Путешествия Нельсона
Шрифт:
– Постойте, - решительно заговорил он, - я не собираюсь так просто отпускать своих работников. Не считаешь ли ты, дерзкий самозванец, что можно убить человека, ранить моего брата и лишить весь город рабочих рук во имя придуманных тобой идеалов?! Мне наплевать, как с тобой обращались – это не мое дело. Ты можешь идти куда угодно, но тебе не дано права забирать моих рабочих, которые служили у меня на протяжении многих лет. За них заплачены немалые деньги, они обеспечивают мою работу! Никто не обращается с ними плохо, никто не бьет забавы ради! И так во всем городе, сменились времена! Из-за одного тебя мы не можем лишиться всего! Наши слуги едят и спят под нашими крышами, им вовсе не на что жаловаться. Скажите, соседи, разве я неправ?
Как известно, самому многочисленному народу довольно одного отважного выразителя идеи, чтобы вдохновиться. Так и вышло. После всего сказанного Джозефом, люди немедленно поддержали его. Они обрадовались, стали восхвалять эту славную мысль, и теперь уже, вовсе не собирались даром прощаться со своими рабами.
Бунга выслушал Карпера. Он разочарованно принимал каждое его слово, сожалея о невозможности мирного ухода. Своему огорчению, Бунга признавал, что отчасти Джозеф прав, но своя правда казалась Бунге куда более справедливой.
– Простите, но я не могу покинуть своих товарищей, спасая себя. Они в той же мере хотят свободу и в той же мере вольны получить ее от вас. Понимаю, что у вас их может и не бьют, но работа их так трудна, что ни один из вас не прожил бы и трех рабочих дней ваших слуг.
Слова взбесили жителей, они рванулись было снова в бой, но более заинтересовала их схватка между главарем и Джозефом. Они смотрели друг на друга, как истинные враги. Оба упрямые, принципиальные, не готовые уступить – такими схожими были эти разные люди. Вот только, Бунга был вооружен. Он крепко сжал револьвер в руке. Чувствуя надвигающуюся опасность, вперед одновременно выступили Том и Нельсон. Они посмотрели друг на друга холодным взглядом, переживая за своих друзей.
– Ты ведь знаешь, - сказал Бунга в глаза Карперу, - стоит мне застрелить тебя, и никто больше не воспротивится нашему уходу.
– А ты, кажется, не знаешь, - ответил ему Джозеф, - что я далеко не трус.
Бунга ухмыльнулся и медленно прицелил револьвер. Его противник даже бровей не повел. Народ вокруг застыл в страхе. Слышно было возгласы Доминики и детей Джозефа. Бедняжка Эмми и вовсе была еле жива. Тянулись тягостные секунды бездействия. Время предательски замедлило ход. Можно было сосчитать удары сердца и каждый вздох, доносившийся в тот вечер. Напряжение возросло до жуткого предела, когда проступает страх, что что-либо произойдет, до смерти испугавши всех. Капитан чувствовал, что дрожь пронизала его окончательно, и он более не мог медлить. На выдохе он буквально рванул с места к Карперу. Действие это было настолько неожиданно, что люди не успели понять, что собственно случилось перед выстрелом. В момент, когда капитан сорвался, Бунга был более всего сосредоточен. Но этот рывок был слишком внезапным. Его рука дрогнула. Он даже не понял, кто бежал. Успел лишь нажать на курок. Он совершенно не хотел этого – рука словно не слушала. Поступок стал скорее случайным. Сиюминутно капитан рухнул на землю. Впервые Бунга показал свой страх. Его глаза раскрылись от осознания произошедшего. Револьвер выпал из его руки. Сам он опустился на колени, распахнув глаза и приоткрыв рот. Так он и застыл, в тумане наблюдая за последующими событиями.
Основной люд так и остался стоять. Они пораскрывали рты и выразили лицами глубокие переживания. Но к Тому мигом подбежали Джозефы, все без исключения. Нельсон же оказался у его ног первым. Он поднял его на руки, а далее не скрыл слез. Они намочили пиджак капитана. Глаза Тома оставались открытыми, и, даже можно было принять их мертвый блеск за искру уходящей жизни. Медленно все одежда капитана пропиталась кровью, которая запачкала и руки Нельсона. Он все кричал над Томом, кричал фразы отрицания. Но скоро смолк в понимании всей беспомощности. Эмми, пробившись сквозь люд, наконец, добежала до них. Увидев отца, она разразилась плачем, какого никогда раньше не могла представить. Опустившись перед ним на пол, она прикрыла опухшее от слез лицо ладонью и лишь промолвила, утирая щеку капитана: «Ненавижу…». Это тихое слово, произнесенное с отчаянием, глубоко поразило Нельсона. Ведь он сразу понял, кому оно адресовано. Она проводила рукой по холодеющему отцу, в невозможности совладать эмоциями. Доминика, стоявшая подле, склонилась над Эмми и заключила девочку в свои объятья. Эмми крепко сжала ее руки, окутавшие плечи, и пуще прежнего зарыдала. Карпер держал голову капитана, глубоко дыша и с трудом скрывая выступающие слезы. Как долго он не видел друга, как внезапно он его навестил и как неожиданно покинул его вновь. Простые жители, которые и вовсе не знали Тома, и те самыми добрыми словами отзывались о нем. А семья Джозефов - они только успели познакомиться с капитаном – а уже так сожалели о нем. Просто хороший человек так глупо потерял свою жизнь, а это всегда обидно. Капитан и сам был честен, свободолюбив и отважен. Какая ирония, что смерть он принял от рук того, кто верил в те же идеалы.
Над ним не прекращались рыданья. Эмми и Нельсон не могли отпустить Тома. Да и разве это возможно, когда он лежит прямо перед тобой, такой же родной, а тебе говорят, что его нет. Вздор! Но как порой насмешлива с нами жизнь. Эмми опустилась на Тома и обняла его так крепко, как только могла. Она почувствовала, как намокло ее платье от крови. От того ей стало совсем плохо. В отчаянии она прошептала на ухо капитану:
– Не уходи, папочка. Я не готова проститься. Останься, или забери с собой…
Нельсону пришлось разжать руки и окончательно принять кончину друга. Он встал, утирая слезы, и двинулся к Бунге.
– Я готов задушить тебя собственноручно! – прокричал Нельсон на всю улицу.
Бунга сидел, словно не слыша его.
– Я думал, ты мне друг! – продолжал Нельсон. – Я искал тебя и помнил о тебе все эти годы. Ты был светом, к которому я стремился. Но что же выходит: я нахожу тебя, а взамен теряю лучшего человека, которого когда-либо знал!
– Ты сам согласился помочь, - тихо произнес Бунга, смотря вдаль.
– Да, если бы ты только заикнулся про способ! Если бы только сказал об оружии или избиении!
– Ты же видел, выбора не было! – встал перед ним Бунга.
– Видел. Вот только видел, что он был. Не такими способами свободы ищут. За один только день ты, гонясь за мнимой свободой, убил двоих, а одного чуть не лишил руки! Это твои способы? Том, дорогой Том…
– Эти люди, - разозлился Бунга, - беспощадно убили нашу семью, или ты забыл? Они забрали нашу жизнь, обрекая на служение и каторжный труд! Ты оплакиваешь одного из них и не думаешь о тысячах загубленных судеб.
Невыразимая грусть окутала Нельсона. Он посмотрел на Бунгу, вглядываясь в его глаза. Они были все те же. Ничто не изменилось в нем. Тот храбрый мальчик им и остался. Он все еще борется с несправедливостью, все еще отстаивает права обиженных. Но иногда не нужно бороться, можно просто вовремя взять. А еще, всегда нужно понимать, против кого борешься, а то можно ненароком вступить в схватку с самим собой. Нельсон все пытался понять, почему теперь, когда он наконец нашел того, о ком грезил столько времени, он не испытывал радости, а только досаду.
– Бунга, - сказал он, - теперь уходи, только скорее. Офицеры безоружны. Стране грозят перемены, и кто знает, как все обернется. Так что, беги на Север. Ты своего добился…
Бунга положил руку на плечо Нельсона:
– Прости за твоего друга, если сможешь. Беги с нами, мы теперь не можем разлучиться!
Нельсон обернулся, поглядывая на капитана, и вдруг ясно понял, что все это время гнался не за Бунгой, а за тем образом, что роднил его с домом. Он не видел его много лет, а все это время был с Томом, который оказался роднее старого друга. А теперь у него и вовсе не осталось друзей, лишь воспоминанья.