Путешествия и исследования в Африке
Шрифт:
Река имеет здесь ширину около 250 ярдов и спокойно течет между высокими берегами к северо-востоку. Ниже владений Синамане берега часто размыты на глубину до 50 футов и состоят из валунов и гравия вулканического происхождения, иногда на железистом слое. Дно состоит из валунов и гальки; как оно образовалось, представить невозможно. Выше водопадов, кроме нескольких скал поблизости от них, дно обычно песчаное или из мягкого туфа. Все сырые места покрыты посевами кукурузы и конопли, дынями, тыквами и табаком. Оба берега довольно густо населены батока. Когда мы медленно двигались вниз по течению, люди приветствовали нас с берега, хлопая в ладоши. Один вождь даже окликнул нас и принес нам щедрые дары – зерна из выращенных им самим тыкв.
Моэмбе принадлежит богатый остров Мосанга, в милю длиной, на котором стоит его деревня. Он пользуется репутацией
Один из лодочников Синамане попытался получить здесь свое жалованье, дезертировал и вернулся домой раньше назначенного времени, рассказывая, что англичане украли каноэ. На другой день, вскоре после восхода солнца, Синамане явился в деревню с 50 своими «длинными копьями» полный, видимо, решимости вернуть себе свою собственность силой. Однако одного взгляда было ему достаточно, чтобы убедиться, что лодочник его обманул. Моэмба смеялся над ним по поводу этого «выстрела вхолостую». «Вот твои каноэ; их оставили у меня, твоим людям заплатили, и теперь англичане просят меня продать им каноэ».
Синамане с нами говорил мало, сказал только, что его обманул его приближенный. Одного замечания вождя было достаточно, чтобы этот дурак внезапно исчез, видимо очень испуганный и подавленный. С нами Синамане был очень любезен. Так как он присутствовал в то время, когда мы подносили наш подарок Моэмбе, мы сделали и ему добавочный подарок, состоявший из бус. Расстались мы друзьями.
Моэмба слышал, что мы собирали подданных Синамане, чтобы рассказать им о нашем спасителе и помолиться вместе с ними. У него представление о собрании связалось с воскресеньем, и прежде чем мы предложили что-либо подобное, он пришел и попросил, чтобы и он, и его люди получили возможность «повоскресеньиться», как их соседи, а также чтобы им дали немного семян пшеницы и фруктовых деревьев. Эту просьбу мы выполнили в первую очередь и весьма охотно. По-видимому, идея непосредственного обращения к высшему существу, хотя и не для всех новая, поражает так сильно умы подданных Моэмба, что они ее не забудут. Синамане сказал, что он молится богу Морунго и приносит ему в жертву напитки. Хотя он слышал о нас, но никогда до сих пор не видел белых людей.
Договариваясь с Моэмбой о каноэ, мы с удовольствием заметили, что он хотел вести с нами дела честно и благородно. Он говорил: «Вы даете высокую цену но у меня есть только два лишних каноэ. Одно хорошее, и я его вам продам; другое я не хочу вам продавать, потому что оно с капризами; легко переворачивается и выбрасывает все, что в нем находится, в реку. Я дам вам временно два моих собственных больших каноэ, пусть они останутся у вас, пока вы не купите другие ниже по течению».
Лучшие каноэ делаются из разновидности крупной колючей акации. В данный момент на этих деревьях созрели семена; некоторые туземцы варили их в кувшинах и потом смешивали отвар с пивом, чтобы усилить опьяняющие свойства последнего. Во время больших голодовок бобы акации едят, хотя вкус у них очень вяжущий.
Мы пристали к берегу в деревне Маконде, чтобы купить каноэ. Местные жители веселились. Они пели, плясали и пили очень крепкое пиво. Нам немедленно принесли большой кувшин этого пива. Сам вождь говорил мало, за него говорил и торговался его оратор и, по-видимому, старался показать вождю, с каким умом делает он и то, и другое.
По краю реки видно много небольших загородок из частокола: они построены для защиты женщин, берущих воду, от крокодилов. В этом отношении туземцы опередили португальцев. Хотя в Сене и Тете крокодилы ежегодно утаскивают много женщин, хозяева так мало дорожат жизнью этих бедных водоносов, что и не подумали построить простую изгородь, чтобы оберечь их. Доктор Ливингстон пытался побудить падре Сены предпринять что-нибудь в этом направлении, обещая сам дать 20 долларов, если после обедни будет произведен сбор; но падре только улыбнулся, пожал плечами и ничего не сделал.
Каждый день можно было видеть красивых журавлей с хохолками, которых туземцы называют «мауанг» за издаваемые ими звуки. У них началось спаривание. Часто встречались большие стаи шпорокрылых гусей, или мачикуэ. Говорят, они кладут яйца в марте. Мы видели также пары египетских гусей и несколько булавоносых, или, как их называют в Индии, гребешковых, гусей. Когда у египетских гусей появляются гусята, они так упорно ходят по пятам за матерью, что кажутся ее хвостом; и отец, и мать, находясь на суше, так же симулируют хромоту, как наши ржанки, чтобы отвлечь преследователей. Страус также прибегает к этим уверткам, но четвероногие этого никогда не делают; вместо этого они вступают в бой, чтобы защитить своих детенышей. В некоторых местах крутые берега испещрены отверстиями, которые ведут к гнездам пчелоедов. Когда мы проезжали мимо, эти птицы вылетали сотнями. Если красногрудая порода этих птиц садится на деревья, то кажется, что последние покрыты красными листьями.
Наша сухопутная партия встретилась с нами вечером 11 октября.
Довольно многие туземцы любезно несли за наших людей довольно большой груз. По пути «наши» получили много ценных подарков, состоявших из продуктов питания. Одному преподнесли козу, другому – кукурузы и кур. Макололо начали верить, что у батока «есть сердце»; сначала же, как это бывает обычно с обидчиками, они относились к батока подозрительно и осуждали их за то, что они ненавидят макололо и убивают каждого представителя этого племени, который попадается им на глаза.
Прежде грабительские шайки макололо и покоренных батока делали набеги на эти самые деревни. Поэтому спустя несколько дней, после нашего сюда прихода, Молока явился к нам в горе и страхе, так как его слуга Раньеу исчез, и Молока был уверен, что Раньеу поймали и убили батока. Но через некоторое время Раньеу пришел в сопровождении двух мужчин, которые его нашли, накормили и, неся его поклажу, проводили заблудившегося к нам.
Утром 12 октября мы двигались по дикой, гористой стране. По обоим берегам стояли красивые леса, но население было редкое. Самыми большими деревьями были обычно колючие акации, очень большого размера и с красивыми очертаниями. Так как мы проплыли мимо нескольких деревень, не приставая, жители взволновались и высыпали на берег с копьями в руках. Мы наняли одного из них и поручили ему отправиться к Мпенде и сообщить о нашем прибытии. Это их успокоило. Мы вышли на берег и позавтракали недалеко от большого острова с двумя деревнями, против устья Зан-гуэ, где мы расстались с Замбези на нашем пути вверх по ее течению. Мпенде жалел, что у него нет каноэ для продажи, но предложил дать нам временно два своих. Он угостил нас вареной тыквой и дыней.
Оружие и утварь Средней Африки
Музей народоведения в Берлине
У его слуги был боковой горб на спине. Мы часто встречали случаи горбатости, но ни разу горба такого рода.
Мпенде сам сопровождал нас на своем каноэ, пока нам не удалось купить хорошее, большое каноэ в другом месте. Мы заплатили за него цену, которая здесь считается высокой: 12 ниток бус из граненого стекла, столько же ниток крупных синих бус и два ярда серого коленкора. Если бы бусы были грубее, они стоили бы дороже, так как сейчас здесь в моде именно грубые. Прежде чем закончить сделку, владелец каноэ заявил, что «его внутренности тоскуют по каноэ, и мы должны немножко прибавить, чтобы успокоить эту тоску». Против такой просьбы устоять было невозможно. Торговая партия Секваша, которую мы здесь встретили, купила десять больших новых каноэ, уплатив за каждое по шесть ниток грубых белых бус или, что равноценно, по четыре ярда коленкора, и закупила за бесценок столько слоновой кости, что все эти каноэ были полностью нагружены. Они занимались также торговлей невольниками, что было ново в этой части Африки и, вероятно, скоро изменит характер ее обитателей.
Люди Секваша жили в роскоши и были необычно жирны и толсты. Когда невольников посылают в торговые экспедиции, они никогда не отказывают себе в пиве и во всем другом, что можно купить на товары их хозяев.
В песчаных местах под тенистыми деревьями было очень много насекомых, называемых «муравьиными львами», – даже там, где обычно муравьев не видно. Эти терпеливые создания сидят в своих постройках и в это время года очень много работают. Сильные ветры засыпают их ловушки песком, и не успеют они их тщательно привести в порядок, как ветер снова все засыпает. Таким образом, им приходится беспрестанно работать, пока не стихнет ветер.