Пятерка
Шрифт:
— Для меня это звучит как золотой шанс.
— Как вы стали командовать людьми, для которых музыка действительно что-то значит, мне не понять, — сказал Кочевник. — А ты, — обратился он к Эшу, — ты свои уши в задницу засунул.
Роджер Честер снял очки и протер их белым носовым платком. Он все еще напряженно улыбался.
— Все, что я могу на это сказать: мы обсуждаем вековую войну между искусством и бизнесом? Так, друг мой, бизнес ее выиграл давным-давно. И если вы еще этой истины не знаете, то… — Он надел очки, чтобы лучше рассмотреть лицо побежденного. — Добро пожаловать в реальный мир.
Кочевник сказал Берк и Ариэль, что им пора, наверное. Все встали,
— Выходит, что ваши друзья погибли ни за что.
Кочевник уставился на него через стол. Еще месяц назад он бы прыгнул на этого человека, кем бы тот на фиг ни был и какой бы ни был старый, и вбил бы эти слова ему в рот. Он бы его согнул в три погибели и заставил улыбаться туда, где солнце не светило.
Но сегодня — нет.
— Вы знаете, куда пересылать чеки, — бросил он.
— Разумеется, мистер Чарльз. За вычетом пятнадцати процентов нашей комиссии, путевых издержек, различных рекламных и непредвиденных расходов, как сказано в нашем соглашении. Знаю, конечно.
Они двинулись прочь из офиса. Перед тем как за ними закрылась дверь, Роджер Честер сказал:
— Вы еще вернетесь.
На сцене Кочевник то и дело думал, как бы прозвучала эта песня с поддержкой бас-гитары Майка, с золотыми клубами звуков от клавиш Терри. Они уже почти доиграли, почти закончили, а Кочевник все еще боялся этой песни, потому что не понимал ее, не понимал ее цели и причины, не знал, что случится, когда отзвучит последняя нота.
Ариэль, приблизив рот к серебристому микрофону, еще раз повторила рифмованные строчки:
Стремись все выше, поднимайся и расти. Но помни, что живым отсюда не уйти.И тут снова в полный голос зазвучали барабаны, Берк вложила в них свою силу, Кочевник пустил в расцвеченный воздух несколько парящих фраз, и Ариэль закончила надрывным выкриком:
Был старый мир, Сегодня новый старый мир. Сегодня новый старый мир. Быть может, новый мир. Не тот же старый мир. Был старый мир. Сегодня новый старый мир. Сегодня новый мир.Последняя строка летела и ширилась до тех пор, пока поставленный оперный голос Ариэль не сделался грубым и хриплым, но она управляла им, играя натянутыми до предела голосовыми связками:
Не тот же старый мир!Песня подошла к концу — осталось несколько секунд. Музыка стала стихать — последний взлет электрической гитары, словно взмах клинка в воздухе, и Кочевник закончил, и Ариэль сыграла ту же фразу, с которой начинала песню, и Берк ударила в бас-барабан и хлопнула хай-хэтом — и все.
Насколько мог понять Кочевник, ничего в старом мире не изменилось.
Зал вопил и аплодировал, вспыхивали блицы фотоаппаратов, снималось видео, Берк бросила в публику палочки, Кочевник сказал:
— Доброй ночи всем — и спасибо, что пришли.
Он отключил гитару и вынес ее со сцены. За ним пошла Ариэль, следом Берк. Стали гаснуть огни, сообщая, что концерт окончен. Из колонок полилась музыка — запись какой-то другой группы. Публика, почти вся в футболках «The Five», потянулась понемногу наружу. Зрители были довольны: представление удалось.
За кулисы пришел Тор Бронсон в белом костюме и футболке «The Five». Загорелая кожа светилась, волосы были лимонно-желтые.
— Ах ты, дешевый паразит! — сказал Кочевник, имея в виду, что Тор сэкономил десять долларов, надев футболку. Тор на это ответил, что если этот гребаный сосунок теперь имеет время, так должен приехать к нему в Кали и у него поселиться. Кочевник сказал, что подумает, а не хрен думать, сказал Тор, надо так и сделать. Сказал, что остановился в «Дрискилле» — переговорить кое с кем в студиях звукозаписи и несколько дней оттянуться, погреться на техасском солнышке, новые группы послушать, и если Кочевник к нему не заедет, он тогда некоторую пару яиц поджарит на костре и сожрет на техасском тосте с соусом «хабанеро». Хотя и не гей.
— О’кей, — сказал Кочевник.
Тру с женой разминулись с Тором и его кобылкой в дверях артистической, и Кочевник решил, что если старый мир не треснул от этого события пополам, то еще несколько тысяч лет он продержится.
Тру и его жена сели с Кочевником, Ариэль, Берк, владельцем «Виста Футура», парой ребят, ведущих фанские сайты в сети, техником по звуку и каким-то бородатым стариком в берете, владельцем «Сыграй это снова, друг» — магазина винтажного винила и компакт-дисков на Андерсон-лейн. Он вкатил тележку с двумя большими коробками дисков «The Five», которые просил оставшихся членов группы подписать серебряным маркером. Какие-то еще люди ходили туда-сюда — познакомиться, сделать снимок. Какая-то добрая душа принесла музыкантам пиво. Два серебристых маркера исписались насухо. Старик достал еще несколько из рюкзака, запах которого показался Тру слегка подозрительным. И скроен он был из пятнистой ткани с большим вышитым листом конопли. Жена Тру, хрупкая миловидная женщина по имени Кейт, поглядывала на бородатого настороженно, а у того была привычка смотреть на людей в упор, и для нее он не сделал исключения. Смотреть не мигая несколько минут. Еще у него была привычка вскакивать, несколько раз пробегать по комнате, а потом садиться на стул, поджав ноги по-турецки. Она прошептала мужу, что вряд ли этот человек от мира сего. Тру ничего не ответил. У него была повязка на правом глазу, локоть болел под гипсом, и им было пора возвращаться в «Рэдиссон», потому что рано утром они улетали домой.
— Пора нам, пожалуй, — сказал Тру.
Ариэль его обняла, Берк подошла угрюмо, с каменным лицом, и он не мог понять, что она сейчас сделает. А она сжала кулак и взметнула его в воздух, он стукнул по этому кулаку ладонью, и она тогда расплылась в улыбке — типа «какой же ты болван» — и тоже обняла его.
— Какое счастье, что мне не надо все это подписывать, — сказал Тру Кочевнику, здоровой рукой показывая на коробки.
— Ага, — согласился Кочевник. — Менеджерам легче.
Тру кивнул. Посмотрев на Кейт, увидел, что она уставилась на бородатого, а тот на нее — битва гляделок.
— Карточка есть? — спросил он Кочевника.
— Тачка? Есть, конечно.
— Карточка, — поправил Тру. У него одна была такая в левом кармане, приготовленная, и он достал ее и отдал Кочевнику. — Визитная карточка с телефонным номером.
— А! Нет, нету.
Кочевник взял карточку, на которой был рабочий телефон Тру плюс добавочный на лицевой стороне, а на обороте левой рукой написан его домашний телефон.
— Стоит иметь. Чтобы люди знали, как с тобой связаться. — Тру знал, что если бы ему понадобилось связаться с Кочевником, у него вся сеть ФБР была бы в распоряжении вместо телефонного справочника. — А с чего ты решил, будто я сказал «тачка»? В ушах звенит?