Пятая женщина
Шрифт:
Он встал со стула.
— У меня больше нет вопросов, — сказал он и протянул Лене руку. — Мы еще наверняка увидимся.
Она серьезно посмотрела на него.
— Кто это сделал? — спросила она.
— Не знаю, — сказал Валландер. — Но уверен, мы поймаем того человека или людей, которые убили вашего отца.
Хансон вышел вместе с ним в коридор.
— Частный детектив? — спросил он. — Это была шутка?
— Нет, — ответил Валландер. — Мы нашли тайный офис, принадлежащий Рунфельдту. Я потом расскажу обо всем подробнее.
Хансон кивнул.
— Туре Свентон — не герой комиксов, — добавил он, немного погодя. — Была такая серия книг.
Однако Валландер уже спешил дальше. Налив себе кофе, он зашел в кабинет и закрыл дверь. Раздался телефонный звонок. Валландер снял трубку, но разговаривать не стал. Ох уж эта пресс-конференция! И без нее забот хватает. С гримасой неудовольствия Валландер придвинул к себе блокнот и начал записывать тезисы своего выступления перед журналистами.
Потом откинулся на спинку кресла и стал смотреть в окно. Ветер неистовствовал.
«Если убийца пытается нам что-то сообщить, мы можем попробовать ответить ему, — думал Валландер. — Допустим, я прав, и он действительно хочет привлечь наше внимание. Тогда нам следует дать ему понять, что мы увидели и что запугать себя не позволим».
Он сделал еще несколько пометок в блокноте. Потом встал и направился к Лизе Хольгерсон. Изложил ей свои соображения. Лиза слушала внимательно, в конце кивнула. Договорились действовать по его плану.
Для пресс-конференции был отведен самый большой зал в здании полицейского участка. На какое-то мгновение Валландеру показалось, что снова вернулось лето и он опять попал на ту бурную пресс-конференцию, которую тогда в бешенстве покинул. Сейчас на него смотрели те же лица.
— Спасибо, что согласились принять удар на себя, — прошептала Лиза Хольгерсон.
— Это тоже работа — ответил Валландер. — И кто-нибудь должен ее делать.
— Я начну. А потом передам слово вам.
Они заняли свои места в зале. Лиза Хольгерсон поздоровалась с собравшимися и представила им Валландера, который почувствовал, что сразу вспотел.
Он начал выступление с рассказа об убийствах Хольгера Эриксона и Ёсты Рунфельдта. Сообщил журналистам ряд подробностей, и от себя лично добавил, что считает это преступление одним из самых жестоких в практике городской полиции Истада. Про то, что Ёста Рунфельдт тайно занимался частным сыском, Валландер решил пока не говорить, так же как и про то, что подозрения падают на человека, который, будучи наемником, воевал в далекой африканской стране и вел дневник под именем Харальда Бергрена.
Зато Валландер сказал кое-что другое. Об этом они заранее договорились с Лизой Хольгерсон.
Он сказал, что полиция напала на след преступника и что детали пока не подлежат разглашению. Но у полиции есть прямые и недвусмысленные улики. Есть четкая версия. К сожалению, большего он рассказать не вправе. Интересы следствия пока требуют сохранения тайны.
Идея родилась тогда, когда Валландер вдруг почувствовал, что расследование — не на поверхности, а в глубине — пришло в движение, пусть слабое, почти незаметное. Но все-таки движение.
Идея, пришедшая в голову Валландера, была очень проста.
Когда земля под ногами начинает качаться, люди спасаются бегством. Убийца хотел, чтобы мир заметил его тщательно спланированные, жестокие преступления. Он добился своего, полиция может подтвердить это. И не только подтвердить, но и добавить кое-что от себя. Потому что знает больше, чем рассчитывал убийца.
Валландер хотел спровоцировать преступника на какие-то действия. Движущуюся дичь видно лучше, чем ту, что стоит неподвижно и прячется в собственной тени.
Конечно, Валландер понимал, что эффект может получиться прямо противоположный. Вдруг преступник, которого они ищут, решит залечь на дно. И все же он считал, что попробовать стоит. А для этого заручился разрешением Лизы Хольгерсон говорить вещи, не вполне соответствующие истине.
В действительности они не вышли на след преступника. Улики, которыми располагали оперативники, были разрозненными и не поддавались систематизации.
Когда Валландер закончил, посыпались вопросы. Большинство из них были довольно стандартными. Их уже много раз задавали Валландеру и будут задавать до тех пор, пока он работает в полиции.
Пресс-конференция подходила к концу, Валландер начинал проявлять признаки нетерпения, и Лиза Хольгерсон кивком головы дала ему понять, что пора закругляться, когда вдруг произошло непредвиденное. Руку поднял мужчина, сидевший в самом дальнем углу. Не заметив этого, Валландер хотел было закрыть пресс-конференцию, но Лиза остановила его:
— Газета «Наблюдатель», — начал репортер. — Я бы хотел задать вам еще пару вопросов.
Валландер покопался в памяти. Про газету «Наблюдатель» он слышал впервые. Его раздражение усилилось.
— Как называется ваша газета? — переспросил он.
— «Наблюдатель».
Зал заметно заволновался.
— Должен признаться, я не знаю такой газеты. Какой у вас вопрос?
— «Наблюдатель» имеет давние традиции, — невозмутимо начал мужчина. — Газета с таким названием выходила еще в начале девятнадцатого века. Оппозиционная газета. Вскоре мы собираемся возобновить ее выпуск.
— Пока один вопрос, — сказал Валландер. — После выхода первого номера отвечу на два.
Зал немного оживился. Но репортер остался все так же невозмутим. Казалось, все происходящее его нисколько не задевает. Глядя на него, можно было подумать, что еще не изданный «Наблюдатель» является религиозной газетой. «Принадлежащей какой-нибудь тайной секте», — подумал Валландер. Новые религиозные течения добрались и до Истада.
— Как относится полиция к решению жителей Лёдинге создать народные дружины? — спросил мужчина.
Выражение его глаз ускользнуло от Валландера.
— Я впервые слышу о том, что жители Лёдинге намерены совершить коллективную глупость, — ответил Валландер.
— Не только в Лёдинге, — невозмутимо продолжал газетчик. — Это движение ширится по всей стране. Планируется создание координационного центра народных дружин. Народных отрядов полиции, которые смогут защитить граждан. Взять на себя обязанности, которыми полиция пренебрегает или с которыми не справляется. Одним из региональных центров должен стать район Истада.