Путеводная звезда II. Солнечный ключ
Шрифт:
Шутиха презрительно шмыгнула носом, потом вдруг посерьезнела и принялась выворачивать карманы. Стайка бурундуков неподалеку взвыла от восторга, когда на землю полетели засахаренные орехи, стеклянные шарики, бусины и прочая дребедень.
И ничего подозрительного или похожего на чужеродное колдовство.
Фафнир тем временем гремел склянками, смотрелся в каждую начищенную медную тарелку, и для верности протирал рукавом посуду из горного хрусталя. Вокруг него, естественно, уже собрались безмолвные зеваки. Один енот попробовал было стащить серебряную ложку. Пришлось наказать наглеца, подвесив
– Мастер, давно хотел спросить… – Гарн в нерешительности почесал кудлатую голову. А он похудел, осунулся даже. Пожалуй, не стоило его так сильно трясти.
С другой стороны, сейчас у мага в руках снова была его лаборатория. И даже книги, некоторые из которых весили больше десяти фунтов. Ну, теперь-то уж Хокану не поздоровится. С соперниками Фафнир никогда не церемонился, тем более, если на кону стояла его собственная жизнь.
Ага, и жизнь кронпринца, к слову. неплохо будет на старости лет обеспечить себе теплый угол.
– Почему вы сами не перенесли… ну, не то, чтобы я жаловался, конечно…
Вместо ответа старик протянул руку – темная паутина крайне неохотно снялась воротника, словно уже пустила корни в покрытую катышками ткань. Гарн отшатнулся, когда маг растер ее между пальцами, и в воздухе остался горький дымок, как от спорыньи.
– Понял теперь? Темный граф-то времени зря не теряет. Почитай, весь дворец уже этой дрянью окутан. Подожди недельки две – оно и внутрь проникнет.
– Точно! А я все думала, отчего в покоях дышать нечем, – Гунни даже прихлопнула себя по лбу. И вскочила, поворачиваясь то так, то эдак. – А на мне, на мне нет ничего?
– Не переживай, скоро он и на тебя обратит внимание, – заверил ее Фафнир. – Шутка ли, золотая птица. Живьем с тебя перышки-то сдерет!
– Страсти-мордасти какие, – отозвалась девушка, как ни в чем не бывало усаживаясь за стол и принимаясь за горячие блинчики. Тетушка Бузина, облачившись в расшитый шелковыми птицами фартук, хлопотала у печи. Пусть она и не вмешивалась в беседу, но все эмоции читались на лице, и по тому, как она в сердцах шлепала на широкое блюдо очередную порцию оладушек – которые мгновенно разлетались, с медом и вареньем из черемухи.
Деревянный стол не смогли бы обхватить трое человек – по словам Грёнхен, раньше на месте пня росло многовековое дерево, вокруг которого и образовалась чудесная поляна. Всякий, кто приходил сюда с плохими мыслями, оборачивался в камень – их россыпи тянулись отсюда до самого болота, где покрытые тиной болотницы использовали их для своих пивоварен.
– Раз так, то я, пожалуй, тут с вами останусь. Помирать мне еще рано, – резонно заметила шутиха, когда на столе появилась кастрюля с гречневой подливкой и рассыпчатой кашей. – И Ханна по мне соскучилась, правда ведь?
– А что с Агнеттой?
Взгляд Гунни заметно погрустнел.
– Жалко ее. Она одна, а их всех… много!
– А короля тебе не жалко? – проворчал Фафнир. Девчонка в ответ лишь показала ему язык.
– Король спит без просыпа, что ему станется? Проснется, как Спящая Красавица – а все недруги уже перемерли давно!
– Ничего, теперь-то все будет иначе… – маг поймал красноречивый взгляд Коори, которым тот обменялся с шутихой. – Что, смотрю, на меня уже никто не рассчитывает?
Он в сердцах поставил на стол какую-то бутыль, сплошь облепленную ракушками. Начищенные соусники и вазочки вокруг нее тут же подернулись странной голубоватой пылью.
– Убери мусор со стола! – замахнулась на него полотенцем Бузина. А фейри, вытянув шеи, с любопытством рассматривали оставленный ржаво-красный след, прожегший скатерть до самого дерева.
– Ничего себе…
– Ох, прости, – Гунни преспокойно взяла салфетку и пододвинула к себе поближе масленку с нежно-желтым маслом. – А мы уж все думали, что ты того – на пенсию собрался. Уж больно в прошлый раз ты хорошо драпал, аж пятки сверкали!
– Я… да я… – от возмущения Фафнир чуть не выпустил из рук склянку. Судя по перепуганному лицу Гарна, последствия могли быть не их приятных. – Да не родился еще на земле тот, кто мог бы со мной тягаться!
– На земле – возможно, – Коори задумчиво наматывал на палец отросшую за лето прядь. – А вот под землей…
– Точно, прямо с языка снял! – щелкнула пальцами Гунни. – А вообще самый лучший совет – свой собственный, так что держался бы ты от этого графа подальше. Не ровен час…
Где-то далеко, словно бы в подтверждение ее словам, ухнул раскат грома. Устроившийся на коленях у Ханны бурундук с раздутыми щеками тут же скатился в траву и шмыгнул в свою норку. Свейн откашлялся.
– Надо бы одежду развесить, намокнет еще под дождем, матушка ругаться начнет… – стряхнув крошки с рубахи, принц бросил себе в чашку еще один кусок сахара и в недоумении уставился на уплетающего за обе щеки густой наваристый суп Ларса.
– Чего прохлаждаешься? Мне, что ли, прикажешь этим заниматься?
– Почему бы и нет? – зеленый побег выхватил поджаристую плюшку прямо из-под носа, второй пребольно ухватил принца за ухо.
– К слову, мы ведь так еще и не решили насчет той ящерки!
Засуха
Он мог бы и не привязывать ленту – высохшая почва вокруг закопанной игрушки набухла, прямо чистый чернозем. За какую-то неделю пустырь превратился в плодородное поле, и местные уже успели посадить овес. Что и говорить, местный крестьянин своей выгоды не упустит.
Взгляд графа остановился на шесте, к которому был привязан зарезанный петух. Вороны уже расклевали безжизненную тушку, и Эмма брезгливо поморщилась, придерживая руками полы широченной шляпы.
– Неделя, целая неделя. Сколько еще прикажешь ждать? Что, так сложно выманить мальчишку из леса?
Складки ее нового наряда удивительно походили на листья капусты с болтающимися метелками овса, чудесным образом выросшего за одну ночь. Чудеса, колдовство – местные крестились и бормотали молитвы, подкрепляя слова жертвами. Вера и мракобесие в одном флаконе. Как же, однако, легко будет управлять их неокрепшими умами.