Пути-Пучи
Шрифт:
– Ё-о-о-о! – хором вздохнула в подтверждение вся честная компания.
Адамов внимательно осмотрел Гурмана.
– Так сколько именно, я не понял, Сергей Степанович? – спросил он, выпячивая наружу свои огромные губы.
– Сто двадцать три! Сто двадцать три доллара!
Остальные, прижавшись к стенам, принялись изображать мизансцену "народ безмолвствует, но безмолвствует возмущенно".
– Тут недоразумение, - начал
– У меня номера записаны! – отчаянно закричал Гурман.
– Он человек бедный, кто-то его обокрал, вот я и отдал ему свои сто тридцать два доллара.
– Долларовыми? Долларовыми бумажками?!! – Врешь! Не могло быть у тебя столько! И не сто тридцать два, а сто двадцать три! У меня и номера!
– Ну почему только долларовыми? – сказал Саша. – Если я правильно помню, там четыре двадцатки, четыре десятки, одна пятерка и семь долларов. Так, кажется. Да вы проверьте!
Гурманова ошибка заключалась в том, что он выпустил Сашу из здания, туда, где тому стали досягаемы прохожие с долларами в бумажниках и карманах. Плюс к тому Саше повезло – он нашел в округе сразу несколько однодолларовых бумажек. Согласитесь, не очень частый случай в наших широтах и долготах. Соорудить же "куклу" якобы из долларовых купюр было делом техники.
– Врешь, ох, врешь! – продолжал причитать Гурман. – Но теперь-то ты попался! И на что только ты надеешься, не пони…
В этот момент он, наконец, извлек из кармана долларовую кипу и в ужасе уставился на нее.
– Посчитайте, пожалуйста, - вежливо попросил Саша.
– Я так думаю, что даже и не стоит считать, - возразил Адамов. – Отсюда вижу и десятки, и двадцатки.
– Но как же, - растерянно пробормотал Гурман. – Нет, здесь что-то не то. Он мне, зараза, их под ноги швырнул. Я же помню, я сам собирал, сам считал, сам видел. И остальные все видели, что там только одни доллары были…
Остальные, как тут же выяснилось, не видели ничего такого по причине слабого освещения. Видели, конечно, что валюта на снегу имела ярко выраженные североамериканские колера, но вот насчет номиналов – это уж они пас. Да и Гурман вряд ли имел возможность так детально их проинспектировать, как сам о том говорит – спешил Гурман, да и голову все время к Саше Ендобе поднимал, некогда ему было не то что посчитать деньги, но даже и рассмотреть просто. Собрал, сунул в карман и поволок Сашу на суд к Адамову. Они тем более не видели ничего такого, тем более что видели – Адамов, судя по всему, сторону Ендобы вроде бы держит.
Поэтому, сказали они нет, ничего подобного. То, что там, на снегу то есть, лежало 123 долларовых бумажки, мы сказать с уверенностью не можем, и без уверенности тоже. То, что зеленые были и много, то есть не одна и не две, это да. А насчет всего остального – вы извините и нас, пожалуйста, не впутывайте. Наверное, мы ТАК думаем, хотя можем в мелочах и ошибнуться немножечко, Сергей Степанович сам всю эту историю и подстроил, потому что, насколько нам известно из длительных наблюдений, он почему-то не очень любит Александр Всеволодыча. То есть любит, конечно, но - не очень.
Саша тут встрял.
– Я думаю, ну зачем, - заявил он, таким образом встрявши. – Зачем нападать на человека, пусть даже он меня любит, но не очень? Ведь давайте вспомним первоначальную подоплеку. У человека пропали деньги, которыми он дорожил. У каждого свои причуды – вот он дорожит деньгами. И человек, естественно, возмутился. Он меня любит, как сейчас выяснилось, не очень, к тому же у меня к долларам отбирание, вот он и подумал именно в мою сторону. Он ошибся. Но доллары-то его пропали! Вот ведь к чему я веду! Идем дальше. Нам с вами остается предположить, что либо их украли и тогда надо будет возбуждать следствие, либо они у него, но он просто их не очень хорошо искал. То есть, конечно, хорошо искал, но - не очень.
– Да как же это не очень! Да у меня все номера записаны, что вы! – завопил Гурман, однако Адамов его пресек самым вежливым тоном:
– Сергей Степанович, поищите у себя, пожалуйста. Для начала.
И с большим уважением посмотрел на Сашу.
– Скажем, в правом заднем кармане брюк – не менее вежливо добавил Саша.
Уважения в Адамовом взгляде сильно прибавилось.
– Нет, ну это вообще! Что я, не знаю, куда деньги кладу? Не у меня их надо искать, вот что я вам… – крайне возмущенно завозвражал Гурман, демонстративно задирая полу пальто и засовывая руку в правый задний карман брюк, в просторечии, напомню, называемый "чужим". – Что я, в самом деле…
Тут он картинно замер, вытаращив глаза.
– Ну, как там? – любовно поинтересовался Ендоба. – Нашли?
Гурман выглядел так, будто его немедленно стошнит.
Делать нечего, он медленно выволок руку из кармана. Рука сжимала кучу долларовых бумажек.
– Э-э-э-эх, - сказал он. – Я...
И беззвучно выругался матом.
– Во-о-от, - сказал Саша. – Вот и разобрались. А вы волновались.
На Гурмана было жалко смотреть. Казалось, его уже стошнило. Народ укоризненно безмолвствовал и покачивал головами.
– Я… я их туда никогда… Я вообще туда… Это… Это Кио какое-то! Это он специально! Он сжулил! – тяжело дыша, еле выговорил Гурман.
Народ стал безмолвствовать недоверчиво. Спустя паузу, Адамов подвел черту, заявив следующее:
– Ну что же вы так, Сергей Степанович, не проверив, обвиняете человека? Нехорошо. Словом, вот что. Сто тридцать два доллара, Сергей Степанович, будьте добры вернуть Александру Всеволодовичу. Инцидент тем самым мы исчерпаем, все свободны. А вас, Александр Всеволодович, хе-хе, попрошу остаться.