Пятничная я. Умереть, чтобы жить
Шрифт:
— Я сам…
— Нет. Вы будете нужны здесь.
Капитан опять поклонился — почти кивнул — и вышел. Янис-Эль потрусила следом.
— Слышь ты, Халк недоделанный…
— Кто?!
— Это из мифологии диких племен с Запада, — отмахнулась Янис-Эль и пристроилась рядом с широко шагавшим капитаном. — Ты мне лучше скажи: чего опять за спросом к этому святоше пришел, а не к дору Несланду?
— Потому что, в отличие от тебя, не дурак попусту на неприятности нарываться. Если я спрошу обоих и от обоих получу разрешение, мне, знаешь, хуже не будет.
Подход был верным. Янис-Эль
— Да он, небось… — начала Янис-Эль, но дверь распахнулась.
Янис-Эль тут же уставилась в лицо супругу, пытаясь понять, пришел тот в себя после поцелуя или все еще бьется в истерике. Эйсон, судя по всему, успешно справился с собой. Но все же не до конца, потому как смотрел куда угодно, кроме как на жену.
Фьорнфельт принялся излагать свое дело и, заодно, дело Янис-Эль. Эйсон, едва дослушав, кивнул, разрешая поездку, но тоже попросил Фьорнфельта обеспечить достойную охрану. Янис-Эль послала супругу воздушный поцелуй и помчалась собираться.
Госпожа Агнесса намеревалась выехать не позже чем через полчаса, чтобы успеть сделать все дела и засветло вернуться из города. Янис-Эль приготовили невысокого, крепкого и удивительно лохматого сарима. Сначала на него водрузили женское седло, но после недолгих препирательств сменили его на обычное. Янис-Эль в своем «мини» чувствовала себя замечательно, а теплый плащ на меху обеспечивал максимально возможный комфорт. Агнесса женским седлом тоже пренебрегла, и Янис-Эль с интересом проследила за тем, как та усаживается на сарима, расправляя юбку, снабженную длинными удобными для верховой езды разрезами, под которой обнаружились прочные штаны и высокие сапоги.
Как видно, женщинам, которые не принадлежали к человеческой знати, жить в смысле традиций и устоев в одежде было проще. Удобство в носке побеждало любые закидоны.
Когда выехали из ворот замка, миновав статуи серебрившихся инеем, а потому совершенно белых кадехо, Агнесса поравнялась с Янис-Эль.
— Зачем отправились со мной, пресветлая дора?
— Не с вами, уважаемая Агнесса, а по тем же делам, — Янис-Эль усмехнулась. — Свербит мне в гости к мэтру Курдбаху наведаться и кое-какие вопросы задать.
— Опасно это, — Агнесса задумчиво покрутила свернутыми в петлю поводьями. — Он сильный маг.
Янис-Эль вскинула брови.
— Думаете, попробует и против меня колдовать?
Агнесса кивнула.
— Если он действительно повинен в магическом отравлении дора Несланда, еще как попробует, если в лоб переть.
Янис-Эль усмехнулась.
— А я не в лоб, я с тылу.
Агнесса глянула непонимающе, Янис-Эль ухмыльнулась и пояснила:
— Наплету чего-нибудь…
— И чего же?
— Ну-у… Например, попрошу у него магическое приворотное зелье. Скажу: мол, супруг равнодушен к моей дивной красоте.
Агнесса некоторое время порассматривала Янис-Эль.
— Отличная идея с приворотом. Даже странно, что она пришла в голову именно вам…
— Я что, так глупо выгляжу?
— Не в этом дело. Просто тут речь о вещах, которые обычный человек… эмм… простите, обычный эльф, а не подготовленный маг, знать не может.
— Вот как? Ну… Круто. Я ведь действительно, что в голову первым пришло, то и ляпнула.
Агнесса рассмеялась.
— У вас интуиция работает — просто на зависть. Интересно, как мэтр Курдбах выкручиваться будет, ведь заклятье приворота к вам, пресветлая дора, вступит в жесткий конфликт с заклятием подчинения другому человеку. Понимаете?
— Да-а… — задумчиво протянула Янис-Эль и дернула себя за губу. — Точно. Ведь если Эйсон вдруг страстно возлюбит меня, то мне он будет подчиняться еще с большей охотой, чем другому кукловоду…
— Именно.
— Агнесса! А зачем дору Халльроду, а у меня сомнений по поводу его роли во всем этом нет никаких, вообще понадобились эти самые заговоры и зелья? Муженек-то мой — тютя-тютей. Им и без всякой магии манипулировать можно.
Знахарка вздохнула.
— Не во всем, пресветлая дора…
— Янис-Эль. Называйте меня так, Агнесса. Пресветлой я стала только что, да и то, по сути, против воли, а Янис-Эль… Янис-Эль я уже давно хожу. Ну или хотя бы фьорнэ.
Агнесса улыбнулась и, немного помедлив, кивнула.
— Так вот, фьорнэ, не во всем. Дор Несланд человек принципиальный.
— Христосик, — пробурчала себе под нос Янис-Эль.
Агнесса нахмурилась, естественно, слово не поняв, но переспрашивать не стала, а продолжила.
— Он не разбирается в хозяйственных делах, да и не интересны они ему. Он не умеет интриговать и никогда не видит ничьего коварства. Но честность и порядочность для него — совсем не пустой звук. И если он узнает о том, что на его землях или в его доме творится что-то незаконное и злое, он это не потерпит.
— Звучит так, словно вы, Агнесса, обвиняете дора Халльрода в том, что он замыслил именно такие дела…
Агнесса, не будь дурой, просто промолчала, но Янис-Эль свои выводы уже сделала. И, надо признать, была со знахаркой полностью согласна. Но что именно затеял проклятый святоша? Необходимость хотя бы изучить бухгалтерские книги стала еще острее. И она сделает это! Так или иначе! Но для начала стоило понять, какую роль во всем этом сыграл чертов маг. Если самую что ни на есть активную, если он осознанно травил дора Несланда… Что ж… Значит, он сам выбрал свою судьбу и заплатит за свои поступки сполна.
— Я вот еще что узнать хотела, — Янис-Эль помолчала, подбирая слова. — Эйсон тут мне рассказал, что его уже как-то пытались отравить. Еще в ту пору, когда была жива дора Палома. И вы были уверены, что это не случайность, а осознанное действие…
Агнесса кивнула.
— И сегодня не сомневаюсь. Но господа затевать расследование не захотели, а кто я такая, чтобы им перечить?
— Это могло быть частью того, что происходит с Эйсоном сейчас?
— Нет. Там речь шла не о передозировке зелья подчинения, а о конкретной отраве, которую, к счастью, молодой и сильный организм дора Несланда сумел перебороть. Более ничего вам сказать, фьорнэ, не смогу. Ни о том, кому это могло понадобиться, ни о целях, которые, возможно, при этом преследовались. Не знаю ничего о таких материях и знать не хочу.