Пятая планета
Шрифт:
– Пришла поговорить о моих картинах? – спросил ее Пилс.
– Пришла поговорить о твоей сестре, – сказала ему Джо. Кандалы звякнули. На шее Пилса напряглись вены.
– Разве она все еще не в тюрьме? – спросил он, разглядывая Джо.
– А почему она должна быть в тюрьме?
– Потому что она такая же как я, – Пилс улыбался. Пилс называл ее девушкой-картинкой. Его кандалы звенели, и Джо невольно представляла все те чудовищные рисунки, которые этот убийца оставлял на местах преступлений, создавая их кровью и внутренностями своих жертв.
– Флавин думал, что ты просто псих, который хотел подставить Габу, – сказала Джо.
– Флавин не знал и доли того, что было на самом деле, – сказал Пилс, откидываясь на спинку стула, словно это был его трон.
– А что же было на самом деле?
– Мы оба заключили сделки.
– И что за сделки?
– Спроси у Флавина.
– Флавин
– Моей сестре ничего не грозит, – сказал он, но судя по отрешенному взгляду, мысли его сейчас витали где-то далеко. – А вот Флавин оказался глупее, чем я думал.
– Не будь таким самоуверенным, – Джо подалась еще ближе. – По городу разгуливал Латиял. Не думаю, что он искал Флавина.
– Считаешь, что Амма решил покарать меня за то зло, что я совершил? – Пилс презрительно фыркнул.
– Не тебя, – сказала Джо. – Твою сестру.
– Но она сбежала…
– Ты знаешь куда? – Джо выждала больше минуты, но ответа не было. Тогда Джо достала карту дверей в подпространство и положила ее на стол. – Может быть, это поможет тебе вспомнить?
– Карта Кафланда? – Пилс с трудом сдержался, чтобы не протянуть к ней руку. Вены на его шее вздулись так сильно, что казалось, вот-вот лопнут и нарисуют еще одну его безумную картину на тюремных стенах. Последнюю картину.
– Думаю, тебе есть что сказать мне, – Джо положила на стол визитную карточку библиотеки Гарма, где в последнее время устроила настоящий офис. – Позвонишь, когда наберешься смелости, – она поднялась из-за стола, надеясь, что Пилс заговорит, но он молчал. «Либо ему ничего не известно, либо он знает слишком много», – решила Джо. Она покинула стены тюрьмы и села в трамвай. На следующей остановке в трамвай сел мужчина, который обманул ее в одну из далеких ночей ее безумных поисков. Он увидел Джо и притворился, что не знает ее. Она последовала его примеру. Он был плохим любовником, но воспоминание об этом напомнило Джо о том, что ее тело все еще на голодном пайке. Диета секса. Диета страсти. Джо вспомнила Гарма – великолепный отец. Вспомнила Херша – великолепный любовник. Вспомнила Флавина – великолепный муж. Сильный подземный толчок заставил трамвай содрогнуться, подбросил его в воздух. Налетел порывистый ветер со стороны моря. Трамвай спускался с гор, где была расположена тюрьма и пассажиры могли видеть гигантские волны на голубой глади, приближающиеся к берегу. Трамвай упал на землю, покатился вниз, выбивая снопы искр железными колесами, сошедшими с рельс. Люди закричали, бросились к выходу. Новый подземный толчок, еще сильнее предыдущего, разрушил несколько домов, мимо которых они ехали. Трамвай накренился, начал лениво заваливаться набок. Джо схватилась двумя руками за поручень. Трамвай упал на бок, но продолжил скатываться дальше вниз, пока не достиг поворота, где протаранил витрину дорогого ресторана. Звон стекла смешался с криками людей. Огромный осколок пролетел рядом с Джо, расчленив мужчину, который, как и она держался за поручень. Кровь из его разрубленного тела брызнула в стороны. Джо не удержалась, упала вниз, на людей. Кто-то снова закричал. Земля содрогнулась несколько раз подряд. Джо попыталась выбраться из трамвая. Пожилая женщина схватила ее за ногу, попросила о помощи. Джо попыталась поднять ее, увидела открытые переломы обеих ног, начала убеждать женщину оставаться на месте, не двигаться. – Я позову на помощь, – пообещала Джо, выбираясь из трамвая. Она вышла на улицу. Мимо неслись машины служб спасения. Джо помахала им рукой, но они не остановились. – Куда же вы?! – прокричала им в след Джо, увидела с высоты пострадавшее от волн побережье, охнула, вспомнила Гарма и испугалась, что потеряет его. – Нет. Я не могу! – зашептала она, забывая обо всем остальном. Она добралась до библиотеки пешком. Добралась сквозь суетящийся, словно потревоженный муравейник город. Здание уцелело, но никто не гарантировал, что землетрясение не повторится. – Только бы с ним все было в порядке! Только бы с ним все было в порядке! – зашептала Джо, входя в библиотеку.
– Здравствуй, девушка-картинка, – сказал ей Пилс. Джо попятилась к выходу, но, увидев связанного Гарма, остановилась.
– Не убивай его, – проскулила Джо.
– Не убивай его, – скривился Пилс. – Женщины! Кто поймет, что вам нужно в действительности?! – он прыгнул на потолок, перемахнул через Джо и закрыл входную дверь.
– Я не убегу, –
– А я и не дам, – сказал Пилс. Хвост Гарма раскачивался. Пилс схватил его и пообещал отрезать, если Гарм продолжит нервировать его, затем подскочил к Джо, сжал ее шею в своих руках и потребовал отдать ему карту, которую она приносила в тюрьму. – И ключ!
– Какой ключ? – прохрипела Джо. Пилс пообещал выдавить ей глаза и уже собирался исполнить свою угрозу, когда что-то ударило его в спину, добралось до внутренностей и вырвало желудок. Пилс застонал, обернулся. Перед ним стоял Херш. Его облик постоянно менялся. Пилс упал на колени. Джо упала на колени.
– Я умираю? – спросил Пилс. Джо посмотрела на его рану и кивнула головой. – Тогда отпусти мне грехи, девушка-картинка, – попросил Пилс, сплюнул заполнившую рот кровь и начал рассказывать. Свою историю. Свою тайну. Когда он умер, Джо закрыла ему глаза. Херш помог ей подняться.
– Я думала, что ты ушел навсегда, – сказала ему Джо.
– Я тоже так думал, – сказал ей Херш.
– Нужно пойти на улицы и помочь пострадавшим, – сказал им Гарм.
– Ты иди, – сказала ему Джо, дождалась, когда он уйдет, спросила Херша, что он думает об истории Пилса.
– Он не знал и половины.
– А ты знаешь?
– Я одиночка. Мой удел тайны.
– И ты сможешь отвести меня к Флавину? – Джо встретилась с ним взглядом. – Люди должны любить людей. Кажется, так ты говорил? – она смущенно опустила голову. Херш подошел к ней и обнял за плечи.
Эпилог
Когда они оставили Андеру и ушли в подпространство, земля все еще продолжала содрогаться. Глиняная пустошь трещала по швам, раскалывалась.
– Почему ты не хочешь признать свое поражение? – кричал Юругу своему богу. Своему отцу. Но бог не мог проиграть. Не хотел. Амма буйствовал, и весь мир содрогался от нескончаемых вибраций. И в этих вибрациях начинала зарождаться новая жизнь. Кристалл По, который принесла с собой Полин. Он вибрировал. Он вбирал в себя энергию машины Амма, продолжая раскаляться, и в этом огне начиналась новая жизнь. Жизнь, от которой старый мир еще сильнее начинал трещать по швам. Люди прятались в страхе в своих жилищах. Рушились скалы, просыпались вулканы, в океанах поднимались гигантские волны, реки выходили из своих берегов. Даже озеро Левин и то забурлило, не желая мириться с происходящим. Старый осьминог выбрался на сушу и теперь испуганно оглядывался по сторонам. – Ты проиграл! Проиграл! Проиграл! – продолжал кричать Юругу своему богу, пока кристалл По не взорвался тысячью цветов и миллиардами растений, пока из него не появилась новая жизнь.
– Ты обманул меня! – громыхнул Амма.
– Я победил тебя! – сказал ему Юругу. – Сын победил отца, но сын прощает отца, – и не было больше в его голосе прежней злобы. Пятая планета – вот чего хотел Юргу. Вибрации Амма и энергия его машины позволили создать еще один мир. Мир, который вберет в себя части всех четырех планет, но не станет похожим ни на одну из них. Юругу собрал представителей разных рас и теперь ждал, когда новый мир станет стабилен, чтобы жители смогли наполнить его и стать прародителями тех, кто впоследствии сложит об этом дне легенды. И город разворачивался. Распускался, словно дивный бутон.
– Вас слишком мало для такого огромного мира! – раздался голос Амма. – Вы скорее умрете, чем сможете заселить его!
– Мало? – шакал поднял морду, к чему-то принюхиваясь. – Кажется, это твой бывший? – спросил он Джейн. Она прищурилась, вглядываясь вдаль, услышала грохот мотоцикла, выругалась. – А это твоя безумная Джо, – сказал шакал Флавину. Она подбежала к адвокату, бросилась ему на шею и поцеловала в губы. – И ее неизменно постоянный друг тоже здесь, – шакал указала на Херша, заставив того смутиться. – И… – он вытянулся в струну, глядя вдаль, откуда шли толпы людей разных рас и разных мировоззрений. Сотни, тысячи авантюристов, готовых рискнуть всем, ради призрачного обещания богатства и власти, следом за которыми шли торговцы, ремесленники, проповедники, шлюхи, ростовщики, поэты, художники, беглые каторжники… – И это только начало, – сказал шакал, замер, позволяя внезапно появившемуся туману окутать себя, сжался в комок, выждал пару секунд, затем резко отскочил в сторону, уступая место появившемуся трамваю. – Представь, что будет, когда я проложу железную дорогу в этот мир, а Кафланд нарисует столько карт, что ими сможет воспользоваться даже ребенок! – сказал Юругу, вглядываясь в далекое, высокое небо, проткнутое древним железным стержнем. – Здесь всем найдется место! – пообещал шакал. – Даже мастеру По, – он указал на вышедшего из трамвая Вишвакарнака. На своих руках тот держал своего идеального человека, собранного из лучших частей известных ему живых существ.