Путешествие в страну мужчин
Шрифт:
Катюшка считала и пыталась угадать, что же происходит на самом деле.
– …двенадцать, тринадцать, четырнадцать…
Не опасно ли выходить? Не ждет ли ее там новая беда? Она медленно встала и сделала несколько осторожных шагов вперед.
– …двадцать один, двадцать два, двадцать три…
Уже страшно. Ага. Очень страшно. Тук-тук – колотится сердце, и немеют ноги.
Катя облизала пересохшие губы и продолжила:
– …двадцать восемь, двадцать девять…
Протянув руку, она замерла, ожидая чуда. Чуда, которое пока не имело названия и границ.
– …тридцать, – пискнула она и вжала голову в плечи.
Дверь резко распахнулась, и Катюшка увидела Егора. Широкие плечи заслонили свет, тяжелый взгляд полоснул по баньке, точно нож по пирогу. Секунда – и настрой Добермана изменился, он расслабился, улыбнулся и так знакомо произнес:
– Привет, малявка, надеюсь, ты вела себя плохо?
Глава 17
Уткнувшись носом в его грудь, Катюшка вдыхала до невозможности родные запахи. Сигареты, наглость, дерзость, восток и запад, хвоя, опять сигареты… Так пах только он, ее личный волчище. Егор Кречетов.
– Вижу, ты готовила побег… Молодец.
Катюшка покосилась на доски, выдранные с огромным трудом, и улыбнулась. Да! Готовила побег! Да! Молодец!
– Я тебя ждала, – выпалила она и покраснела. – Ты почему так долго не приходил?
Егор отстранился немного, взял Катю за подбородок и заглянул в глаза – внимательно, пристально. Он пытался отыскать в них все страхи и печали, выпавшие на ее долю, пытался понять, что именно с ней случилось, но большие карие озера светились счастьем, и ни один островок не маячил на горизонте. Хорошо.
– Прости, – улыбнулся он в ответ. – Заплутал немного.
– Спасибо!
От ее обид не осталось и следа. Наоборот, появилась какая-то сковывающая неловкость. Кажется, она собиралась его поцеловать… в награду… Это же нормально – поблагодарить таким образом? Катюшка робко коснулась локтя Егора и представила, как поднимается на цыпочки, тянется…
– А сейчас нам нужно уйти отсюда, и побыстрее, – сказал Кречетов, взял ее за руку и потащил за собой. – Я видел, он сам открыл дверь. Почему? Что он тебе сказал?
– Извинился и попросил досчитать до тридцати.
Егор притормозил, оглянулся и посмотрел на Катю.
– А подробнее?
– Не знаю, – она пожала плечами. – Он вроде говорил, что не хотел участвовать в похищении, что он неплохой человек. А потом стал извиняться и попросил досчитать до тридцати. Ну, сбежать ему надо было… а самый главный другой – это точно! Он тоже куда-то ушел, наверное, раньше…
– Сознательный нам попался товарищ, – насмешливо сказал Егор и потянул Катю дальше в лес. – Я тебя оставлю у лодочника. Если его нет, просто посидишь в доме и подождешь, хорошо?
– А ты куда?
– Мне нужно вернуться сюда.
– Не-а! Я с тобой!
– Слушайся меня, пожалуйста, – без нажима произнес Егор, и Катюшке стало безумно обидно.
Кажется, он опять в ней видел маленькую девочку, а она-то мечтала… «Пожалуйста, пусть он сейчас остановится, прижмет меня к себе, поцелует, пожалуйста!» Егор необыкновенно сильный, необыкновенно умный, необыкновенно красивый! Да, да, да! – раньше она это тоже знала и чувствовала каждой клеточкой тела, только он был недосягаем: то равнодушен, то холоден, то насмешлив. Она боялась его, и именно страх сжимал сердце и одновременно волновал душу… «Пожалуйста, пусть он остановится!»
Егор думал о том, что ему необходимо вернуться, и сделать это лучше как можно скорее. Тощий отправился за выкупом, а Толстый, похоже, струхнул. Так или иначе он, Егор, не успокоится, пока полностью не обезопасит Катюшку. Ее маленькая ладошка в его руке – бежит котенок, пыхтит, сопит и, кажется, сердится. Егор по-доброму усмехнулся и вынул из кобуры мобильник – пора уже объявить семейству Шурыгиных, что все в порядке. И нужно решить еще один организационный вопрос. Первым он набрал номер Полины, но она оказалась недоступна (чертова связь!), затем набрал номер Оли.
– Да, я слушаю, – раздался взволнованный голос.
– Привет!
– Егор, какие новости?
– Самые хорошие, – он обернулся, подмигнул Катюшке и, сбавляя скорость, протянул ей трубку.
– Это я! Это я! – затараторила она, еще не зная, с кем разговаривает. – Оля! Я соскучилась! Ага, со мной все в порядке! Как Полина, как папа? Он ругался? Я вас всех люблю… – шмыгнув носом, Катя споткнулась и отдала трубку Егору. Слезы потекли рекой, и говорить она уже не могла.
– Оля, у меня к тебе просьба. Мы сейчас движемся к дому лодочника – от турбазы это по течению километра полтора. Он живет на берегу – мимо не пройдете. Мы будем там минут через пятнадцать. Я оставлю Катю и уйду.
– Ты хочешь поймать их, да? Они где?
– Точно не знаю.
– Мы сейчас же отправимся к этому дому! На лодке мы доберемся быстро.
– Спасибо.
Они поняли друг друга без лишних слов, и Егор прервал разговор. Катюшке сейчас нужны внимание и забота, а его ждут Тощий и Толстый.
Затем он набрал номер Шурыгина. Раздалось кваканье вперемешку с шумом, а потом прорвался возмущенный голос Петра Петровича:
– Я звоню, но нет даже гудков! Ты где?
– Связь плохая, вы же сами знаете, – с улыбкой ответил Егор. Вот теперь все вернулось на круги своя, вот теперь их отношения стали прежними – и произошло это в одну секунду. Хорошо, даже приятно! Пошатнувшийся мир наконец-то приобрел устойчивость, воцарилось прежнее равновесие сил – этакая гармония с острыми краями, едкими словами и своеобразным покоем.
– Я оставил сумку с деньгами! Пять минут назад около поваленного дерева! Но он мне пока не звонил, наверное, хочет убедиться, что его не обманули. Я еду в Москву, хотя мне это совершенно не нравится. Было бы разумнее повернуть к турбазе и встретить Катю. Хорошо, что ты там…
– Петр Петрович, жаль, такие деньжищи уплыли, жаль…
– Что? – удивленно переспросил Шурыгин, поймав в тоне Кречетова привычные наглые нотки.
Егор остановился, давая возможность Катюшке выровнять дыхание, и вновь протянул ей мобильник.