Путешествия и исследования в Африке
Шрифт:
Железоплавильная печь
Рисунок
Жители деревень, расположенных в окрестностях озера Ширва, а также и других районов, занимаются часто изготовлением глиняной посуды. Они делают ручным способом посуду для стряпни, воды и хранения зерна, причем украшают ее при помощи графита, который встречается в горах. Некоторые занимаются плетением красивых корзин из расщепленного бамбука, другие собирают волокна буазе, в изобилии растущего в горах, и делают из него сети для рыбной ловли. Этими сетями они или пользуются сами, или обменивают их у рыбаков на реке или озерах на сушеную рыбу и соль. Между деревнями ведется оживленная торговля табаком, солью, сушеной рыбой, шкурами и железом.
Многие мужчины производят впечатление умных людей; у них хорошо сформированные головы, приятные лица, высокие лбы. Мы скоро приучились забывать о цвете кожи и часто встречали людей, похожих на наших
Женские украшения: на лице рубцы для красоты, в верхней губе специальный диск
Рисунок середины XIX в.
Среди черных не меньше франтов, чем среди белых. Ман-ганджа очень любят украшать свое тело: они носят кольца на всех пальцах, не исключая большого, ожерелья и браслеты на руках и щиколотках. Эти украшения делаются из меди, бронзы и железа. Но самое поразительное украшение – это пелеле, или кольцо, которое носят женщины на верхней губе. Еще у девочек протыкают верхнюю губу около носовой перегородки и вставляют небольшую булавку, чтобы прокол не зарос. Когда ранка зарастет, булавку вынимают и заменяют ее другой – большего размера. Это повторяется из недели в неделю, из месяца в месяц и из года в год. Процесс увеличения отверстия на губе продолжается до тех пор, пока в него можно будет легко ввести кольцо диаметром в два дюйма. Все женщины горных районов носят пелеле; оно является обычным украшением также в районе верхней и нижней Шире. Бедные делают пелеле из дерева или прочного бамбука, более богатые – из слоновой кости или жести. Жестяное пелеле часто делается в форме маленькой тарелочки. Пелеле из слоновой кости напоминает кольцо для салфетки. Ни одна женщина не появляется вне дома без пелеле, кроме того времени, когда она в трауре. Верхняя губа, выступающая на два дюйма вперед по отношению к кончику носа, – ужасно безобразное зрелище. Когда женщина, долго носящая полое бамбуковое кольцо, улыбается, действием скуловых мускулов кольцо и верхняя губа подбрасываются вверх выше бровей. Нос тогда виден в середине кольца, зубы обнажены; видишь, что они старательно обточены, чтобы иметь форму кошачьих или крокодильих. Пелеле одной старой дамы, Чиканда Кадзе, женщины-вождя, примерно в 20 милях от Морумбалы, висело ниже подбородка, окаймленное частью верхней губы. Губные звуки при этом украшении правильно произносить невозможно; вся работа выпадает тут на долю нижней губы, прикасающейся к верхним зубам и деснам. Когда говоришь им, что это уродливо и лучше бы им было отказаться от этого «украшения», они отвечают: «Коди! (Ну, конечно!) Так носят!» Как появилась эта ужасная мода – загадка. Может быть, считались красивыми толстые губы и результатом явился этот способ их искусственного увеличения? Молодые женщины постоянно вертят пелеле языком; это невольно наводит на мысль, что его назначение – невинно занять этот маленький орган человеческого тела. «Почему носят женщины эти штуки?» – спросили мы старого вождя Чинсунсе. Видимо, удивленный таким глупым вопросом, он отвечал: «Для красоты, конечно! У мужчин есть бороды и усы, а у женщин нет; на что же была бы похожа женщина без усов и без пелеле? У нее был бы рот, как у мужчины, но без бороды. Вот смех!» Позднее, в Ровуме, мы встретили мужчин, носивших пелеле наряду с женщинами.
Результаты легкого, но постоянного давления на верхние десны и зубы, которые мы наблюдали, навели нас на одну мысль, – предоставляем нашим братьям-медикам судить о ее ценности. Часто верхние передние зубы, вместо того чтобы, как обычно, быть выгнутыми вперед, так прижаты назад, что линия альвеол становится вогнутой, – это получается вследствие легкого давления пелеле назад. Люди со слишком выступающими вперед зубами могли бы посредством легкого, но продолжительного давления какого-то приспособления, такой же эластичности, как губа, добиться вдавливания верхних десен и зубов легче, чем это обычно думают, особенно если начать это делать в юности. Давление должно оказываться больше на верхние десны, чем на зубы.
Манганджа – не трезвенники: они варят много пива и очень его любят. У них нет хмеля или каких-нибудь других средств, которые задерживали бы брожение; поэтому они должны выпивать все сваренное пиво в несколько дней, иначе оно станет негодным для употребления. В этих случаях царит большое веселье, пьют, бьют в барабаны и танцуют день и ночь, пока пиво не кончится. Пересекая горы, мы иногда видели целые деревни, население которых веселилось таким образом.
Ветеран нашей группы заметил, что никогда не видал такого пьянства за все 16 лет, проведенные им в Африке. Однажды мы вошли в одну деревню после полудня. Не видно было ни одного мужчины; но несколько женщин пили пиво под деревом. Через несколько минут из своей хижины вышел, шатаясь, местный «доктор», один из тех невинных людей, которые не являются врагами никому, кроме себя самих. На шее у него болтался его рог, служащий сосудом для питья. Он принялся бранить нас за нарушение этикета: «Что это за манера – являться в деревню, не предупредив о своем приходе?» Наши люди скоро утихомирили пьяного, но добродушного медика, и он, войдя в свой пивной погреб, позвал двух из них, чтобы помочь вынести большой кувшин пива, который он щедро преподнес нам. Пока «практикующий врач» проявлял таким образом свое гостеприимство, вождь проснулся в страхе и стал кричать женщинам, чтобы они убегали, иначе их всех убьют. Дамы захохотали: их рассмешила мысль, что они способны убежать, – и они остались около пивных кувшинов. Мы выбрали место для лагеря, наши люди, как обычно, приготовили обед, и мы как раз спокойно сидели за едой, когда в деревню вдруг ворвались десятки вооруженных людей, обливавшихся потом. Они посмотрели на нас, посмотрели друг на друга, потом стали бранить вождя за то, что он совершенно напрасно послал за ними. «Это мирные люди, – сказали они, – они нас не обидят, а ты упился до потери сознания». Затем они отправились домой.
Местное пиво – розоватого цвета и такой густоты, как жидкая каша. Зерну дают прорасти, затем высушивают его на солнце, толкут, пока оно не превратится в муку, потом варят на медленном огне. Когда этому пиву только день или два, оно сладкое, с легким кисловатым привкусом; это – замечательный напиток для жаркого климата или в тех случаях, когда лихорадка вызывает жажду и хочется чего-нибудь кислого. Один глоток немедленно утоляет жажду. Опьянеть можно только в том случае, если выпить его много и пить долго. Поскольку зерно здесь находится в размельченном состоянии, это – хороший способ поглощения его, тем более что напиток является очень питательным. В Тете кувшин пива обменивался на кувшин зерна того же размера. Это пиво, которое действовало так освежающе на наших темнокожих товарищей, преподносили нам почти в каждой деревне.
По-видимому, обильное употребление пива в горных районах не ведет к болезни и сокращению жизни. Мы никогда раньше не видели столько седоголовых мужчин и женщин; опираясь на свои посохи, они приходили вместе с другими посмотреть на белых людей. Старому вождю Муата Манга вряд ли могло быть меньше 90 лет; его почтенная наружность поразила макололо. «Он старик, – сказали они, – глубокий старик; кожа у него в морщинах, – совсем как у слона на бедрах». Мы спросили его: «Тобой никогда не овладевало желание путешествовать, желание увидеть другие страны и другие народы?» Нет, он никогда не испытывал этого желания и никогда не отлучался далеко от дома. Своим долголетием они обязаны во всяком случае не частым омовениям. Один старик рассказал нам, что, как он помнит, он мылся один раз в жизни; но это было так давно, что он забыл, какое при этом испытывал чувство. «Почему вы моетесь? – спрашивали женщины Чинсунсе макололо. – Наши мужчины никогда не моются».
В долине верхней Шире к нам после нескольких странных замечаний географического характера пристал как-то один человек. Он очень раздражал макололо, так как при нашем входе в какую-нибудь деревню непременно заявлял: «Эти люди заблудились; они не знают, куда идут». Напрасно макололо ругали и гнали его. Как только мы выступали в путь, он был тут как тут со своим небольшим мешком, в котором заключалось все его земное достояние. Никак не удавалось прогнать его, пока, наконец, нам не пришла в голову счастливая мысль: мы пригрозили выкупать его в реке. Он сейчас же удрал, и больше мы его не видели.
Среди манганджа распространены кожные болезни. У многих были язвы на конечностях; самым тяжелым заболеванием, какое нам случилось видеть, является безболезненная, почти неизлечимая язва. Некоторые мужчины были покрыты белыми пятнами, как будто выпачкались известью; были и страдавшие капской проказой. Часто даже у домашней птицы ноги деформированы особым утолщением кожи. Мы заметили также у нескольких мужчин следы оспы и спросили вождя, не знает ли он, откуда она к ним пришла – с берега или изнутри страны. Находясь, по обыкновению, в состоянии приятного опьянения и желая оказать нам любезность, он вежливо ответил, что не знает, но полагает, что они получили ее от англичан.
Здесь существует следующая, основанная на суеверии, пытка. Если человек подозревается в каком-нибудь преступлении, ему дают выпить ядовитого муаве. Если желудок извергнет яд, обвиняемый признается невиновным; если нет, его вина считается доказанной. Они так верят в чудесную силу этого средства, что предполагаемый преступник сам предлагает выпить муаве; не делается исключения даже для вождей. Чибиса, полагаясь на его действенность, пил его несколько раз, чтобы себя реабилитировать. Когда он рассказывал нам, что все войны, которые он вел, были справедливыми, ему намекнули, что, поскольку каждый вождь говорит одно и то же о своей невиновности, мы воздержимся от осуждения. «Если вы сомневаетесь в моих словах, – сказал он, – дайте мне выпить муаве». Вождь в районе подножия горы Зомба прошел с успехом через это испытание накануне нашего прихода в деревню; его подданные демонстрировали свою радость по этому поводу питьем пива, танцами и барабанным боем в течение двух суток. Возможно, что туземный врач, приготовляющий ядовитую смесь, может спасти того, кого он считает невиновным; но заставить туземцев говорить на эту тему трудно, и никто не хочет говорить, из чего состоит яд муаве. Нам показывали деревья, которые, как нам говорили, служат для его приготовления; но у нас всегда были основания сомневаться в правдивости наших осведомителей. Однажды мы нашли в одной деревне дерево, родственное танджена, или тангина, – мадагаскарскому дереву, которое дает яд для таких испытаний. С этого дерева была во многих местах содрана кора, но мы не могли узнать никаких подробностей. Признанных виновными в колдовстве отравляют муаве.