Пьяная Россия. Том второй
Шрифт:
– Мы просто помогли священнику! – вмешался Сашка, стараясь сбить с толку мать Глеба и таким образом, погасить ее панику.
– Мы бы уехали, – обратилась к нему мать, по-прежнему следуя за толпой, – но мы вложили все деньги в обустройство дома и теперь у нас двойная кирпичная кладка, теплая пристройка с верандой и черепичная крыша!
– Да, – согласился Сашка, – моя мама тоже тратит заработанные деньги на удобрения для земли и в этом году пришлось раскошелиться на утепление дома.
– Вот видишь, – проникновенно
Процессию догнала Нинка, младшая сестра Глеба. И Сашка, покосившись на нее отметил, что несмотря на малый рост и отнюдь не хрупкое телосложение, она предпочитала тщательно подобранную и поглаженную одежду.
К тому же Сашка рассчитывал в будущем увидеть Нину великолепной хозяйкой. Она уже сейчас, в свои неполные девять лет спокойно поддерживала в доме чистоту, тогда как сашкина мать беспрестанно орала и делала много шума из простой приборки.
Нина никогда не хвасталась вкусно приготовленным обедом, но сашкина мать требовала благодарности и начинала свирепеть, если Сашка, съедая еду, забывал произнести заветное слово.
Мать у Сашки теряла волосы и ресницы. Но у Нины были самые длинные ресницы на свете и самые густые, блестящие волосы. Сашка наглядеться не мог в яркие зеленые глаза своей подруги, в то время, как у его матери глаза от злости давно поблекли.
Комната Нины была светлой, проветренной и ослепительно чистой, с фиалковыми обоями и пушистым синим покрывалом на мягком диване.
Не то, что у сашкиной матери, где неделями, на полу валялись пакетики от чипсов, и под слоем пыли не было видно цвета ковра на полу.
Сашка грезил о Нине, но предпочитал молчать, твердо решившись подвести ее постепенно, по мере взросления к мысли о себе, как о единственном и неповторимом мужчине в ее жизни. Он хотел жениться на ней и, имея такую цель, решил после окончания школы, устроиться на работу, скопить денег на покупку отдельного дома, ему нравилось лелеять эту мысль, нравилось быть частью семьи Нины. Свою жизнь, погруженную из-за бесчинств матери в тень, он ненавидел, тогда, как мечтал прорваться в свет, имея в виду Нину.
– Пойдем, – потянула его за рукав, будущая невеста.
Сашка машинально оглянулся. Нина боязливо глядела на процессию, уходившую вперед, по улице, к больнице.
– Мама после, расскажет! – и она, ухватив Глеба другой рукой, потащила мальчиков за собой, к дому.
– Будьте осторожны! – с тревогой в голосе, проговорила мать, наблюдая за детьми, а после устремилась вслед за толпой.
Сашка, усевшись на стул в кухне дома своих друзей, с удовольствием слушал шипение яиц на сковородке, глубоко вдыхал восхитительный запах жареной колбасы.
Нина дождалась, когда вскипит вода в чайнике и прямо перешла к теме, которая, по всей вероятности занимала ее мысли.
– На лесничего напали, да?
– Кикимора, – кивнул Сашка.
– Кикимора? – переспросила Нина, разливая чай по чашкам.
– Дед Паша сам так сказал, – подтвердил Глеб, придвигая тарелку со своей порцией яичницы к себе поближе.
Нина вздохнула и посмотрела через чистое окно на лес, хорошо видный даже отсюда, из-за домов.
Внезапно, в поле ее зрения попала небольшая темная фигурка, раскачивающаяся на ветру, вместе с сосной. Фигурка сидела среди ветвей, у самой вершины.
– Смотрите, смотрите!
Каннибалы
– Мы туда не пойдем! – резко произнес Глеб, и Нина изменилась в лице.
– Но если это кто-нибудь из пропавших детей?! – она слегка повысила голос.
– Мы дождемся взрослых. Нет, мы сами пойдем к больнице и все расскажем людям!
– Хорошо, только про кого мы будем рассказывать, – Сашка приблизился к окну, – ежели там никого нет…
Ребята выглянули. Сосна горделиво покачивала зеленой вершиной.
– За столь короткое время никакой ребенок не смог бы так быстро спуститься по веткам, – заметил Глеб.
– Может, он упал, – схватилась Нина за сердце.
На крыльце заскрипели ступени. Ребята замерли. Хлопнула входная дверь и в кухню вошла мать Глеба и Нины.
– Его пытались съесть, – устало опустилась она на стул, – собирайте вещи, мы уезжаем!
– Но, мамочка, у меня тут школа, друзья! – Нина начала в отчаянии ломать руки. – Пускай специальные службы идут в лес, ловят преступника!
– Какие специальные службы, – подняла голову мать, – мы в России живем!
– Что все-таки известно? – задал вопрос, Глеб.
Мать сглотнула и откашлялась.
– Следы укусов по всему телу и вырван приличный кусок мяса из предплечья.
– Может быть, зверь? – предположила Нина.
– Доктор сказал, похоже на следы зубов человека, – прошептала мать, глаза ее наполнились слезами, – а человек – существо разумное, может и за нами прийти!
Ошеломленное выражение на лице Нины вернуло Сашке дар речи.
– Куда же вы поедете?
– Может, в город, к моей сестре, – неуверенно предположила мать.
– Мама, – Нина подошла к окну, выглянула на сосну, – твоя сестра даже с днем рождения тебя не поздравляет, с чего ты взяла, что она вообще нас примет?
– Как мы объясним ей происходящее? – сощурился Глеб.
– Она скажет, у вас есть собственный дом и катитесь отсюдова! – изменила голос до истеричных ноток, Нина.
– Она сумасшедшая и ты это знаешь, – напомнила Нина.
– Кроме того, у нее пять детей, трое родных и двое приемных. Маленькая квартирка и большие обиды на тебя за дом, который достался тебе не по праву, так считает твоя сестра, – с досадой высказался Глеб.