Пятничная я. Умереть, чтобы жить
Шрифт:
— Янис-Эль! — Эйсон сверкнул глазами. — Чему ты их учишь?
— Плохому, — честно ответила та и улыбнулась. — Накажи меня тоже. И мы все вместе отправимся это наказание отбывать. М? Я в окно видела, там вроде снег выпал? Двор уже расчистили? Нет? Тогда отправь нас убирать снег. Физический труд на свежем воздухе не только прекрасно вправляет мозги, но и не вредит здоровью.
Эйсон немного поразмыслил, несколько раз раскрывал рот, чтобы что-то сказать, а после, махнув рукой, повернулся к детям.
— Надеюсь, вы все
— Да, папа, — прогундосила Лута, хлюпая носом, Альф молчал и только стрелял глазками из-под насупленных бровей.
Янис-Эль подумала, что если с Луты впору было писать картину «Раскаяние», то выражение лица Альфа вполне адекватно бы смотрелось на фотке анфас и в профиль в личном деле матерого рецидивиста. Было ясно, что если это будет зависеть от Альфа, беды дора Халльрода продлятся вечно. «Красота!» — подумала Янис-Эль и совсем непедагогично подмигнула мальчишке.
— Что еще сказать надо?
— Папочка, прости нас!
— Прощение будете просить у дяди. А мне надо пообещать…
Янис-Эль скривилась. На ее непросвещенный взгляд было совершенно бессмысленно требовать от детей говорить: «Я больше не буду шалить!», если всем понятно, что будут и не раз. Нет, на роль Макаренко Янис-Эль не претендовала, но все же кое-какие вещи казались слишком очевидными. А может, все дело в том, что дети были не ее?..
Мысль царапнула и ушла. Янис-Эль молчала до самого конца отповеди, которую старательно прочел детям Эйсон. Думая, что на этом все закончится и можно будет идти во двор, она уже повернулась к дверям, но не тут-то было. Теперь «дорогой супруг» направил свои воспитательные усилия на нее.
— Надеюсь, ты не собираешься ходить в таком виде? — Эйсон обвел рукой штаны и куртку Янис-Эль.
— Мне больше не в чем. Твои домашние кадехо мое платьице совсем испортили.
— Оно что, у тебя — одно?
— Ага, — Янис-Эль усмехнулась.
Эйсон выглядел несколько растерянно. Видно, у него в голове сей факт укладывался плохо.
— Ладно. Я распоряжусь, чтобы тебя, Янис-Эль, во второй половине дня посетила портниха. А пока пойдем. Лута, Альф, отправляйтесь к себе и скажите Ханне, чтобы она одела вас потеплее. Янис-Эль к вам скоро присоединится.
Эйсон углубился в длинные темные коридоры, а после спустился по узкой лестнице, в начале которой заботливо прихватил с собой факел. Распахнув какую-то дверь, «дорогой супруг» сделал Янис-Эль приглашающий жест, пропуская ее перед собой.
«Какой Версаль!» — по-прежнему игриво подумала она и вошла.
Это было громадное помещение, сплошь забитое каким-то шмотьем. Оно было в тюках, на полках и в шкафах — везде. Эйсон дернул Янис-Эль за рукав, направляя в нужную сторону, и вскоре они уперлись в длинный ряд вешалок с характерными темными платьями. Поглядев на них с отвращением, Янис-Эль взяла первое попавшееся и приложила к Несланду.
— Тебе бы подошло, — тот резко отстранился. В свете факела, который делал лицо Эйсона особо фактурным, Янис-Эль отчетливо увидела, как прошлись по его щекам желваки, и закончила мстительно. — А мне длинновато будет.
Янис-Эль уложила платье на пол, а после вынула меч и, особо не целясь, уполовинила имевшуюся длину.
— Ты! — начал было Эйсон, но Янис-Эль подняла голову, в упор уставилась «дорогому супругу» в глаза, и тот споткнулся. — Ты испортила вещь… — упавшим голосом закончил Несланд и отвернулся.
— Я ее подогнала под свой рост, Эйсон. Легким движением руки платье превращается… Превращается платье… — Янис-Эль сложила покалеченную одежку так, чтобы выровнять по длине рукава, и отчекрыжила и их. — Вот. В элегантную тунику.
Янис-Эль убрала меч в ножны, а после, поднявшись, отстегнула пояс, на котором они висели. Накинув на себя платье, которое теперь более всего походило на длинную безрукавку а-ля Д’Артаньян, она перепоясалась поверх и разогнала образовавшиеся складки с живота к бокам. Из срезов неаккуратно торчали нитки, но Янис-Эль постановила на такие мелочи наплевать.
— Тебе идет, — неожиданно сказал Эйсон, и Янис-Эль вскинула на него удивленные глаза. — Ты красивая, Янис-Эль. Наверно, поэтому.
Сделав шаг вперед, горе-супруг положил ей руки на плечи и замер, всматриваясь в лицо. Стало как-то не по себе. Одно дело, самой клеиться к смущенному мужчине и подшучивать над ним, а другое — вот так оказаться с ним наедине в полутемном подвале. И дело было не в том, что Янис-Эль боялась не отбиться. Насиловать ее Эйсон не будет, тут сомнений не было, но… Но что ему сказать, если он?.. Вечный лес!
— У тебя есть опыт подобных отношений?
— В смысле? — Янис-Эль прищурилась и отступила назад. Руки Эйсона безвольно упали.
— Ну… Ты уже спала с людьми?
— Если тебя терзают мысли о моей девственности… — начиная заводиться, почти прорычала Янис-Эль и стиснула кулаки.
Эйсон взглянул удивленно, потом вдруг хлопнул себя ладонью по лбу и рассмеялся.
— Нет. Драконовы боги. Я и не подумал, что ты воспримешь так. Я вообще думал, уж извини, о себе, а не о тебе.
— В смысле? — опять повторила Янис-Эль и уперла руки в бока.
— Я… У меня никогда не было ни одной эльфийки… Да и женщина была лишь одна — моя ныне покойная супруга… И вот… Короче говоря, я смотрел на тебя и пытался представить, что мы с тобой… И не смог. Как мы будем этим заниматься, если у меня… Если я совсем не хочу тебя, — почти шепотом добавил он и отвернулся.
Янис-Эль хмыкнула и покрутила головой. Было… больно.
— Ты тоже красивый, Эйсон. И я много думаю о тебе в совершенно определенном ключе. Но я точно не собираюсь ложиться с тобой в постель только потому, что это «надо»! Понимаешь? Ты обещал, что позволишь мне доучиться в Академии и получить диплом.