Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Пути философии Востока и Запада
Шрифт:

Почему один человек рождается совершенномудрым Конфуцием, другой – способной к самосовершенствованию личностью (большинство людей), а третий – и вовсе не способным ни к чему хорошему разбойником Чжи? По этому вопросу сунские мыслители хранят молчание: ведь «не познать размышлением Небо, Дао-Путь не постигнуть рассудком» (хотя именно неоконфуцианцы предприняли все усилия, чтобы познать эти метафизические основания максимально полно, но некая непостижимость все же осталась). А предполагающий веру в повторные рождения-смерти-рождения буддийский ответ «карма» для неоконфуцианцев неприемлем идеологически: какое отношение к Дао совершенных мудрецов древности может иметь «варварская» религия? Вопрос остался без ответа.

В начале XVI в. чжусианская версия неоконфуцианства подверглась значительной коррекции в учении последнего корифея китайской мысли философа Ван Ян-мина (Ван Шоу-жэня, 1472–1529).

Ван Ян-мин вначале был вполне ортодоксальным чжусианцем, однако уже в юности у него появились сомнения относительно истинности всех выводов сунской философии. Так, прочитав,

что углубленное созерцание может привести к постижению даже принципа ли бамбука и тростника, Ван Ян-мин вместе с другом отправились на озеро и занялись медитацией по поводу ли бамбука и тростника. Кончилось это тем, что у них разболелась голова, а принцип бамбука и тростника так и остался непознанным. Постепенно юношеские сомнения оформились в целую философскую систему.

Главный тезис янминизма заключается в том, что принцип ли присутствует не в вещах (не в бамбуке и тростнике), а в нашем собственном сердце-уме. Именно сердце-ум есть абсолют янминистской мысли, будучи источником принципов и нравственного начала во Вселенной. Разумеется, это абсолютное сердце-ум надындивидуально, всеобще, универсально. Но одновременно и сердце-ум каждого человека восходит к этому универсальному Уму, будучи, в конечном итоге, тождественным ему. Из этого Ума исходят и ци и ли, он есть вместилище пяти постоянств и моральности универсума. Ван Ян-мин, подобно Чжу Си, исходит из учения Мэн-цзы, причем делает это даже более непосредственно, отказавшись от различения природы человека (син) и сердца-ума (синь). Сердце-ум обладает самосветящейся природой подлинного гносиса (лян синь) и совершенной познавательной способностью (лян нэн), проявляющейся в человеческом познании и способности человека «довести знание до конца» (чжи чжи) по слову «Великого Учения».

В янминизме, однако, присутствовала возможность радикального истолкования в духе буддизма школы Чань (Дзэн). Подобно тому как Чань учит, что каждый человек по природе своей суть Будда, и ему лишь надо реализовать, актуализировать свою собственную природу, которая является не чем иным, как природой Будды, или Единым Умом (и синь) Будды по формуле «смотри в свою природу и станешь Буддой» (цзянь сын чэн фо), последователи Ван Ян-мина тоже могли сказать: «Постигни природу своего сердца-ума, и станешь совершенномудрым». Но этот тезис грозил разрушить всю систему традиционного конфуцианства, основанную на стремлении постичь Дао через медитации о канонических текстах совершенномудрых. Но если вся мудрость Шести Канонов есть не что иное, как ослабленное и даже, быть может, искаженное проявление моего собственного сердца-ума, не лучше ля получить все знание непосредственно из созерцания самого сердца? Ведь даже предшественник Ван Ян-мина, знаменитый друг и оппонент Чжу Си – Лу Цзю-юань (Лу Сян-шань, 1139–1193), утверждавший, что «Вселенная есть мое сердце-ум, а мое сердце-ум есть Вселенная», доходил до эпатирующего заявления: «Зачем мне комментировать Шесть Канонов? Это Шесть Канонов должны комментировать меня». Хотя ортодоксальные, или умеренные, янминисты никогда не доходили до таких крайностей, радикальное их крыло пошло еще дальше Лу Цзю-юаня, не только провозглашая принципы спонтанного и мгновенного просветления, но и в даосском духе отдавая предпочтение естественности детского, или даже младенческого сердца-ума (тун синь, чи цзы чжи синь) перед изощренностью интеллекта конфуцианского ученого-начетчика. В 1602 г. в тюрьме покончил с собой видный конфуцианский ученый («доктор» – боши) Ли Чжи, брошенный туда именно за радикальную интерпретацию идей Ван Ян-мика. по существу разрушавшую традицию конфуцианского начетничества и комментаторского авторитаризма.

Конец правления династий Мин – эпоха торжества ян-минизма, ассоциировавшегося к тому же с политическим либерализмом, насколько позволительно говорить о таковом применительно к Китаю первой половины XVII в. Во всяком случае, они были реформистами и непримиримыми врагами камарильи придворных евнухов, фактически захвативших в это время власть в империи. Однако после переворота 1620 г. и возведения евнухами на престол послушного их воле монарха реформаторское движение янминистов было, по существу, разгромлено, а пришедшая в 1644 г. к власти маньчжурская династия Цин и вовсе запретила янминизм как ересь, всецело положившись на авторитет чжусианской традиции.

Появившаяся в XVIII в, оппозиционная герменевтическая школа, [93] отвергавшая комментаторскую традицию и стремившаяся через филологическую критику конфуцианских канонов прийти к пониманию их изначального смысла, по существу, воскресила господствовавшую до неоконфуцианства ханьскую модель с единой субстанцией в виде ци и функциональным пониманием ли как имманентно присутствующего в ци принципа его дифференциации и развертывания. За это она получила даже название «ханьской науки» (хань сюэ). Позднее начинается знакомство китайских

интеллектуалов с западной философией (з начале XX в. Ван Го-вэй уже переводит на китайский Канта, Шопенгауэра и Ницше) и усвоение Китаем западной философской парадигмы.

93

Крупнейший представитель этой школы – выдающийся цинский ученый Дай Чжэнь (1723–1777).

Однако янминизм воскрес уже в наше время, в философии так называемых «постконфуцианиев» (а по существу – просто современных конфуцианцев).

Виднейшие представители современного конфуцианства – это Лян Шу-мин (1893–1988), Сюн Ши-ли (1885–1968), Фзн Ю-лань (1895–1990), Чжан Цзюнь-май (1887–1988) и Хэ Линь (р. 1902). Основная проблематика этого периода – выделение специфики китайский философии и китайской культуры в ее сопоставлении с культурой Запада, выживание и возрождение китайской культурной традиции в контексте ее взаимодействия с европейской культурой и проблема истолкования категорий китайской традиции в контексте западных философских и культурных горизонтов, Степень владения этими мыслителями западной философией была неодинаковой: Лян Шу-мин был достаточно начитан в европейских философских текстах, но заинтересовала его только философия А. Бергсона, Сюн Ши-ли знал европейскую мысль весьма слабо, тогда как Фэн Ю-лань не только хорошо ориентировался в текстах от Платона до Гегеля и философов начала XX в… но и учился в США у Дж. Дьюи, а Хэ Линь считался крупнейшим в Китае знатоком немецкой классической философии. Напротив, Чжан Цзюнь-май до 1949 г. и своей последующей эмиграции в США вообще прежде всего был вовлечен в политическую деятельность и не уделял слишком большого внимания возрождению национальной интеллектуальной традиции.

Новые философские системы современного конфуцианства создаются прежде всего на основе антропологической «философии субъекта», уходящей корнями в философию великого конфуцианского мыслителя XV–XVI вв. Ван Ян-мина и учение буддийской школы йогачара о «только лишь осознавании» (вэй ши лунь). [94]

После 1949 г. современное конфуцианство развивается практически исключительно за пределами КНР – в Гонконге, на Тайване и среди китайских эмигрантов в США. Крупнейшие фигуры: Цянь My (p. 1895), Моу Цзун-сань (1909–1995), Тан Цзюнь-и (1909–1978), Сюй Фу-гуань (1903–1982) и ныне здравствующий Ду Вэй-мин.

94

Сюн Шили даже называл свое учение «новой йогачарой» (синь вэй ши). О школе йогачара см.: Игнатович Л. Н. Буддизм в Японии. Очерк ранней истории. М., 1987 (гл. 3, разделы «Трактаты» и «Учение школы Хоссо»); Утехин И. В. Учение виджнянавадинов о восьмом сознании // Мысль. Ежегодник Петербургской ассоциации философов. Выи, 1 (Философия в преддверии XXI столетия). СПб., 1997; Щербатской Ф. И. Теория познания и логика по учению позднейших буддистов. 2-е изд. Т. 1–2. СПб, 1995.

Это период, когда проблема «Восток-Запад» отходит на второй план, тогда как на первый выступает создание конгениального современному состоянию философской мысли конфуцианского мировоззрения. Вместе с тем творчество философов, творивших в период, когда, как тогда казалось, само существование традиционной китайской культуры поставлено под вопрос из-за нескончаемых идеологических кампаний в КНР, достигших своей кульминации в печально знаменитой «Великой пролетарской культурной революции» (1966–1976), приобретает особое значение. Эпохальным документом, выразившим их тревогу и их боль, стал «Манифест китайской культуры людям мира» [95] (1958), написанный Сюй Фу-гуанем, Моу Цзун-санем, Чжан Цзюнь-маем и Тан Цзюнь-и, призывавшими относиться к китайской культуре не как к музейному экспонату, а как к живому, хотя и тяжело больному человеку, нуждающемуся в уважении и поддержке. В целом, по точному наблюдению А. В. Ломанова, в этот период возрастает как консерватизм конфуцианских мыслителей, так и пафосная эмоциональность в их восприятии традиции. Говоря о специфике эволюции современного конфуцианства, А. В. Ломанов отмечает:

95

Китайский оригинальный текст см.: Вэй Чжунго вэньхуа цзин-гао шицзе жэньши сюаньянь (Манифест китайской культуры людям мира) // Дандай синь жуцзя (Современное новое конфуцианство). Пекин, 1989. С, 1-52.

«Однако реальный исторический вектор развития конфуцианской мысли нашего столетия именно таков – из классического конфуцианства рождается новое, синтетическое культурно-философское явление. Возможно следующее обобщение: характерная черта постконфуцианства состоит в движении по направлению от классической традиции к ее обновлению, переосмыслению и реинтерпретации путем синтеза с западной философией на всех уровнях – начиная от формы мысли и кончая существенной метафизической проблематикой». [96]

96

Ломаное А. В. Указ. соч. С. 12–13.

Поделиться:
Популярные книги

Измена. Право на сына

Арская Арина
4. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Право на сына

Лорд Системы 8

Токсик Саша
8. Лорд Системы
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Лорд Системы 8

Мастер 7

Чащин Валерий
7. Мастер
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
попаданцы
технофэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер 7

Идеальный мир для Лекаря 21

Сапфир Олег
21. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 21

Попала, или Кто кого

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
5.88
рейтинг книги
Попала, или Кто кого

(не)Бальмануг. Дочь 2

Лашина Полина
8. Мир Десяти
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
(не)Бальмануг. Дочь 2

Огни Аль-Тура. Желанная

Макушева Магда
3. Эйнар
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
5.25
рейтинг книги
Огни Аль-Тура. Желанная

Пушкарь. Пенталогия

Корчевский Юрий Григорьевич
Фантастика:
альтернативная история
8.11
рейтинг книги
Пушкарь. Пенталогия

Кодекс Охотника. Книга XXIII

Винокуров Юрий
23. Кодекс Охотника
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XXIII

Ну привет, заучка...

Зайцева Мария
Любовные романы:
эро литература
короткие любовные романы
8.30
рейтинг книги
Ну привет, заучка...

Большая Гонка

Кораблев Родион
16. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Большая Гонка

Дайте поспать! Том II

Матисов Павел
2. Вечный Сон
Фантастика:
фэнтези
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Дайте поспать! Том II

Я снова не князь! Книга XVII

Дрейк Сириус
17. Дорогой барон!
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я снова не князь! Книга XVII

Месть за измену

Кофф Натализа
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Месть за измену