Пятая женщина
Шрифт:
Но теперь все встанет на свои места. Все, кроме жизни погибшей женщины, которую не удастся вернуть.
Она приступила к подготовке.
Но что-то беспокоило ее. Да, те, что наблюдали за домом Катарины Таксель. Они приехали, чтобы остановить ее. Через Катарину они хотели попытаться приблизиться к ней. Может, они уже поняли, что за всем случившимся стоит женщина? Она это предвидела. Сперва они будут думать, что это мужчина. Потом усомнятся. И в конце концов все перевернется с ног на голову.
Но
Она посмотрела на печь. Подумала о Туре Грундене. Он живет в Хеслехольме и работает в Мальмё.
И вдруг она поняла. Все было до смешного просто.
Она может сделать это на работе.
В свое оплачиваемое рабочее время.
34
Они начали копать рано утром, в пятницу 21 октября. Видимость была по-прежнему очень слабая. Валландер и Хансон огородили первый участок лентой. Полицейские в комбинезонах и резиновых сапогах знали, что ищут. Неприязненное чувство, с которым они выполняли свою работу, усиливалось из-за холодного утреннего воздуха. Валландеру казалось, что он на кладбище. Возможно, где-то глубоко они наткнутся на человеческие останки. Валландер поручил Хансону быть ответственным. А сам собирался помочь Бирку как можно скорее найти официантку, когда-то рассмешившую Катарину Таксель на улице в Лунде.
Простояв полчаса в глине и понаблюдав за работой полицейских, он по тропинке поднялся к дому, где стояла его машина. Позвонил Бирку и застал его дома в Лунде. Накануне он смог только выяснить, что имя разыскиваемой официантки им, возможно, удастся узнать лишь в Мальмё. Когда позвонил Валландер, Бирк пил кофе. Они договорились встретиться у вокзала в Мальмё.
— Вчера вечером я звонил ответственному отдела персонала A/О «Вагоны-рестораны», — сказал Бирк и засмеялся. — Кажется, я побеспокоил его в крайне неподходящий момент.
Валландер не сразу понял, о чем он говорит.
— Он занимался любовью, — продолжал смеяться Бирк. — Иногда быть полицейским сплошное развлечение.
Валландер ехал в Мальмё. Он думал, откуда Бирк знает, что тот занимался любовью. Потом мысли его вернулись к официантке. Это была четвертая женщина в их расследовании, которое длилось уже ровно месяц. До нее была Криста Хаберман. И еще Эва Рунфельдт, и Катарина Таксель. Неизвестная официантка — четвертая. «А существует ли еще одна, пятая?» — спрашивал себя Валландер. Надо ли искать ее? Или они будут у цели, когда вычислят официантку из поезда? Она ли приходила ночью в роддом? Валландер не думал, что официантка окажется последней — той, которую они ищут, хотя и не мог объяснить, почему. Быть может, с помощью нее они смогут продвинуться вперед? На большее Валландер и не рассчитывал.
Он ехал мимо серых осенних полей на своей старой машине. Рассеянно думал, какой будет зима. Когда в последний раз на Рождество был снег? Так давно, что он и не помнил.
В Мальмё ему повезло, и он нашел свободное место для стоянки прямо у главного входа на станцию. Он чуть было не поддался искушению до прихода Бирка быстро попить кофе. Но передумал. Времени было в обрез.
Он
— Начали копать? — спросил он.
— Да, в семь утра, — ответил Валландер.
— Ты думаешь ее найти?
— Трудно сказать. Может быть.
Бирк мрачно кивнул. Потом махнул в сторону станции.
— Мы встречаемся с человеком по имени Карл-Хенрик Бергстранд, — сказал он. — Обычно он еще не приходит на работу. Но он обещал прийти пораньше, чтобы принять нас.
— Это его ты побеспокоил в неподходящий момент?
— Ну да.
Они вошли в административное помещение Государственных железных дорог, где их встретил Карл-Хенрик Бергстранд. Валландер с любопытством посмотрел на него, пытаясь представить, как он выглядел в тот момент, о котором говорил Бирк. И понял, что причиной тому — отсутствие собственной сексуальной жизни.
Устыдившись, он прогнал эту мысль. Карл-Хенрик Бергстранд был молодым человеком лет тридцати. Валландер предположил, что он представляет новое молодое поколение Государственных железных дорог. Поздоровавшись, они представились друг другу.
— Ваша просьба необычна, — сказал Бергстранд, улыбнувшись. — Но посмотрим, что мы сможем для вас сделать.
Он пригласил их войти в свой просторный кабинет. Валландера удивила его самоуверенность. Когда ему самому было тридцать, он сомневался почти во всем.
Бергстранд уселся за большой письменный стол. Валландер рассматривал мебель в кабинете. Может быть, эта мебель могла раскрыть причину дороговизны железнодорожных билетов?
— Итак, мы разыскиваем официантку вагона-ресторана, — начал Бирк. — И мы не знаем почти ничего, кроме того, что это женщина.
— Подавляющее большинство служащих «Сервиса на железных дорогах» — женщины, — ответил Бергстранд. — Мужчину найти было бы значительно легче.
Валландер поднял руку.
— Как это все-таки называется: «Вагоны-рестораны» или «Сервис на железных дорогах»?
— Это одно и то же.
Валландера вполне устроил такой ответ. Он посмотрел на Бирка.
— Мы не знаем, как ее зовут, — продолжил он. — И не знаем, как она выглядит.
Бергстранд непонимающе на него посмотрел.
— А надо ли разыскивать того, о ком так мало известно?
— Иногда другого выхода нет, — отрезал Валландер.
— Мы знаем, на каком поезде она работала, — сказал Бирк.
Он сообщил Бергстранду сведения, которые им дала Анника Карлман. Бергстранд покачал головой.
— Прошло три года, — сказал он.
— Да, — ответил Валландер. — Но ведь у вас есть список служащих?
— На самом деле это не входит в мою компетенцию, — назидательным тоном сказал Бергстранд. — Государственные железные дороги — концерн, состоящий из нескольких предприятий. «Вагоны-рестораны» — дочерняя компания. У них своя администрация. Они смогут дать вам ответ на ваш вопрос. Мы нет. Но мы, разумеется, сотрудничаем, если необходимо.
Валландер начинал терять терпение и раздражаться.