Путник. Вселенная
Шрифт:
Так и в те далёкие года объединенные братья стали непомерно сильны и проникли они разумом во многое, до поры скрытое, и возгордились они и стали меньше трудиться, а больше проводить время в весёлых пирах и праздных забавах, говоря себе: «Нет силы сильнее нашей, ибо любит нас, своих детей Свет Небесный. Но пришла беда – пришёл с Запада народ тёмный и неизвестный, не знавший, ни Света Небесного, ни Великую Мать. Привёл их с собой по повелению Отца всего сущего бог войны, кровавый Бабас да буйный Хай. Был день, и была великая битва, и длилась она, пока Свет Небесный трижды не показал свой ясный
Лишь Великая Мать – заступница своих детей, снова проснувшись от своего вечного сна и увидев зло, совершённое пришедшими, успокоила Хая и отдала Дрёме кровавого Бабаса. Тогда огляделись тёмные люди вокруг, подивившись богатой стране, и устройству её, и сказали они тогда: «Мудр народ, создавший подобное». И пошли лучшие из них к братьям и сказали: «Вы мудры, а мы сильны – будем вместе». И пришли они тогда к Свету Небесному – отцу всего сущего и сказали: «Вот мы все отныне есть одно». Тогда позвал Свет Небесный свою возлюбленную жену – Великую Мать и сказала она: «Многие ушли, многие должны быть вместо них. Пусть так и будет».
Но не все тёмные люди пришли к братьям – были и другие. Осели они на Западе и на Севере, сказав Братьям Небесным, старым и новым: «Вы наши слуги». И ответ им был: «Нет». Бросились тёмные люди, в гордыне своей не ведая, что творят, на детей Света Небесного и своих бывших родичей и снова была битва и лилась кровь, но никто не был сильней и ушли тогда люди кровавого Бабаса назад, в тёмные страны. Братья же – остались.
С тех пор прошло много лет, многое было, многое прошло, но сохранил Свет Небесный и Небесных Братьев, и тёмных людей и приходят тёмные со своими богами Бабасом и Хаем, и снова бьются с ними братья и кто кого победит, то – неведомо».
Колон замолчал, положив руки на тунар и задумчиво глядя на потухавший костёр. Угли подёрнулись пеплом, и среди них лишь изредка вспыхивало и снова исчезало трепетное голубое пламя. Юноша вздохнул, встрепенулся и снова превратился в знакомого смешливого Колона. Сказал весело:
– Всё. Пора печь мясо. – Он ещё взглянул на костёр. – Видишь голубые огоньки?
– Вижу.
– Это цветы души несчастного буйного Хая. Когда-нибудь я спою тебе про него.
– Похоже, ты знаешь песни про всё.
– Про всё песни знает дед… но я тоже знаю много и когда-нибудь я буду знать песен столько, сколько он…, наверное, я буду знать больше.
– Ты слушаешь других певцов?
– Я слушаю деда, и я складываю песни.
– Сам?
– Я сложу песню про тебя.
– Не надо.
– Ха… Ты сам говорил мне, что ты не Великий Лон, значит, ты не можешь мне запретить. Если даже я этого не сделаю, то другие певцы сделают. Уже есть песня про возвращение Великого Лона и про его друга Колона. Наверняка уже есть песни про битву Лона и Болона… про прекрасную Велу.
– Ну да, и про то, как все мы героически унесли ноги от врагов.
– Зря смеёшься. Наверняка есть, а если нет, то будет.
– Хорошо… в том смысле,
Все задумались. Даже Вела перестала хлопотать по хозяйству… впрочем, нет – скорее немного замедлилась. Трое мужиков сразу уставились на неё. Вела встрепенулась, посмотрела на ребят:
– Всё готово. Подползайте, богатыри.
Сергей удивился – такого юмора от вечно серьёзной Велы он не ожидал. Он собственно вообще от неё юмора не ожидал. Ему уже начало казаться, что единственное, что её заботит – будущая свадьба. В такой сосредоточенности на одной страсти они были всерьёз родственными душами. Только Сергея заботила не свадьба, а связь с Землёй, а её возможность всё время куда-то отступала, словно линия горизонта.
Поели. Сергей отвалился на шкуре с бурдюком в руках. Отхлебнул шавота пару раз напоследок и закрыл крышку. Колон уже спал, свернувшись калачиком под шкурой; Болон с Велой о чём-то говорили вполголоса. Костёр почти догорел, и расположившиеся по кругу чуа еле угадывались на фоне потемневшего неба…
Сергей, наконец, оторвал взгляд от тлеющих углей костра… рядом, едва не касаясь его сапог, сидел, грустно глядя на угли, Джон Смит. Волку давно хотелось задать ему этот вопрос, и это был очень удобный момент:
– Скажи, Джон. А когда тебе предложили стать капитаном «Путника», ты сразу согласился?
Смит оглянулся на Сергея и молча пожал плечами.
– Ну я имею в виду, что первый дальний полёт… ответственность… А?
– Сразу.
– А почему? Всё-таки страшновато, наверное?
– Ну… не знаю. Корабли не каждый день раздают. Особенно такие. – Он весело посмотрел на Сергея. – Ну как шашлык?
– Попробуй сам. Там осталось ещё…
– Нет. Мне нельзя. Я ведь программу по выходу не прошёл. Так что, понравился?
– Как объяснить… вот баранину ел?
– Да.
– А свинину?
– Тоже. Сам же угощал…
– Так вот. Совсем не похоже.
Джон усмехнулся, покачал головой. Потом повернулся к Сергею, пнул его ногой и уже на языке тувагов неожиданно сказал:
– Вставай. Пора уже в дорогу… скоро солнце встанет.
Глава 24
Сергей встрепенулся, открыл глаза. Над ним стоял Колон и бесцеремонно пинал ногой его сапог.
– Ло-он. Кончай ночевать.
Волк, ещё не прогнав остатки сна, вскочил на ноги и начал сворачивать шкуру. Самочувствие на все сто процентов. Его прямо распирало желание куда-нибудь пойти и что-нибудь сделать…
«Да. Отлично отдохнул. Хорошая еда, свежий воздух. А ребята… кто погиб, кто в анабиозе. Только у одного меня сплошной пикник с местными аттракционами. По делу не продвинулся ни на миллиметр».
Он спустился к воде, наскоро умылся, поплескал холодной воды на голову. По телу пробежали мурашки. Он выпрямился. На другом берегу было что-то необычное. Это он ещё вечером заметил – большой круг только с очень мелкой травой. В середине круга один большой «лопух» - куча больших, широких листьев, торчащих прямо из земли. Интересно. Волк оглянулся на спутников – все очень бодро сворачивались. Ладно, можно посмотреть на минутку, что это за флора такая…