Путешествие вокруг света
Шрифт:
Около 4 часов пополудни мы решили возвращаться, когда увидели группу индейцев. Они шли через горы с грузом диких плантанов [284] , которые здесь растут без ухода, но некоторые несравненно худшего качества, нежели те, что возделываются на равнинах. Они несли их на продажу к палаткам, и, поскольку нам было по пути, мы пошли вместе с ними вниз по ручью. Здесь в одном месте пробегавшие мимо дети нашли между камнями маленьких раков и предложили нам. Как вклад в знания о природе острова они были нам весьма кстати, и мы подарили детям мелкие бусинки. Но едва это увидели старшие, как более пятидесяти мужчин и женщин пошли вброд по ручью и принесли столько этих раков, что нам скоро пришлось остановить их и оставить без вознаграждения.
284
П л а н т а н — один из видов банана. В отличие от большинства других видов его плоды (морфологически — ягоды) употребляются в пищу в вареном или печеном виде.
Часа через два мы наконец добрались до наших палаток на мысе Венус и застали там почтенного О-Вахау, который опять подарил моему отцу фрукты. Во время нынешней прогулки мы заметили, что здесь больше праздных людей, чем в Аитепиехе, хижины и посадки здесь также казались более запущенными, чем там, а вместо дружеских приглашений приходилось то и дело слышать лишь нескромные просьбы о бусах и гвоздях. Однако в общем мы могли быть вполне довольны туземцами; во всяком случае, они разрешали нам беспрепятственно ходить по всей их прекрасной стране. Правда, нам то и дело приходилось убеждаться в их необычайной склонности к воровству, но ничего ценного похищено не было, поскольку в карманах, до которых легче всего дотянуться, мы обычно и не носили ничего, кроме носового платка, а он представлял собой всего лишь кусок тонкой таитянской материи, так что, даже если туземцам и удавалось опустошить наши карманы, они потом обычно сами возвращались и со смехом отдавали добычу. По-моему, эта склонность у таитян более простительна, чем у нас; ведь их потребности так легко удовлетворить, живут они в общем одинаково и обычно поводов для воровства имеют мало. Их открытые, без дверей и засовов, дома достаточно показывают, что в этом смысле им нечего друг друга опасаться. Так что виноваты отчасти мы сами, поскольку дали им возможность познакомиться с вещами, перед соблазном которых они не могли устоять. К тому же сами они, кажется, не считали свое воровство предосудительным, вероятно полагая, что для нас это не слишком большой ущерб.
В наше отсутствие капитан Кук нанес визит королю в Парре, и в его честь был исполнен драматический танец, главную роль в котором играла ее королевское величество Таураи. Она появилась в том же самом наряде, и ее пантомима была точно такой же, какой ее описал капитан Кук в книге о предыдущем плавании. В промежутке, пока принцесса отдыхала, танцевали двое мужчин; они также пели, вернее, произносили с особыми гримасами слова, имевшие, видимо, отношение к танцу, но непонятные нашим людям. Все представление длилось часа полтора, и Тедуа-Таураи продемонстрировала при этом искусство, превосходившее все, что капитан видел в прошлый раз на Улиетеа [остров Раиатеа] [285] .
285
Форстер упоминает о театрализованных представлениях (хеива),которые состояли из речитативов, хоров и танцев, происходивших под аккомпанемент барабанов.
Утром капитан Кук послал лейтенанта Пикерсгилла в юго-западную часть острова для закупки свежих продуктов, особенно свиней, ибо до сих пор мы получили от короля лишь двух. Мы же весь день оставались на борту, чтобы описать собранные накануне растения. Вечером в 10 часов на берегу против корабля поднялся сильный шум; капитаны предположили, что это кричат наши люди, и тотчас послали шлюпки с офицерами, которые привезли на борт виновников. Это были несколько морских пехотинцев и один матрос; они отпросились у офицера, старшего в палатках, погулять, но задержались сверх положенного и избили одного индейца. Капитан велел тотчас заковать их в кандалы, ибо для сохранения добрых отношений с туземцами было крайне важно примерно наказать этот проступок. На следующий день обещал явиться О-Ту со своим отцом, однако, прослышав про шум, он проникся к нам недоверием и поэтому послал в качестве курьера или посла (вханно но т'эри)одного из самых знатных придворных по имени Э-Ти, чтобы извиниться за свое отсутствие. Но прежде чем тот добрался до судна, доктор Спаррман и я сошли на берег и направились к месту, где накануне вечером случилась эта суматоха, намереваясь двинуться оттуда дальше в глубь страны. На берегу нас встретил старый О-Вхаа, неизменно к нам расположенный, и выразил свое неудовольствие вчерашним происшествием. Мы, со своей стороны, заверили его, что нам оно не менее неприятно, но что виновные уже в кандалах и будут строго наказаны, чем полностью его удовлетворили. Не имея спутников, мы попросили О-Вхаа найти нам кого-нибудь, кому можно было бы доверить нести вещи. Вызвалось несколько человек, но он по своему усмотрению выбрал крепкого расторопного парня. Мы дали ему мешок для растений и корзины с таитянскими яблоками, купленными нами тут же.
Пройдя через холм Уан-Три-Хилл, мы добрались до одной из ближних от О-Парре долин. Здесь нам повезло: мы сделали открытие в области ботаники, обнаружив новое дерево великолепнейшего вида. Оно было украшено множеством прекрасных цветов, белых, как лилии, но более крупных и имевших массу тычинок, темно-красных на кончиках. Многие цветы уже опали, вся земля кругом была покрыта ими. Мы назвали это прекрасное дерево б а р р и н г т о н и я, на местном же языке его именуют худду,и туземцы уверяют, что если плод этого дерева, напоминающий орех, расколоть и, смешав с мясом моллюсков, бросить в море, рыбы будут на время так оглушены, что всплывут на поверхность и их можно будет ловить руками. Примечательно, что подобными свойствами обладают многие растения между тропиками, прежде всего зерна куккеля (Cocculi indici),известные в Ост-Индии и употребляемые именно для этих целей [286] .
286
Баррингтония (Barringtonia speciosa Forster,местное название хуту)— растение семейства миртовых. Это красивое дерево названо в честь Дайнса Баррингтона (1727—1800) — английского юриста, антиквара и натуралиста, благодаря содействию которого Форстеры были включены в состав участников второй экспедиции Кука.
Куккель (кукельван) — название плодов тропического дерева Anamirta сосcuiusсемейства луносеменниковых. Эти плоды, содержащие токсические вещества, использовались для хищнического лова рыбы, а также как средство против вшей.
Мы не могли нарадоваться своей ботанической находке, однако с более подробным исследованием ее надо было подождать до возвращения на корабль. Поэтому мы, не задерживаясь, отправились к приятной на вид хижине из тростника, вокруг которой росли благоуханные кусты и несколько кокосовых пальм. Как и можно было ожидать при здешнем достохвальном гостеприимстве, хозяин дома, едва увидев нас, велел мальчику забраться за орехами на самую высокую пальму, и тот выполнил поручение с замечательной ловкостью. Он прикрепил к обеим ногам кусок твердой банановой коры, как раз такой длины, чтобы можно было обхватить дерево, и она служила ему опорой, с помощью которой он на руках подтягивался все выше. Конечно, ему облегчало подъем природное устройство кокосовой пальмы, которая каждый год образует вокруг ствола толстое кольцо, но все же скорость и легкость, с какой он это делал, были поразительными. Мы оказались недостойными такой доброты и внимания, так как на прощание ничего ему не подарили и никак не вознаградили мальчика за ловкость.
Оттуда мы опять поднялись вверх по долине, среди которой, как это обычно здесь бывает, протекал маленький ручей, спускавшийся с гор. Слева он был замкнут горой, на которую мы собирались подняться, невзирая на ее крутизну. Нам, однако, пришлось трудно, и наш спутник таитянин смеялся, что от усталости мы то и дело садимся перевести дух. Сам он сопел позади нас, сильно дыша открытым ртом. Мы попробовали последовать его примеру, которому его, видимо, научила сама природа, и нашли, что это действительно лучше частого и неглубокого дыхания, при котором нам прежде недоставало воздуха.
На вершине горы дорога опять стала ровнее, к тому же нас весьма освежал приятный воздух. Мы немного прошли по этому плоскогорью, но палящий зной, усиленный жаром выжженной земли, вскоре вынудил нас присесть в тени пандануса. Вид отсюда был превосходный. Глубоко внизу расстилалась прекрасная равнина Матаваи, за ней лежал залив, где стояли наши корабли; он был покрыт множеством каноэ и замкнут рифами, которые окружают О-Таити. Полуденное солнце лило ровный, спокойный и однообразный свет на весь этот пейзаж. На расстоянии около 6 больших английских миль (лиг) виднелся низменный остров Тедхуроа [атолл Тетиароа], который состоял из скал, расположенных по небольшой окружности и заросших пальмами. Дальше взгляд терялся в бескрайнем море. Наш спутник показал нам также расположение других соседних островов, не видных отсюда, и ответил на наши вопросы, растет ли там что-нибудь и если да, то что; гористы ли эти острова или равнинны, обитаемы или необитаемы либо посещаются только время от времени? Тедхуроа принадлежал к числу последних, откуда как раз возвращались два каноэ под парусами. По словам таитянина, они, наверно, выходили на рыбную ловлю, которая там, в замкнутом море, очень хороша [287] .
287
Речь идет об атолле Тетиароа, расположенном в 42 км к северу от Таити и состоящем из 13 островов «Замкнутое озеро» — лагуна атолла.
Отдохнув немного, мы направились дальше к горам, в глубь острова. Они привлекали нас не только красивым видом своих еще густолиственных лесов, где мы надеялись найти новые растения, но и своей кажущейся близостью. Однако тут нам скоро пришлось убедиться в обратном: мы шли и шли по высохшим горам и долинам, чувствуя, что не доберемся туда сегодня. Хотели заночевать, однако раздумали, ибо не знали, когда должны отплывать наши корабли, да и провизии у нас с собой не было. Кроме того, наш провожатый сказал, что в горах мы не встретим ни людей, ни жилья, ни продовольствия, так что лучше всего вернуться в долину Матаваи, куда прямо вела узкая тропа, которую он нам показал. Мы последовали его совету, однако спуск по этой дороге оказался опаснее, чем подъем по другому склону. Мы оступались на каждом шагу, а кое-где вынуждены были просто садиться и так съезжать вниз. От сухой травы подошвы наши стали такими скользкими, что в этом смысле нам приходилось хуже, нежели нашему индейцу, который шел босиком и потому гораздо более уверенно. Мы отдали ему наши ружья, чтобы помогать себе и руками, но потом забрали их назад, велели ему пойти вперед и в самых опасных местах опирались на его руку.
Когда мы спустились примерно до половины склона, он крикнул людям, которых увидел в долине, чтобы те шли сюда. Нам показалось, что на таком далеком расстоянии они не могли ничего услышать, во всяком случае ответа не последовало никакого. Но через недолгое время мы увидели, как несколько человек довольно быстро поднимаются в гору. Не прошло и получаса, как они были рядом с нами. Они принесли с собой три свежих кокосовых ореха, которые показались нам несравненно вкуснее всего, что мы когда-либо пробовали. Так ли оно было на самом деле, или нам это показалось из-за усталости, судить не берусь. Эти люди убедили нас немного отдохнуть и обнадежили, сказав, что немного ниже, в долине, нас ждет партия кокосовых орехов, которые они приготовили и из которых принесли только часть, чтобы мы выпили все не слишком поспешно. Их забота во всех отношениях заслуживала благодарности, однако мы так хотели пить, что едва дождались возобновления спуска.