Путешествия капитана Александра. Том 1
Шрифт:
Мечтательно глядит витающий в воздухе Вельможный Чиновник, Обобщённый Канц, Канц Великий, в бескрайний туман. Расширяется вместе с каретой от сознания собственной значимости, расширяется во все стороны и над проспектом воспаряя. Как хочется Великому Канцу мчаться бесконечно вперёд, поглощая перспективу за перспективой. Чтобы опутать, охватить, всю поверхность планеты змеиными кольцами проспектов, уставленных по бокам домовыми кубами. Чтобы притиснутая проспектами земля в линейном космическом беге была бы пересечена необъятностью прямолинейного закона. Чтобы сеть параллельных проспектов была бы пересечена сетью перпендикулярных проспектов и вошла в мировые бездны квадратами и кубами: по квадрату на обывателя, по кубу
По традиции, в 12 часов глухо ухает ушастая пушка на бастионе. Туманы разорвались, тени рассеялись. Выглядывает солнце.
На перспективе пролётки высаживают нежных барышень из хороших семей. Те гуляют. Покупают в магазинах чулочки, шляпки, галантерею, духи, пудру – да мало ли что ещё может понадобиться прехорошенькой барышне из хорошей-то семьи? Выходят пофланировать и молодые люди, не обременённые заботами. В приличных сюртуках и панталонах. Людей посмотреть. С барышнями пошутить. А с хорошенькими продавщицами в магазинах – тоже пошутить или ещё чего, не задумываясь особенно о рамках возможных приличий.
Ближе к вечеру, когда потоки барышень и фланирующих бездельников рассеиваются понемногу, когда закончившие работу мужики и канцы направляются по своим делам или в сторону дома, появляются короли петроморских проспектов, крепкие, некоторые тощие, некоторые с животиком, «малиновые пиджаки». Приблатнённые. Косящие под блатных. Иногда авторитеты. Они выходят из бричек с затемнёнными стеклами. Самое время прихватить в тёмном переулке зазевавшегося лоха. Для них лохи – всё. Даже канцы, кичащиеся своим общественным положением. Чтобы развести на деньги. Заставить признать вину. Заставить унижаться. Заставить просить о ненаказании. Вырвать обещания. Отнять кошелёк, часы. Поставить на счётчик [28] . Бить почти не принято. А развести – милое дело.
28
Жаргон приблатнённых. «Разводка». Заставить жертву оплачивать несуществующий долг («за базар», по беспределу) по принципу (например): неделя задержки – сумма долга увеличивается наполовину, вдвое и т. п.
Вот и вечер. Крытые пролётки, кареты с закрытыми окнами, дилижансы летят по мокрым улицам к роскошным особнякам. Тоже с закрытыми, зашторенными, занавешенными окнами. Там встречаются высокие сановники. Как они заходят в кареты, как выходят – не рассмотреть за широкими плечами то ли охранников, то ли просто быков. В тиши кабинетов вершатся великие дела Великой Мории. Настоящего Братана не встретишь на улице, даже столь респектабельной, как Рейнская перспектива.
А вот «малиновые пиджаки» с голдами на шее куда более демократичны. В ресторанах, холлах, в шикарных рецепциях на первом этаже самых респектабельных отелей кучкуются они. Сходняки. Решают вопросы. Перетирают. Тёрки. Делят сферы влияния. Встречаются с доверенными людьми.
– Слышь-ка, принеси этим двоим чаю зелёного, а остальным – по кофе.
– Вы мне ещё за прежнее не заплатили.
– Понимаешь, с кем говоришь? Позови-ка мэтра.
– Извините, Сердей Васильевич, она новенькая. Не узнала вас.
– Ты уволь её, слышь-ка. Гнилая девица. Чтоб больше мы её не видели. Коллектив недоволен.
– Конечно, Сердей Васильевич;
К середине ночи все разъезжаются. Пустеет Рейнский проспект. В глухом тумане над зданиями поднимается и парит кто-то злобный и тёмный, чьё дыхание крепко закрывает холодом гранита и булыжных камней некогда зелёный и кудрявый район острова Мории. Кто-то тёмный и грозный, оттуда, из воющего хаоса, уставился каменным взглядом, бьёт кожистыми крыльями, мелькает голым черепом и ушами в сумасшедшем полете, хлещет вельможным словом бедноту неразумную, бедноту – главную помеху вершителей судеб Великого государства.
Нет, не всё в порядке в стройной, законоуложенной геометрии Рейнского проспекта. Бесшумно катится мягкими шинами по брусчатой мостовой карета Дижа Быжа, любезно предложенная капитану Александру для проезда к резиденции начальника ТАК. Проспект неплохо озеленён и освещён.
– Петромория – современный город – с гордостью говорит Диж Быж. – Освещение, водоснабжение, канализация. У нас нет запаха помоев, как во многих странах развращённой Европы.
Что за прелестная поездка по Рейнскому проспекту!
Посматривая по сторонам, наблюдательный Александр замечает некие несообразности.
Внимание его привлекает водовоз, выливающий огромную бочку воды под первое дерево в ряду выстроившихся в линию деревьев.
– Что ты делаешь? – спрашивает Александр водовоза. – Поливаю деревья, не видишь разве? Погода жаркая, месяц уж дождей не было. – Как часто ты это делаешь? – Кажный божий день. – Каждый день выливаешь целую бочку под одно и то же дерево? – Конечно.
Дерево, которое водовоз поливает, выглядит неважно: ветви опустились, листья обмякли, пожелтели. Остальные – не лучше.
– Ты залил первое дерево, корни его загнили. Остальные деревья воды не получили. Почему не распределить воду поровну на все деревья?
– Делаю, что поручёно канцелярией по поливу. Начальство придумало, как упростить мою работу. Я трачу теперь меньше времени на полив, это большая экономия. А вода к остальным деревьям поступает по водоносным слоям в почве, разве ты не знаешь?
– Почему же тогда все эти деревья вянут?
– Не дошла пока вода. Прошло всего четыре недели. Ещё месяц, и вода поступит всем остальным деревьям.
– Через месяц все они погибнут.
– Не мне, дураку, обсуждать указания начальства.
С освещением тоже непонятные накладки. Зажигальщик фонарей идёт впереди фонарщика, заправляющего фонари животным жиром.
То же и с посадкой деревьев: один копает посадочную яму, второй закапывает, а третий, с посадочным материалом, не приходит – забыли запланировать. Ремонт водопровода: раскапывают, закапывают, а трубы на замену не привозят. Трубочисты чистят дымовые трубы как раз в то время, когда жильцы топят печи. Новую брусчатку для ремонта дороги привозят и укладывают, забыв снять старую.
– У нас всегда так. Чем больше служащих, тем больше беспорядка. То же самое ты увидишь, Александр, во всех сферах жизни Мории. Увидишь, увидишь, всему своё время. А пока – добро пожаловать в Тайную канцелярию. Приехали.
Тайная канцелярия