Пыль дорог и стали звон
Шрифт:
Грегориону ещё на корабле рассказали об этой старой морской традиции: первую кружку на берегу член экипажа должен выпивать за морского бога, а вторую за своего капитана. Но, видимо, раз уж, лоцман ограничился одной, то пришлось ему совместить. Сердечно поблагодарив эльфа-трактирщика, Финн бодрой походкой направился к выходу. Всю дорогу до Академии лоцман нахваливал местный воздух.
— На островах дух такой, — Финн шумно вдохнул носом. — До костей пробирает. Будто самим морем дышишь. Солёный, холодный, густой. Ей богу, эти маги знали, где селиться. Я б и сам тут осел, да только колдунов недолюбливаю. Один из них увёл у меня бабу в Коггенпорте, сволочь бородатая. Ну да ладно, кто старое помянет, тому глаз
Проходя мимо самых разных людей из самых разных концов земли, инквизитор думал, как же, всё-таки, велик мир. Его собственное путешествие в Ригенскую империю было для него чем-то далёким, словно нереальным. Долгое время его миром был Храм Троих, Энгатар и столичные окресности. В общем-то, на жизнь Грегорион не жаловался, но только сейчас в его голове появились мысли, что, возможно, служба в инквизиции — это не единственный доступный ему жизненный путь. В памяти всплыло лицо Марты. И вдруг Грегориону пришло в голову, что эта девушка и является причиной, по которой он столь долгое время прозябал на одном месте, и это место казалось ему, в общем-то, сносным. И он понял, что, не будь Марты, церковные будни быстро бы ему опротивели. По возвращении нужно сказать ей обо всём, что лежит на душе. И уехать. Да, уехать подальше, возможно даже в Риген или спокойную имперскую провинцию, где можно прожить остаток дней. И вырастить детей. Грегорион впервые за многие годы задумался о семье и детях, а ведь он был уже совсем не молод. Особенно для инквизитора. В памяти вновь мелькнула страшная поговорка «Редкий инквизитор доживает до старости, но каждый доживает до седин».
Высокие решетчатые врата Академии не могли не внушать уважения к создавшим их мастерам. Изображения магов, сцен магических битв и стихийных заклинаний, воплощённые в металле, завораживали и притягивали взгляд. Финн даже выругался, открыв рот от восхищения. Сразу же после этого с одной из башенок, высившихся по обе стороны от ворот, выглянул старик в серебристом балахоне. Ещё увидев его наверху, инквизитор решил, что он спустится по лестнице, но тот, к изумлению, просто спрыгнул вниз. Но вместо того, чтобы переломать себе ноги о брусчатку, он взмахнул руками, и инквизитора вместе с лоцманом обдало порывом ветра. Воздушный поток, подхвативший травинки и немного дорожной пыли, смягчил падение настолько, что маг мягко опустился на землю возле Грегориона.
— Добро пожаловать в Академию Вальморы. — Радушно произнёс старик. — Вы пришли навестить одного из учеников?
— Я здесь по поручению Преподобного отца Медерика из Храма Троих, что в Энгатаре. — Инквизитор продемонстрировал цилиндрик с эмблемой церкви. — Для инспекции.
— О! — Старик изменился в лице, округлив глаза. — Дело серьёзное. Об этом должно быть известно заместителю Леврайд.
— Вы не пропустите меня?
— Что вы, разумеется, пропустим. Но о вашем прибытии будет доложено заместителю архимага. — После этих слов маг крикнул в сторону другой башенки. — Отворяй ворота!
Финн пожелал удачи и сказал, что возвращается на корабль. С этого момента инквизитор был совершенно один в здании полном волшебников, которые, очевидно, были ему не рады. Проходя по холлу, он ловил на себе взгляды, полные недоумения, подозрений и откровенной злобы. Как ему было известно, Академия была давным-давно перенесена на остров Морант с материка после какого-то происшествия. Сути он уже не помнил, но зато помнил, что, как гласят хроники, тогдашний король Эренур Мудрый в сердцах сказал, чтобы маги катились на край света. А краем света для жителей Энгаты был именно Закатный остров. Во всяком случае, ни одна из экспедиций, отправленная дальше на запад, ещё не обнаружила большой земли. С тех пор Академия
Заместителем Архимага оказалась женщина по имени Беата Леврайд. Она стояла у окна спиной к вошедшим. Её голубое платье с кожаным поясом показалось инквизитору излишне свободным, так как не скрывало плеч и рук, но, похоже, магам была свойственна подобная одежда. На изящных руках были белые перчатки, а в длинных светлых, почти белых, волосах виднелась серебряная брошь с голубым камнем. Когда женщина повернулась, Грегорион увидел её голубые глаза, он взгляда которых ему показалось, что в комнате слишком прохладно.
— Приветствую, инквизитор. — Заговорила она учтивым спокойным голосом. — Чем мы обязаны столь неожиданному визиту представителя Церкви? И что именно вы желаете узнать?
— Для начала, просто осмотреться. — Ответил Грегорион.
— Сожалею, но правила Академии запрещают посторонним находиться в её стенах без сопровождения.
— Вы сопроводите меня?
— Нет, что вы. — Едва заметная улыбка показалась на губах Беаты Леврайд. — Магистр Мельгиор проводит вас. — Её взгляд указал на старика, что привёл инквизитора. — Полагаю, вы не откажетесь послужить провожатым для нашего гостя, магистр.
— Для меня это честь, госпожа Леврайд. — Маг склонил голову. — К тому же, я порядком засиделся в этой башне.
— Прекрасно. В таком случае не смею более вас задерживать, инквизитор. — Грегориону почувствовался приказной тон в этой нарочито вежливой, но будто прогоняющей фразе, с таким холодом она была произнесена.
Дальнейшие несколько часов старый Мельгиор увлечённо водил инквизитора по Академии и рассказывал о её истории. От основания колдовской школы древним героем Хельмгаром Пророчащим бурю до Архимага Вингевельда, нынешнего руководителя заведения. Грегорион также узнал о том, что сейчас школы Воды и Воздуха находятся на особом счету, ведь Архимаг является именно магом воды, изучившим также школу воздуха.
— И это значит, что он теперь ледяной волшебник! — С гордостью сказал маг. — А это дорого стоит. Обуздать две стихии — дано не каждому. У меня ушли годы на овладение одним лишь воздухом, а Вингевельд — талант, сумевший обуздать силу льда!
— Значит, остальные факультеты теперь не в чести? — Спросил инквизитор, ощутив странный интерес к темам, которые служителя церкви интересовать не должны.
— Как бы сказать, — Вздохнул старик. — Земля — стихия спокойная. Даже слишком. И наши маги земли упрямы и непоколебимы, они тяжело принимают перемены.
— Перемены?
— Архимаг многое изменил здесь. И изменил к лучшему, как мне кажется. В мою молодость студенты занимались лишь магией и ничем кроме. И теперь я не способен ни к чему, кроме волшбы, в мои-то годы. С подачи Архимага же появились светские занятия. Не буду всё перечислять, да и не припомню всего, но, как мне говорил Вилерион, декан факультета Воздуха, мой старый друг, нынешние студенты, их хоть в королевский трон усаживай. При лордских дворах нет такой науки, как теперь здесь, в Академии. Говорят, скоро здесь и не-маги обучаться смогут, хотя по мне так это ненужное дело. Иначе Академия будет уже не Академия вовсе…