Путешествия от себя – к себе, в радиусе от центра Вселенной
Шрифт:
В продолжение путешествия мы поспешили уйти с Арбата – шумного и навязчивого. Вышли в самый центр Хэйхэ, на улицу Центральную. Много было нарядных домов, но не высотных. Дошли до круглой площади, по обе стороны которой стояли дома с национальным орнаментом, яркие цветные здания с вставками из зеркального стекла. Было много банков, административных центров. А потом от улицы Центра (так она значилась на табличках) мы добрались до провинциальных улочек, напоминающих спальные районы Благовещенска. И на первых этажах серых облезлых зданий обнаружили множество русских ресторанов – «Амур. Европейский ресторан», кафе-бар «Наша Раша» и др. Потом увидели ресторан «Путин» – на углу, на перекрестке шумных путей, здание красного цвета. Захотелось туда зайти, подумали: наверное, там русским духом пахнет…
Мне почему-то нравилось расположение этого ресторана – то, что он стоял на перекрестке путей, это соответствовало постоянному ментальному состоянию нашей Родины. Я тут же представила, как в этом ресторане сидят наши соотечественники, заказывая по полной и еду, и алкоголь… Мы вошли в ресторан, преисполненные патриотическими чувствами – и на нас просто дыхнуло каким-то острым ядреным запахом китайских приправ. Никакого русского духа здесь не чувствовалось…Поднялись наверх и увидели множество красных фонариков, подвешенных к потолку, добротные деревянные столы и стулья, фарфоровую посуду. На столе лежало потрепанное меню, слава богу, с ценами и с девизом: «Я предлагаю тост за нашу дружбу!» Мы заказали жаренные китайские лепешки с зеленью, луком и , конечно, китайский чай.
Неожиданно пошел дождь, потом он стал усиливаться. Мы смотрели в большие окна кафе, видели нескончаемый дождь и думали – пора возвращаться домой. Приближалось время последнего корабля до России. Надо было торопиться. Мы позвонили, наконец-то, Володе Джану и от него к ресторану подъехала машина с веселыми и разговорчивыми китайцами. Китайцы нас немного удивили (впрочем, не совсем так – за день, проведенный в Хэйхэ, мы уже научились особо не удивляться). Китайцы от Володи Джана пригласили нас приехать еще раз в Хэйхэ, без визы и с русским паспортом, а потом, как они сказали, они нас «подбросят в Харбин, будем жить в контрабандных отелях, по многу человек в комнате, передвигаться по городу мелкими перебежками» и т.д. Вот такую чушь мило болтали веселые китайцы по пути в речной порт.
Первые пять минут нашего пути до России мы думали, как сложно и интересно складываются наши отношения с Китаем – то ссоримся, то миримся, и всегда кто-то пытается что-то переправить туда-сюда контрабандой: вещи, лекарства и даже идеи. А вторые пять минут нашего пути в Россию мы просто радовались, что возвращаемся на наши бульвары.
Гавань греха
В воскресенье, ближе к обеду Марина направилась на деловую встречу в кафе «Студио», которое находилось рядом с бухтой «Золотой Рог». Во Владивостоке кипешивал яркий, сверкающий теплом и белыми одеждами июль. Кафе «Студио» в те времена, в начале нулевых, было милейшим импрессионистским кафе: на стенах висели картины «по мотивам» Мане и Моне, правда, посуда, по контрасту, была выполнена в стиле урбанизма – все предельно функционально, кружки и блюдца геометрически правильных форм. Марина разглядывала урбанистический антураж от нечего делать и ожидала своего близкого друга морского офицера Бориса. Через день она отбывала в Паттаю, Таиланд. Ей нужны были консультации бывалого путешественника.
– Ты удивишься, Борис, но, все же, не удивляйся! Мой вопрос будет на интимную тему. Я хочу понять мужчин… Скажи мне, как моряк, зачем вы в чужеземных портах встречаетесь с проститутками?
Борис слегка замялся…Но не стал играть роль фальшивого моралиста.
– Почему в чужеземных странах вы идете в Публичные дома? – допытывалась Марина.– Что вы хотите найти? Вот гамлетовский вопрос… Вы ищите какой-то необычный секс, которого нет во Владивостоке? Что она дает вам эта женщина-чужестранка, кроме тела? Мечту, надежду, чувство уверенности в себе? Или это ваш личный психотерапевт на две-три ночи? В последний вариант, если хочешь, я вообще не верю, потому что чужую душу невозможно понять…
–Все же зачем тебе это нужно? – недоуменно поинтересовался Борис. – Если ты думаешь исправить мир, опубликовав свои записки и переделать порядок вещей, то это – вряд ли.
– Нет-нет, ну что ты, какая там переделка мира, я же не революционер! Я исследую чужой опыт, препарирую его и описываю, как антрополог. Это будут «Антропологические записки», для хорошего журнала, который, еще начиная с 20-х годов ХХ века, публикует эксклюзивы путешественников.
– Ну, хорошо…Я скажу, исходя из беглых наблюдений. Это только мое мнение, оно может быть субъективистским. По морям я, как ты знаешь, походил немало и чего только не повидал! Зачем нам нужны проститутки?– он закурил китайскую сигарету «Шуанши» (это был период, когда в ресторанах можно было курить, что придавало выпитой чашке эспрессо огромное наслаждение). Борис впал в такое раздумье, как будто решал вопрос: зачем отдавать японцам Курилы? – Скажу так: процентов 70-80 мужиков просто хотят снять сексуальное напряжение и не заморачиваются, где и с кем провести ночь, подавляющему большинству это абсолютно не важно. А вот 20 процентов – эти ребята посложнее устроены, у них не все так примитивно с мозгами. Принцип Парето: 20 на 80, так всегда было. 20 процентам, действительно, нужно что-то необычное – во внешности, в поведении партнерши, то, что может вызвать сильные чувства, пусть даже противоречивые и опустошающие, иногда – страсть. Необычная женщина – это как особый бонус, это яркий символ мужского успеха. У всех обычная девчонка, продавщица из владивостокского магазина. А у меня вот такая, не зря ходил походами! И если уж совсем повезет, то можно встретить любовь с продолжением. Любовь не исключается. Возможно, тебя удивит мой вывод.
– Но разве любовь возможна? Любовь к женщине легкого поведения? – сопротивлялась Марина.
– Почему бы и нет?! – спокойно сказал Борис. Но не понятно было, говорил ли он это всерьез или это была глубоко спрятанная ирония. – Юстиниан влюбился в бывшую гетеру Феодору, и она стала сопровительницей государства. Иисус Христос, любя, наставлял на путь истинный великую грешницу Марию Магдалину. Перикл обожал танцовщицу с сомнительным прошлым Аспазию. Американский морской офицер Пинкертон полюбил японскую гейшу мадам Баттерфляй, великий адмирал Нельсон, создатель лучшего флота в мире был без ума от ветреной куртизанки леди Гамильтон…
– Ух ты! – только и смогла ответить Марина.
…Марина прилетела в Паттаю, аэропорт Утапайя глубокой ночью. И в 4 часа ночи, совсем уставшая от почти 15-часового перелета, ехала по городу в сторону отеля. В сумрачном свете южного раннего рассвета все казалось убогим и нищим. Такое ощущение, что все это добро – отели, магазины, лавки – наскоро слепили, понарошку, как папье-маше, лишь бы только поселить в эти смешные домишки не очень требовательных туристов. Они все перетерпят, потому что рядом – море.
Рисепшен ее отеля, который больше напоминал приют для бездомных, находился на улице – это был просто узкий стол, за ним сидел неприятной внешности человек и отмечал что-то в большой книге. Ключи доставал снизу, из ящичка, который с большим трудом открывал. В полутенях ночи Марина не поняла, к какому полу принадлежал портье, служащий отеля. Он (она) был высоковат, с ярко накрашенными губами, он (она) обладал одной грудью (позже выяснилось, что на вторую грудь трансвеститу просто не хватило денег) и это существо говорило густым мрачным басом. Такого странного портье или рисепшиониста Марина не видела никогда в жизни. Скорее всего, это было все-таки «оно».
Ее номер был маленьким, неуютным и в нем дурно пахло. Простыни были синевато-белого цвета, они были какими-то синюшными. На маленьком окошке была установлена решетка. Самым красивым в номере было большое зеркало, обрамленное нарядным узором из темного дерева. С зеркалом Марина решила поздороваться, чтоб оказать ему уважение. Затем она легла спать и провалилась в липкий сон, в котором постоянно куда-то ехала. Но выспалась она, как ни странно, отменно, голова была свежей. Может быть, от морского бриза, наполненного кислородом. Настроение улучшилось, и девушка даже сказала, подойдя к помпезному зеркалу: «Sawasdee, Siam!» С тайского это переводилось: «Привет, Сиам!» Кроме того, это было название ее более чем скромного отеля.