Путешествие за край Земли
Шрифт:
— Но зачем?
— Это мы хотели бы знать в первую очередь.
— Чем занимался это ваш доктор?
— Несанкционированными опытами. Хотел превратить дураков в умных.
— И как успехи?
— До одного интересного случая, никак.
— что-то произошло?
— Да. На творческой терапии один из пациентов, идиот полный, нарисовал рисунок, чего никогда раньше не делал, и вручил его доктору. Доктор переменился в лице, пригласил идиота к себе в кабинет, долго с ним о чем-то разговаривал. После этого дураки стали умнеть.
— У
— Конечно. Иметь своего неблагонадежного психиатра всегда хорошо. А если этот психиатр добивается результатов.
— Похоже, за ним следили не только вы.
— Нас обштопали. Они умудрились установить в кабинете психиатра аппаратуру слежения.
— А вы?
— А мы не посчитали нужным.
— Жаль.
— Вас это должно радовать. Не случись этого…
— Случилось бы что-то еще.
— Почему вы так решили?
— Потому что Китаец любит играть.
— Китаец?
— Да. Тот, кто засадил нас.
— Хочешь сказать, что это он организовал похищение, и он же обеспечивает нас кадрами для ведения следствия?
— У него своя логика. Но это только одна из гипотез.
— Надеюсь, у вас появятся и другие. Ладно. Отправляйтесь в гостиницу. Утром доложите план действий.
— За окном дождь. За окном дождь. За окном дождь… — Бубнил кто-то за стеной.
— Не нравится мне все это, — сказал хмурый Леденец. На душе у него было муторно.
— Ты уже просмотрел газету?
— Мне не до газет.
— А зря. Я бы тебе рекомендовала.
— Что там?
— Взгляни.
Леденец недовольно развернул газету, которую они купили в вестибюле. С фотографии на второй странице Леденцу улыбался Китаец.
«Сегодня 08 02 04 состоялось чествование Величайшего человека Эпохи: Максима Максимовича… …Среди приглашенных был также известный своей благотворительностью меценат Отголосков А И, который торжественно преподнес дому-музею Максима Максимовича скандально известную картину…»
В глазах Леденца появился блеск.
— Хочешь сгонять?
— Еще бы.
— Тогда в чем дело?
— А ты?
— За меня не беспокойся.
— Давай вместе.
— Даже не проси.
Глава четырнадцатая
Стена исчезла на пятый день. Бесшумно. Мгновенно. Никто даже сразу не сообразил… За переставшей существовать перегородкой находился центр управления — идеальная полусфера, напичканная электроникой. А вот кресел и, соответственно, мест было три.
Астронавты (назовем их так), словно школьники из классов, ринулись навстречу свободе. Возле кресел они остановились. Несмотря на то, что панели управления являли собой «обычные» компьютерные клавиатуры, за которыми прямо в панели находились встроенные мониторы, охотников нажать на клавиши не нашлось. Все смотрели друг на друга.
С легким щелчком из центральной
— Нам везет!
Если не пересказывать массу технической ерунды, которая, не спорю, важна на страницах судовых журналов и жутко раздражает на страницах художественных произведений, из судового журнала они почерпнули:
1. Последняя дата в журнале: 134. 87. 57. Это ровным счетом не говорило ни о чем, кроме того, что ЗДЕСЬ использовался никому неизвестный календарь.
2. Название звездолета «Титанический». Это не предвещало ничего хорошего, несмотря даже на отсутствие Дикаприо на борту, — как пошутила Валя.
3. Экипаж — 6 человек: командир, штурман, инженер, радист, второй пилот, врач.
4. При заполнении журнала использовалась терминология, неизвестная никому из астронавтов.
— Осталось выяснить, кто есть кто.
— Каким образом?
— Учитываем состояние нашей памяти, каким угодно. Хоть методом бросания жребия.
— А вы не думаете, какие могут быть последствия в случае ошибки.
— Давайте повременим. Вы же видите, что мы автоматически получаем информацию, по мере нашей готовности.
— И что? Сидеть и ждать по чайной ложке?
— А вдруг что-то вышло из-под контроля?
— Вам не кажется, что мы слишком легко напяливаем на себя первую же предложенную роль? — спросил Севастополев.
Все посмотрели на него.
— Что ты имеешь в виду? — нервно спросила Валя.
— Посмотрите вокруг. С чего вы взяли, что мы на звездолете?
— А где?
— Да где угодно. Похожие декорации есть почти в любой киностудии, не говоря уже… Ладно, пусть мы не ощущаем движения, пусть у нас искусственная гравитация, но откуда здесь судовой журнал, и кто его должен был заполнять? Почему на бумаге, а не в компьютере? Откуда наши воспоминания?
— Ты, как и Валя, считаешь, что мы жертвы заговора?
— Скорее, жертвы одного больного сознания. Я уже говорил вам о Китайце.
— И о психбольнице тоже.
В конце концов, большинством голосов была принята концепция космического полета. Роли распределились следующим образом: Валерий — командир, Анна — штурман, Ира — инженер, Олег — радист, Валентина — второй пилот. Севастополев, как бывший пациент, удостоился звания врача.
— Только за лечением ко мне не обращайтесь, — буркнул он в ответ.
Севастополеву не спалось. На душе было тревожно. Вот уже третью неделю «полет» проходил в автоматическом режиме. Открылся почти весь корабль. Появились одежда и постель. У каждого были собственные каюты. Компьютер, тем не менее, взять штурмом не удалось. Он постоянно запрашивал пароль и ругался «НЕТ ДОСТУПА» на любую попытку со стороны экипажа войти с ним в контакт. Севастополеву это не нравилось. С каждым днем в нем все сильнее была уверенность, что во всем виноват Китаец.