Путешествие вокруг света
Шрифт:
Одежда туземцев была странная и являла собой красочное зрелище. На них были надеты три больших полотнища материи с вырезанным посредине отверстием, через которое продевалась голова. Нижнее, самое длинное полотнище — белое, второе — красное, верхнее, самое короткое — коричневое. Их нагрудные плетеные щиты украшали перья птиц, а также зубы акулы. Почти у всех воинов были такие щиты, шлемы же — лишь у немногих. Шлемы были огромных размеров. В высоту они имели футов 5 и представляли собой длинную цилиндрическую корзину, передняя часть которой была укреплена еще более плотным плетением. Этот щит (или передняя пластина), расширявшийся к середине шлема и несколько выгнутый вперед, был густо усажен блестящими голубовато-зелеными голубиными перьями, которые окаймлялись перьями белыми. От шлема лучами расходилось множество хвостовых перьев фаэтона, так что издалека казалось, будто вокруг головы воина светится нимб, вроде того, каким наши живописцы окружают обычно головы ангелов или святых. Чтобы эти высокие, неудобные сооружения не давили на голову и притом сидели крепко, под них надевался большой матерчатый тюрбан. Но так как этот головной убор служит не для защиты, а для украшения, то в бою воины его обычно снимают и кладут возле себя на палубу.
Самые знатные вожди носят еще один знак отличия, напоминающий бунчук турецкого паши. Он представляет собой нечто вроде круглого хвоста из зеленых и желтых перьев, свисающего с одежды сзади. У адмирала Тохи было на спине пять таких хвостов из перьев, к концам которых вдобавок были прикреплены шнуры из кокосовых волокон с пучками красных перьев. Вместо шлема он носил красивый тюрбан, который очень шел ему. На вид Тохе было лет шестьдесят, однако он был большого роста и выглядел весьма бодро; во всей его повадке было что-то очень приятное и благородное.
До сих пор мы наблюдали этот флот лишь с берега. Чтобы поглядеть на него со стороны моря, мы сели в свою шлюпку и поплыли на веслах вдоль всего ряда каноэ, стоявших к нам кормой. В каждом каноэ мы увидели кучу копий и большие палицы или боевые топоры, которые были прислонены к платформе; кроме того, каждый воин держал по копью или палице в руке. В каждом каноэ лежала также куча больших камней — единственный вид оружия, коим они способны поражать врага на расстоянии. Мы насчитали 159 двойных боевых каноэ, а также вне линии еще 70 более мелких, тоже большей частью двойных, с перекрытием на корме. На таком каноэ мог переночевать вождь, кроме того, оно могло служить провиантским судном. Другие были полны листьев банана; по словам островитян, они предназначались для мертвых. Эти лодки они называли э-ва-но т'эатуа,то есть «каноэ божества» [414] .
414
Сообщаемые Форстером данные о количестве таитянских военных судов, собранных у побережья округа Паре, и численности их команд отличаются от приведенных в книге Кука. В частности, Кук пишет, что здесь было не 70, а 170 вспомогательных судов (Дж. Кук. Плавание к Южному полюсу..., с. 332, 353).
Но куда больше роскошных нарядов удивляло обилие собравшихся людей. По самым скромным подсчетам, Команда флотилии составляла около 1,5 тысячи воинов и 4 тысячи гребцов, не считая находившихся в провиантских каноэ и на берегу.
Нас интересовало, для чего собралось такое громадное воинство, но узнать об этом мы пока ничего не могли. Поскольку король покинул округ О-Парре и отправился в бухту Матаваи, мы, так и не поговорив с ним, к полудню вернулись на борт. Здесь мы встретили многих вождей, в том числе Потатау, который поел с нами. За обедом он рассказал, что войско собралось в поход на Эймео [Муреа], вождь которого, бывший вассалом О-Ту, теперь взбунтовался. Мы были особенно удивлены, узнав, что весь флот, виденный нами, снаряжен одним лишь округом Атахуру; все другие округа в зависимости от своей величины должны были еще вывести в море соответствующее число кораблей. Это заставило нас заново оценить население острова; без сомнения, оно гораздо значительнее, чем мы полагали до сих пор. По самым скромным предположениям, на обеих половинах острова Таити должно было жить 120 тысяч человек.
Но и этот подсчет еще слишком скромный. Ведь мы потом видели, что флот самого маленького округа составлял не менее 44 боевых каноэ, да еще 20—25 маленьких, так что контингент округа Атахуру, который мы брали за основу, мог быть еще больше.
Обе половины острова разделены на 43 округа. Будем считать, что в среднем каждый округ может снарядить 20 боевых каноэ и что на каждом находится всего по 35 человек. Тогда численность всего флота, не считая более мелких каноэ, составит не менее 30 тысяч человек. Будем считать, что это четвертая часть всего народонаселения. Подобный расчет во всех отношениях занижен, так как я исхожу из предположения, что кроме этих 30 тысяч на острове больше нет способных носить оружие людей; с другой стороны, я принимаю отношение способных носить оружие к остальным за один к четырем, тогда как во всех европейских странах доля этих остальных гораздо значительнее [415] .
415
По оценке Кука, на Таити тогда обитали 204 тыс. человек. Форстер называет меньшую цифру — 120 тыс. Но и эта оценка явно завышена. По мнению современных исследователей, численность населения Таити в то время едва ли превышала 80 тыс. человек. В своих подсчетах Форстер и Кук пользовались неточными косвенными данными. Они, в частности, втрое преувеличили число округов. Вопреки их мнению. Атахуру (Атехуру) — не округ, а область, состоявшая из трех округов.
После полудня капитан Кук опять отправился с нами в О-Парре. Но флот уже отошел, видны были только отдельные каноэ. Зато мы встретили короля О-Ту, который принял нас очень хорошо и повел к одному из своих домов. Дорога туда вела через местность, напоминавшую сад. Перед нашим взором чередовались тенистые плодовые деревья, благоуханный цветущий кустарник, ручьи, каждый из которых казался хрустальным зеркалом. Все дома выглядели превосходно. У некоторых имелись стены из тростника, другие, подобно жилищам простонародья, были кругом открыты.
Мы провели несколько часов в обществе короля, и его родственники, равно как и знать, всячески старались выказать нам свое дружеское расположение. Беседа, правда, была не связной, зато весьма оживленной. Больше всего смеялись и болтали дамы. Они были в прекрасном настроении и все время поддразнивали друг друга, играли словами; иногда шутки их были действительно забавны.
За весельем время прошло так незаметно, что на корабль мы вернулись уже к заходу солнца. Зато мы хоть отчасти насладились счастливой безмятежностью, что так присуща здешним жителям и стала как бы свойством их натуры. Спокойствие и довольство, простой образ жизни этих славных людей, красота природы, превосходный климат, обилие вкусных, полезных для здоровья плодов — все это было волшебно и наполняло нас радостью за них. Ведь разве не сладостно удовольствие, кое человек с неиспорченным сердцем испытывает, видя ближнего своего счастливым! Без сомнения, это одно из прекраснейших чувств, возвышающее нас над другими тварями.
На следующее утро капитан и мой отец нанесли еще один визит в Парре королю О-Ту. Они застали у него Тоху, командующего флотом, и король сам познакомил их. Капитан пригласил обоих к себе на корабль, и они прибыли еще до полудня. Они осмотрели каждый уголок на палубе и внизу. Особенно был доволен адмирал Тоха, который прежде не бывал ни на одном европейском судне. Он с большим вниманием, чем кто-либо из таитян до него, осмотрел множество новых предметов; особенно его интересовали крепость и величина внутренних балок, а также мачты и снасти. Снасти наши до того понравились ему, что он попросил себе канаты и якорь. Одет он был теперь не лучше, чем другие жители этого счастливого острова, и ввиду присутствия короля был обнажен до бедер. Я даже с трудом его узнал, настолько он не походил на вчерашнего. На сей раз он показался мне толстоватым, что накануне под широким и длинным воинским одеянием было незаметно. Волосы у него были серебристо-седые, а такого приятного, добродушного лица я вообще еще не встречал на этом острове. Король со своим адмиралом оставались у нас до полудня и с большим удовольствием съели все, чем их угощали.
О-Ту был уже не тот робкий, недоверчивый человек, каким был когда-то. Он чувствовал себя у нас как дома и с удовольствием объяснял Тохе наши обычаи. Он показывал ему, как брать соль на мясо и пить вино, сам не задумываясь опустошил для примера стакан и весело шутил со своим адмиралом, уверяя его, что красное вино — это кровь. Тоха отведал нашего грога (смесь водки с водой), но скоро потребовал чистой водки, которую он называл э-ваи но Бретанни,то есть «британская вода», и выпил, не скривившись, полный стакан.
И он, и его таитянское величество были необычайно веселы; казалось, им очень нравится и наш образ жизни, и наша кухня. Они рассказали, что их флот направляется на Эймео, или остров Йорка, против бунтовщиков и их вождя Те-Эри-Табонуи; первая атака будет направлена на округ Мореа. Капитан Кук в шутку предложил сопровождать их со своим кораблем и поддержать высадку огнем пушек. Вначале они посмеялись над этим, как будто очень довольные. Но тут же, поговорив между собой, они переменили тон и сказали, что не желают пользоваться нашей помощью, поскольку намерены выступить против Эймео лишь через пять дней после нашего отплытия. Видимо, не это было истинной причиной, по которой они отклонили наше приглашение, но в любом случае это было весьма умно. Даже наших союзников здесь не могло не смутить наше чрезмерное превосходство. Что говорить, четырехфунтовые орудия «Резолюшн» способны были внушить трепет жителям Эймео, но побежденные приписали бы свое поражение только нашему вмешательству, а победители после нашего отплытия потеряли бы уважение, которое заслужили прежде. Результатом было бы презрение, а этого они не желали.