленно, даже виновато.
– Нет, на какой-то улице. С магазинами.
– Денис, я... – в телефоне что-то шуршит. Парень снова замолкает, но хоть отбой не нажал, и то ладно. Потом говорит очень серьезным голосом. – Я должен предупредить тебя. Если ты хочешь, чтобы я помог, тебе придется все мне рассказать. Но я не смогу сохранить это в тайне. Я не священник, я социальный работник. Скоро им буду.
– Ты приедешь? – этот разговор вымотал из меня все силы. Хотелось сесть на землю прямо тут, посреди улицы.
– Да. Но дорога займет часа четыре, на дорогах пробки. Где мы встретимся?
Я пожимаю плечами – как будто студент был способен меня видеть.
– Может, на вокзале? Ты ведь знаешь, где он?
– Только не на вокзале, - быстро говорю я.
– Тогда в Макдональдсе? – предлагает Ник. – В том, что напротив Тиволи?
– Что такое Тиволи? – спрашиваю устало.
– Парк развлечений. Рядом с вокзалом.
Блин, дался ему этот вокзал!
– Ладно.
– Будь там в... – Ник явно смотрит на часы, - примерно в десять. Я перезвоню, когда буду подъезжать.