Путешествия в Мустанг и Бутан
Шрифт:
Нельзя не восхищаться мастерством индийских инженеров, которые, преодолев все трудности, пробили через этот ад дорогу. Ей постоянно угрожали оползни, пока тысячи непальских рабочих вели стройку. Они и сейчас продолжают поддерживать её в пригодном состоянии. Каждые 30 километров мы встречали бригады, вручную перетаскивавшие громадные обломки скал. Иногда те рушились с откоса в треске переломанных, как спички, деревьев. Монахи считали грехом строительство этой дороги. Да и мы на Западе разве не зовём «рубцами» трассы, пролёгшие
Я повидал много горных дорог, но ни одна не может сравниться с этой. Нигде в Гималаях нет столь крутых и обрывистых склонов на таком протяжении, и постройка здесь дороги поистине чудо. Она обошлась в миллионы рупий и стоила почти нечеловеческих усилий. Дорога была необходима прежде всего по стратегическим соображениям, и премьер-министр Джигме Дорджи отчётливо понимал это.
Мы одолели три перевала на высоте два с половиной километра, обогнули насупленные, необитаемые горы, покрытые удивительным девственным лесом из высоких дубов и орешника, и въехали, собственно, на Бутанское плато.
Ландшафт изменился. Жару сменили туман и студёная изморось. В одном месте дорога бежала вдоль потока, вытекавшего из-под ледника. Я был сейчас на полпути между Индией и Тибетом.
Вскоре встретились первые молитвенные флаги и чортены — памятники, воздвигнутые во славу Будды. Навстречу грузовику брёл караван мулов. Один погонщик, в широченном кхо из коричневой домотканой шерсти, испуганно отпрянул на обочину. Ему явно не случалось раньше видеть такие огромные машины.
На соседних склонах открылись пастбища с редкими соснами. Какое-то время мы следовали за причудливыми изгибами ледяной реки, сердито пенившейся вокруг валунов, когда внезапно впереди показался первый дзонг. Как описать свои чувства в этот момент? До этого, несмотря на пересечение границы, я не ощущал реально, что нахожусь в Бутане.
На пригорке отчётливо вырисовывались контуры крепости. Голые стены, слегка отклонявшиеся назад, поднимались как естественное продолжение скалы, на которой они возвышались. Крепость гордо царила над затянутой туманом долиной, словно молчаливый и грозный часовой Страны дракона.
Да, крепость появилась нежданно-негаданно. До этого я видел только деревни. Тибетская архитектура этого укрепления, строгая и благородная, напомнила мне, что я въезжаю в страну воинов, людей решительных, презирающих изнеженных жарой жителей долин. Людей совершенно иной закалки и славного прошлого. Интересно, живёт ли кто-нибудь в этой крепости сейчас?
Всё чаще появлялись теперь лошади, нагруженные поклажей; их вели под уздцы коренастые бутанцы, закутанные в шерстяные кхо. Кони вели себя спокойно, зато мулы в испуге бросались в разные стороны при виде рычащего грузовика, так что приходилось ползти черепашьим шагом среди окриков погонщиков и позвякивания бубенцов. В такт им стучало и моё сердце. Сколько дней предстоит мне идти под звон металлических колокольцев?
Под вечер водитель дал понять жестами, что мы вот-вот увидим Тхимпху.
«Обгоняя, ты приближаешь конец», «Жизнь и так коротка, не укорачивай её скоростью» — две надписи на хинди украшали придорожный столб. Кому они адресованы — погонщикам мулов? Или их поставили заранее в ожидании интенсивного движения автомобилей? Во всяком случае сейчас они должны казаться бутанцам священными заклинаниями, которые декламируют, не понимая смысла. Безобразие! Дорога безжалостно вторглась в страну моей мечты.
Так незаметно я въехал в Тхимпху. В королевстве дракона не существует городов и даже больших селений. Столица была ещё лишь в планах короля. Пока стояла Благословенная Крепость Веры, в которую упиралась дорога. Но уже заканчивалось строительство четырёх больших домов, которым предстояло стать краеугольными камнями города — первого города в Бутане.
Население Тхимпху, отнюдь не самое многолюдное в королевстве, составляло 4 тысячи человек, из которых 3 тысячи жили внутри громадной крепости, одиноко возвышавшейся среди расположенных террасами полей.
Дзонг, цитадель Тхимпху, поистине необъятен. Волнистые крыши в форме па год блестят в лучах угасающего солнца. В цитадели 2 тысячи комнат, 300 часовен и 3 храма. Вечером они освещаются масляными лампами. Всё население могло укрыться там, как это было на Западе в далёкие времена крестоносцев, о которых мы читаем в учебниках и детских книжках по истории.
Не без робости я приблизился к крепости. Вокруг ухоженными рядами стояли сосны. Высоко над головой плавился солнечный шар, освещая белые формы монастырей.
Ну, вот и прибыл. Но прежде чем принять первую дозу впечатлений, надо обеспечить тылы, позаботиться о хлебе насущном и крыше над головой.
Отелей в Бутане нет по той простой причине, что не бывает заезжих туристов, а есть только гости. Дом для гостей в Тхимпху насчитывает всего три спальни. Надо было заново объяснять, отвечая на вопросы, что я не гость королевы или короля, что меня не приглашали ни Аши Диджи, ни Аши Чоки, ни королева-мать.
Чиновник по имени Пасанг выслушал меня со снисходительным интересом. Его чистенький «джип» тихонько урчал у порога.
Позолоченные молнии украшали стены в гостевом домике. Пол был покрыт ковром из красного сизаля. Удобная кровать, стулья и бюро вызывающе поглядывали на меня. Недавно прибывшие, они чувствовали собственное превосходство в краю, где принято сидеть в позе лотоса, а ковры, расшитые драконами, служат общей постелью. Три комнаты на всю столицу… и одна из них моя! Таково было решение чиновника, занимающегося гостями.
— Дальше будет видно, — сказал он, когда я закончил своё жизнеописание.