Пьяная Россия. Том второй

Кременская Элеонора

– А ну, хулиган, брысь отсюда!

Дед, поглядев на нее усталым взглядом, исчезал, со вздохом печали.

Анфиса Сергеевна, правда, еще долго не могла успокоиться, и встревожено, кричала:

– Чего ты тут ходишь? Иди, Домой! Чтобы тебя не ожидало, иди!

И добавляла, гневно потрясая кулаками:

– Здесь тяжкий мир, разве не ясно, дурак ты старый? Тяжкий!

Анна никогда не угрожала деду, никогда не выговаривала ему. Да он и сам побаивался приближаться к Анне, разве что к Татьяне…

На

рассвете сестры вышли в сад, босиком, поеживаясь от холодной росы, подняли руки к небу. Закрыли глаза, сосредоточились и хлопнули в ладоши, захватывая белую энергию, щедрым потоком льющуюся с Небес. Протянули эту энергию сквозь себя в землю и оттуда, из-под земли схватили уже красную, перемешивая.

Души сестер затянуло в плотный кокон защиты. Кокон под действием двух потоков энергий, постепенно разрастаясь, обволок их тела и, когда вышел за пределы тел, сестры остановились, закрепляя результат собственными энергиями, схожими с серебристой ртутью.

– На сегодня зарядка окончена! – весело объявила Анна.

– Ах, как здорово! – подпрыгнула Татьяна. – Я теперь летать могу!

Анна поглядела заинтересованно:

– Тебе бы не бросать саморазвитие!

Татьяна рассмеялась, бегом бросилась в дом, но на ступеньках крыльца затормозила, со страхом заглядывая в прихожую.

– Что там? – полюбопытствовала Анна, безо всякого сомнения шагнув в темный коридор.

В сумеречной тени длинного коридора, где высились шкафы-купе, и темнели зеркала, стояла огромная фигура, черная, с полутораметровыми рогами на голове.

Анна смерила взглядом расстояние от пола до потолка. Благо, особняк, построенный в девятнадцатом веке, великими князьями Романовскими, имел высокие потолки. Неизвестный, никак не меньше трех метров, а с рогами, так и все пять, двинулся девушкам навстречу.

Татьяна попятилась и упала на спину. Она никогда не видела представителей высшей касты демонов. Анна гордо вскинула голову, умирать, так с музыкой.

– Что там происходит? – донесся до их слуха ворчливый голос бабушки, Анфисы Сергеевны. – Вот я сейчас спущусь!

И пошла, стучать, вниз, по ступеням парадной лестницы. Стучала, в данном случае, трость. Анфиса Сергеевна еще при покупке, сделала замечание Илье Степанычу, дворецкому, чтобы к трости непременно приделал железный наконечник, так легче было пробираться по обледенелому (зимой) асфальту. Анфиса Сергеевна любила путешествовать по городу и за городом, опираясь разве что на трость и на руку своей нянечки, Ольги.

Ольга сопровождала старушку. Они спускались со второго этажа, из спален, вместе.

Неизвестный повернулся к ним. Анна потрясенно его разглядывала. Вот только что он выглядел полным страшилищем, но в какое-то мгновение преобразился, уменьшился в росте, достигнув нормального двухметрового, человеческого роста. Посветлел и на темном прежде лице явственно проступили человеческие черты, настолько прекрасные, что у Анны рот открылся. Рога исчезли вовсе.

Миг и к бабушке, Анфисе Сергеевне спустившейся в прихожую устремился молодой мужчина, светловолосый, голубоглазый, с античными чертами лица. Едва, его увидев, Анфиса Сергеевна охнула, но тут же взяла себя в руки, прижала правую ладонь к сердцу и поклонилась. Мужчина ответил сдержанным поклоном.

Ольга смотрела заворожено. Обе сестры, помогая друг другу, вошли в прихожую, не сводя глаз с чудесного гостя. Но гость, почему-то все внимание сосредоточил на Анфисе Сергеевне. Отойдя в сторонку, зайдя в гостиную, они тихо разговаривали.

Ольга первой пришла в себя, слабым голосом она пробормотала:

– Разве такие люди бывают? – спросила она.

– Это не человек, – кивнула Анна, напряженно размышляя и не сводя глаз с мужчины.

– Демон, – подтвердила Татьяна, сжимая руку сестры.

– Не демон, нет, – помотала головой Анна и, догадавшись, ойкнула, прижав пальцы ко рту.

Больше она не произнесла ни слова, хотя Ольга с Татьяной разговаривали, беззастенчиво разглядывая мужчину и сравнивая его со скульптурой Аполлона.

Наконец, разговор закончился. Анфиса Сергеевна согласно кивнула и присела в полупоклоне. Незнакомец прошел мимо примолкших девушек, не глядя, потупив взор, но возле Анны, он внезапно остановился, будто на стену наткнулся. Повернулся и взглянул ей в глаза.

Анна попятилась, совсем, как давеча Татьяна и упала на спину. Незнакомец усмехнулся, но руки не подал, а взял, да и ушел через распахнутые двери в сад и дальше, по дорожке, в калитку.

Анна провожала его взглядом, пока он не скрылся из виду, и только тогда поняла, что Татьяна и Ольга тормошат, тянут ее за руки, силясь поставить на ноги.

– Бабушка! – вскрикнула Анна.

Анфиса Сергеевна улыбалась. Она тоже провожала незнакомца, только стоя у окна гостиной.

– Меня пригласили в войска! – заявила она, поворачиваясь к девушкам. – Это великая честь!

И пристукнула тростью.

Анна заплакала. Глядя на нее и Татьяна залилась слезами, к общему хору плачущих присоединилась и Ольга…

После похорон, сестры вместе со слугами брели какое-то время вместе, молча, думая каждый о своем. Татьяна плакала, тихо роняя слезы на усыпанную гравием широкую дорожку кладбища. Анна разглядывала кроны сосен, неторопливо раскачивающихся на слабом ветру. Ольга, покусывая губы, как видно задумывалась о поиске работы в ближайшее время. Илья Степаныч под руку с Юлией Евгеньевной вглядывались в памятники, часто останавливаясь, качали головами над могилками младенцев и молодых людей.