Пьяная Россия. Том третий
Шрифт:
10
Дождевые капли медленно ползли по оконным стеклам и Колесников провожал их, тыкая пальцем в каждую. Некоторые его слушались и срывались вниз, в мокрую траву, другие нипочем не слушались, а застыв, чего-то ждали, как-то прислушивались и тут падали, пропадая в сырой темноте.
– Толенька, ты покушал? – вошла в двери, Вера.
– Отвяжись! – сказал Анатолий Сергеевич, с ненавистью поглядев в сторону дочери. – Я тебе не сын, а отец!
– А
– Это побочный эффект эликсира молодости! – выкрикнул, обиженно выпятив губы, профессор.
В двери квартиры позвонили и еще раз, и еще.
– Звонят, ты не слышишь, что ли?! – закричал, топая ногами, Колесников.
– Бегу, бегу, Толенька, только не нервничай! – засуетилась Вера и поспешила открывать.
– Представь себе, – ворвался в квартиру, Роман Григорьевич, – эта дура из президентского окружения все-таки выкрала две колбы эликсира, выпила и помолодела!
– Насколько помолодела? – презрительно сощурился Анатолий Сергеевич.
Роман Григорьевич помрачнел и уселся на диван:
– Анатолий Сергеевич, ты знаешь, мое отношение к этому эксперименту. И твои ученые, где они? Где Ванечка, Коленька, Сашенька?
– Они заходят! – отмахнулся Колесников. – Берут кровь на анализ!
– И как?
– Все анализы в норме!
– В норме? – не поверил Роман Григорьевич, пристально рассматривая пятнадцатилетнего подростка.
– В норме для юношеского возраста!
– Помню тебя подростком, – усмехнулся Роман Григорьевич, – ты был неуправляем!
– В каком это смысле? – сердился Анатолий Сергеевич.
– Фантастически неуправляем! – настаивал Роман Григорьевич. – Только я и мог с тобой справиться!
– И я! – добавила Вера, глядя на Колесникова с печальной любовью.
– Вот что с ней делать! – забегал по комнате, профессор. – Я превратился в мальчика, и она рада по уши, сделаюсь младенцем, так она меня в пеленки замотает и будет рада баюкать!
– Ах, если бы и Роман Григорьевич стал маленьким! – мечтательно произнесла, Вера.
– Еще чего! – фыркнул Роман Григорьевич.
– Ничего не понимает, – закатил глаза кверху, Колесников, – ведь, если так дальше пойдет, я исчезну, растворюсь в воздухе, будто и не был никогда!
– Тоже хорошо, – оптимистично заявил Роман Григорьевич, – место на кладбище заказывать не надо!
– Я, между прочим, переживаю! – закричал профессор вне себя от раздражения.
– Тебе-то что, вот женщине из окружения президента уже шесть месяцев!
– Шесть месяцев? – переспросил Колесников, останавливаясь.
– Две дозы эликсира – не шутки! – заметил Роман Григорьевич.
– А рост? – сварливо осведомился профессор.
– Уменьшилась до состояния нормального полугодовалого ребенка! – делая ударение на слово «нормального», высказался Роман Григорьевич.
– Надеюсь, она находится не дома? – забеспокоился Колесников.
– Можешь не волноваться, – фыркнул Роман Григорьевич, – она в научном центре, под неусыпным наблюдением твоих ученых и личным контролем самого президента!
– Она первой исчезнет! – нервничал профессор.
Звонок в дверь прервал цепь лихорадочных рассуждений ученых.
В квартиру вбежали трое.
– Легки на помине, – проворчал Роман Григорьевич с неодобрением наблюдая за суетливыми сверх меры телодвижениями молодых ученых.
– Анатолий Сергеевич, у нас потрясающая новость! – вскричал радостно, Ванечка.
– Мы готовы подтвердить научно, – поддержал товарища Сашенька.
– Что еще? – забеспокоился Анатолий Сергеевич. – Женщина из окружения президента умерла, исчезла, дойдя до нулевого состояния, предшествующего рождению?
– Нет! – торжествуя, вскричал Коленька.
– Пошел обратный ход! – вмешался Ванечка, приплясывая.
– То есть? Объясните! – потребовал Колесников.
– Ей уже шесть лет и она продолжает стремительно расти! – хором произнесли молодые ученые.
– Не по годам, а по часам? – ехидно заметил Роман Григорьевич.
– Именно! – рассмеялись молодые ученые, явно испытывая эйфорию от разрешившейся проблемы.
– Поздравляю! – скептически хмыкнул Роман Григорьевич.
Молодые ученые озадаченно переглянулись, потупились.
– Анатолий Сергеевич, – начал Ванечка.
– Влияние эликсира молодости, – продолжил Сашенька.
– Нам необходимо перевести вас в центр, – категорично заявил Коленька.
11
– Не буду надевать эту пижаму, она мне не идет! – вопила женщина из окружения президента.
Выглядела она девчушкой лет пятнадцати.
Пробегая по коридору, мимо прозрачного бокса, где опутанный проводами, мирно спал младенец в капсуле для недоношенных детей, она, дразнясь, высунула язык.
Роман Григорьевич и Вера смотрели на эту сцену, скептически поджимая губы. Роман Григорьевич поправил белоснежную докторскую шапочку, украшавшую его голову, взглянул на младенца:
– Никогда его таким не видел!
– Хорошенький, – умилилась Вера, роняя слезу.
– Он твой отец! – напомнил Роман Григорьевич.
– Знаю, – вздохнула Вера, – просто не могу удержаться, я так мечтала о внуках!
Расплакалась она и, всхлипывая, продолжила говорить:
– Чтобы все как у людей, дети, внуки, дом – полная чаша!