Пять шагов по облакам
Шрифт:
— Не должен был, — согласился Баширов. — Но смог. Не обессудьте. Когда идете на риск, нужно предполагать, что проиграть так же возможно, как и выиграть.
Лера давно уже заметила, что он говорит как-то чуточку по-книжному, и ей вдруг это очень понравилось.
— Но почему Кипр?.. — сам у себя спросил Константинов, тараща глаза. — Где Кипр и где мы?!
— На Кипре братья Полянские хорошо известны. Фамилия у них Носик, и зарабатывают они мелкими и крупными авантюрами всех направлений. Убийств за ними не числится,
— Братья Носик?! — опять поразился Константинов. — Елки-палки!..
— А почему… — жалобно начала Лера. — Почему… как же так получилось, что он стал работать у нас, у… меня?
— Он сделал себе подложные документы и паспорт, все остальное оказалось делом техники. Это была очень хорошо подготовленная и широкомасштабная операция, которая началась задолго до убийства Садовникова. Документы и очень большие деньги — все было к их услугам, потому что следовало убить наверняка, да еще так, чтобы убийство связали с политическими или профессиональными мотивами. Сколько этот человек проработал вашим замом, госпожа Любанова?
— Полгода.
— Вот именно. Полгода назад и должность, и документы, и даже московская квартира и машины были куплены.
— Наши должности не продаются! — мрачно пробормотала Лера.
— Это вы их не продаете, — возразил Баширов. — Но вполне возможно, что продает Сосницкий. К нему мог обратиться уважаемый человек, которому очень хорошо заплатили, и порекомендовать перспективного первого заместителя, много лет проработавшего за границей. Откуда он, по легенде, вернулся, когда пришел к вам на работу?
— Из Франкфурта, — сказала Лера. Оттого, что ее обвели вокруг пальца, обвели, как девчонку, да еще так ловко, ей было не по себе. И от масштабов подготовки, о которых говорил Баширов, ей тоже стало не по себе.
— О том, что ваша газета намеревается сотрудничать с Садовниковым, и так или иначе они получат возможность подобраться к нему как можно ближе, Роману Полянскому, будем называть его так, сообщила жена Садовникова.
— Что?!
Баширов продолжал все тем же ровным голосом:
— Она же и наняла братьев для убийства. Они не профессионалы, но она понадеялась на их… пройдошество, очень хорошо известное на Кипре, и, видимо, так хорошо заплатила, что они согласились.
— Жена?! — Лере казалось, что она дочитывает последние строки Мелиссиного детектива и все это — просто сцена из романа, и больше ничего.
Ничего. Ничего…
Обойдется.
— Жена Германа Садовникова, очень богатая женщина, мечтала избавиться от мужа, который в грош ее не ставил и ноги об нее вытирал, так это говорится в русском фольклоре?
— Да черт с ним, с фольклором! — закричала Лера. — Как это может быть?!
— Она наняла шайку авантюристов, и они, между прочим, все сделали, как надо. Если бы в дело не оказался замешан я, правоохранительные органы еще несколько лет искали
— Вы ничего не докажете, — сказал Полянский. Он был бледен. — Никогда.
— Да это и не моя задача, любезнейший, — пожал плечами Баширов. — Посмотрим. Думаю, что постепенно и доказательства соберутся. Мне ведь главное, чтобы я точно знал, что произошло. Я точно знаю.
Все молчали. По небу за окном плыли белые облака.
— Да! — вдруг спохватился Баширов и полез во внутренний карман льняного пиджака. — Хорошо, что я вспомнил.
Он достал какую-то бумажку, сложенную пополам, и через головы протянул Гудковой.
— Это адрес детского дома в Гатчине, где находится ваш сын.
Тамила Гудкова взялась рукой за Константинова. Глаза у нее стали немного больше лица.
— Темная история, и мы списали ее на то, что произошла она несколько лет назад, когда в нашем го сударстве был… беспорядок, — Баширов сдержанно улыбнулся, и из его улыбки следовало, что теперь-то в государстве порядок почти идеальный. — Его собирались переправить приемным родителям за границу. Здоровый ребенок с хорошей родословной и отличными генами!.. Для этого его подменили на мертворожденного, сына какой-то наркоманки, которая, кажется, даже не заметила, что у нее родился мертвый ребенок.
Тамила Гудкова поднялась, все еще держась за Константинова, и шагнула вперед. Бумажку из руки Баширова она так и не взяла.
— Сделка сорвалась, кажется, из-за того, что директор Дома малютки, который собирался продать вашего ребенка, умер от разрыва сердца прямо у себя в кровати. Бог все видит, — пояснил Ахмет Салманович. — И никогда не опаздывает. Поэтому ваш малыш остался в детском доме, где он находится по сей день. Вы можете поехать и забрать его хоть завтра.
Константинов тоже поднялся, выхватил у Баширова бумажку и сунул ее в карман.
— Мы лучше сегодня, — сказал он быстро. — Чего тянуть-то? Спасибо, Ахмет Салманович.
— Тамилочка, держись, — попросила Лера Любанова. — Держись. Тебе немного осталось.
И тут все как-то очень быстро исчезли из кабинета — кто куда.
Тамила с Константиновым выскочили так, как будто за ними гнались, Полянского забрали охранники Баширова, недоумевающий Левушка Торц выплыл, высоко подняв плечи, и Марьяна убежала, и бандерлоги, пятясь, канули за дверь.
Лера и Баширов остались одни.