ПяТнА
Шрифт:
– И носить у сердца? А как Машка будет носить с собой стену?!
Моя подруга недовольно отрывается от раскрашивания потолка и шикает на меня:
– Капитан предупредил, что нельзя интересоваться чужими симбионтами. Я же говорила!
У неё в руках валик, движения размашистые и долгие. А стоит она на пирамиде из стола и табуретки. Я первые двадцать минут её страховала. А потом плюнула и полезла в ванну докрашивать морского змея. Сижу, размазываю по стене чешуйчатые пластины магической твари и переглядываюсь с отражением
Протягиваю руку и с опаской касаюсь острого рога на зеркальной поверхности. Пальцы ощущают только скользкий холод. Я ожидала портала в соседний мир или рыжей шерсти, но даже лошадиного запаха неслышно.
“Полезешь целоваться, копытом ударю”, – радует животное. Это я слишком близко прижалась к зеркалу.
– Я проверяю, воняет ли от тебя навозом.
“Я вообще-то потомок древнего рода черничных единорогов”. Гордыня у нас с ним тоже одинаковая.
– Черничный, значит – чёрный? – перемещаюсь ближе к стене. Мне надо дорисовать острый гребень на шее. Закончив дракона, планирую заняться змеевиком полотенцесушителя. Будет у нас бирюзовая ванная. Красиво.
– Да!
– А мамка твоя с мандаринкой загуляла? – какой же он “чёрный”?! Он же рыжий!
“С Сивкой Буркой”.
Кисточка дёргается в противоположную сторону от намеченного карандашом рисунка. Я рада, что монстр у меня с чувством юмора. Плохо, что слова напрямую в мозг попадают, минуя внешние источники. Это… нервирует.
Мне всё ещё кажется, что сейчас из подъезда выпрыгнет Капитан и заорёт: “Сюрприз! Вас снимает скрытая камера!”
С каким наслаждением я бы вдарила тогда оператору!
– И такие у вас есть?
“Ага. Разные. Хочешь, расскажу?”
– Не надо.
“Слушай…”
– Я занята.
Разговорчивость у моего коня явно не в меня.
Блин, ну почему Машка его не слышит? За что я одна страдаю?! Или её дракон тоже сейчас что-нибудь гундосит?
Делаю вдох, чтобы спросить, но на мои волосы падает пара капель краски. Зелёной в синеву из-за разбавленности с жёлтой! Мы делали бирюзовый.
– Валик надо стряхивать! – кричу на подругу.
Хоть бы смылась! Хоть бы смылась! Хоть бы смылась!
Машка молчит.
Открываю кран и выдавливаю шампунь себе на голову.
Сотвори чудо, “Тимотей”, быстро! Приказываю тебе, смой всю гадость с волос!!!
“Она крылья себе нарисовала”, – комментирует ситуацию Григорий.
Убираю пену с глаз и смотрю на подругу. Машка замерла с вытянутой вверх рукой, от неё по потолку в обе стороны стелются пернатые крылья, которые она умудрилась изобразить одним лишь синим цветом, будучи художником от опы ещё больше, чем я. Но играя оттенками с изяществом профессионала, будто Малевич подсказки давал.
Не важно как, важно:
– Улететь может? – уточняю на всякий случай. Со вчерашнего дня мир поменялся. Вдруг мы можем использовать ненастоящее, чтобы воздействовать на реальное?!
“Мы
Может, три литра пепси заказать?
“Совсем дура?!”
Мне кажется, что лошадь относится ко мне неуважительно, но я возвращаюсь к отмыванию головы, оставив эту наглость без внимания.
Завтра пересдача “систем наведения”, а сине-зелёное на моем ржавом – это капец, как жутко! Машка в безопасности, а я ещё должна успеть отоспаться.
Так что, “Подать мне вторую банку “Тимотея”!
7. Правила общения с вашим внутренним зверем
Занимаемся мы в петровском трёхэтажном особняке на улице Красного Курсанта, 21. Его жёлтые кирпичи – наша дорога в страну ОЗ, откуда мы будем запускать домики в полет над Канзасом.
Само здание похоже на клавиши пианино. Белые колонны чередуются с темными провалами окон. И на каждой капители Военно-космической академии имени А.Ф. Можайского красуется по огромной каменной звезде. Привет от коммунистической партии. Здесь с 1917 года воспитывают героев России и заядлых патриотов родины.
Я люблю нашу академию. В ней нет обычных студентов, сейчас я это понимаю. В прошлом году с нами (тогда первокурсниками) практически не общались старшие кадеты. И, кажется, я знаю почему. На невинный вопрос, тяжёлые ли у них экзамены, меня послали так, что ехать туда мне и лететь ещё неделю. Я конечно обиделась и тут же полезла драться. Меня тогда Мир спас. Ну, как спас: отодвинул из-под удара и выволок из корпуса на свежий воздух, где минуты три бил сам. Но исключительно по щекам и с благими целями. С тех пор я в него немножко влюблена.
Все пары ёрзаю, как на иголках. Конечно, краска не отмылась! И я просто не снимаю в гардеробе шапку. Она у меня черная, мелкой вязки, как у киллеров в комиксах. Головной убор мне очень даже идет, жаль – снимать заставляют в аудиториях.
За пострадавший цвет волос Саанов награждает меня званием: «Медный всадник, окислившийся после наводнения». К концу занятий кличка сокращается до «Кислой». Это бесит, но это лучше, чем «мухомор». А Машка лишь смеётся и обещает, что все смоется.
Когда? Когда рог себе отращу?
Потолок мы закрасили. Подруга побледнела, когда очнулась и увидела свои художества. И тут же заставила убрать непотребство. Я спорить не стала, мы залили все пространство бирюзовой краской. Получилось красиво. Теперь заходя в ванну, будто сразу в море ныряешь и встречаешься с водным драконом.
Но пару дней Машка мне конкретно испортила. Мало мне зелёных волос, в мозгу – постоянный монолог Григория. Конина рассказывает о происхождении видов, легенды и даже про своё детство. Но делает это не информативно, а навязчиво нагло. Зудящим комаром в пространстве, постоянно мигающей лампочкой. Искренне жалею, что его не утопили в младенчестве.