Пять баксов для доктора Брауна. Книга 3
Шрифт:
— Придержите ваш язык, — отрезала доктор. — Вы, как я вижу, без машины? Нельзя ли попросить вас позвонить мистеру Халло, чтобы отбуксировать мой авто?
Но мистер Халло, которого разбудили телефонным звонком, брюзгливо сообщил, что не видит причин, чтобы дело не могло подождать до утра. Только полоумный мог решиться украсть консервную банку пятнадцатилетней давности, которую глупая баба уделала, как бог черепаху. К тому же, если бы кому сдуру захотелось возиться с жестянкой в луже, так этот благородный человек имел право на вознаграждение. Тем более, что если бы вору удалось ускользнуть незамеченным, Халло готов съесть свои носки.
Утром, клятвенно заверил механик, «Форд» доктора не только будет отбуксирован к ее дому, но и исправлен в лучшем виде.
Затем он прибавил несколько темпераментных эпитетов касательно состояния автомобиля доктора и отключился.
— Ржавый якорь тебе в … — коммерсант, все еще стоявший с трубкой в руке, придержал язык. — Ну, в общем, да. Он прав. Завтра будете развлекать местное общество.
— Это же ваш персонал! — возмутилась доктор Бэнкс.
— Мой. И что?
— Позвоните ему еще раз!
— И что?
— Распорядитесь, чтобы…
Доктор тоже умолкла. Лицо коммерсанта самым недвусмысленным образом свидетельствовало: дело безнадежно.
— Нечего было отказываться менять ваши ржавые потроха, — буркнул он.
Он повесил трубку, прошелся туда-сюда, побарабанил пальцами по подоконнику.
— Дождался удобного момента, старый осьминог. Теперь ваша песенка спета. Попались в его щупальца.
От возмущения доктор лишилась дара речи.
— Послушайте, — выговорила она, наконец, — но так нельзя!
— Можно, — отмахнулся коммерсант. — Халло лучший механик в штате. А может, и в Америке.
— Это не причина позволять ему так себя вести! Вы просто его распустили.
— Почему это распустили? — обиделся коммерсант. — Я бы и сам на его месте сказал то же самое.
— Вот именно. Делаете, что хотите, позволяете себе выходки, и удивляетесь, что ваши служащие ведут себя хамски.
— Я? Удивляюсь? Еще чего. Халло всегда таким был.
— У меня слов нет.
— Вот и слава богу.
— Да сделайте же что-нибудь!
— А что мне с ним сделать? Могу оштрафовать. Будет вам от этого легче? Нет? Больше ничего не могу. Хотя стоп, — Cаммерс уселся в кресло. — Могу натравить на него вас.
— С какой целью?
— Не знаю, — коммерсант любовался потолком. — Вы такая изобретательная — придумаете что-нибудь. Можете выпороть его тоже. Скажете, что я вас вызвал для… м-м-м… вот, знаю: что Форд распорядился ввести новые меры трудовой дисциплины. Можем даже на машинке напечатать бумагу. У нас есть с клеймом «Форд Мотор». Что? Мне перестать паясничать? Ну, и звоните ему сами.
Доктор Бэнкс помолчала.
— Очень жаль, что вы так плохо бросили в него гирей.
— Что делать, все-таки шестнадцать фунтов, — Саммерс со вздохом встал, приблизился к полкам, запустил руку за книги и вынул плоскую бутылку. — Ерунда, разберемся.
В бутылке плескался виски.
— Я не буду пить, — сказала доктор.
— Как знаете, — Саммерс звякнул рюмками, ставя их на стол. — Ладно, ладно. Сейчас вызову вам мотор.
Он просил соединить с «Элькок Такси» шесть раз, но там, похоже, попросту никого не было.
Коммерсант тупо смотрел на телефонный аппарат. Двенадцать лет трижды в год он писал рекламные воззвания для таксомоторов Элькока, но ни разу в жизни не пользовался этими моторами сам.
— Собственно говоря, что вы хотели ночью? — пробормотал он, не глядя на доктора. — Времени — без четверти час. Здесь вам не Детройт.
Он помолчал некоторое время, затем пожал плечами.
— Ну, идемте. Покажу вашу комнату.
Взгляд доктора стал взглядом принцессы, которой оттоптал подол свинопас.
— Благодарю, — отрезала она. — Я здесь не…
И ахнула: коммерсант потащил ее за локоть.
— Что вы себе позволяете! — но Саммерс быстро вел ее по коридору. — Отпустите меня! Куда вы меня тащите!
— В гостевую спальню. Вы, надеюсь, не в библиотеке намерены раздеваться?
И прежде, чем доктор Бэнкс успела достойно ответить, распахнул дверь своей комнаты, втащил туда доктора и спустя пять минут выволок ее в коридор с халатом наперевес. Затем они задержались у бельевого шкафа — Саммерс искал полотенце. Потом прошли (вернее, пробежали) еще немного, пока, наконец, он не отпер дверь в дальнем конце коридора.
Гостевая спальня была когда-то комнатой мистера Мацумаги. Все, что осталось от секретаря страхового общества — ширма с красивыми японками, между которыми цвела сакура и летали ласточки.
— Приводите себя в порядок, я буду в библиотеке, — распорядился коммерсант.
— Мистер Саммерс!
— Что?
— Я не буду с вами пить.
— Могу выйти, раз вам так противно. Пойду к себе. Будете пить одна.
— Да кто вам дал право!
— Доктор, не тяните резину. Мне еще нужно затопить вам камин.
— Нет.
— Что — «нет»?
— Не нужно.
— Я говорю, камин.
— Мне ничего от вас не нужно.
— Слушайте, мне равно вставать! — обозлился коммерсант. — Надевайте халат и бегом в библиотеку. В другой раз будете выделываться.
Доктор загородила ему дорогу.
— Нет, это вы послушайте. Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне?!
— А что, по-вашему, я должен делать? — рявкнул он. — Слушать, как вы несете чепуху? Выкинуть вас топать пешком, ночью, в виде мокрой курицы, когда до вашего дома около часа ходу? Может, вас уговаривать, стоя на коленях? Имейте совесть, через пять часов Халло будет здесь! Я уезжаю первым поездом!