Пыль моря
Шрифт:
Абордажные крючья полетели на верёвках и люди шарахнулись на середину палубы, ожидая со страхом своей судьбы. А с разбойничьей джонки стали прыгать матросы с саблями и кинжалами в руках. В один момент всех перевязали и согнали на нос, посадив на палубу.
– Однако ж это китайцы, – заметил Тин-линь.
–Слава богу хоть не корейцы. С теми мне бы не хотелось встречаться, – ответил Мишка, усаживаясь поудобнее.
Разбойники разбежались по палубе, рыскали в трюме и тащили всё приглянувшееся к себе на корабль. Крик стоял несусветный. Всем распоряжался невысокий китаец в дорогом шёлковом
– Кто хозяин этой развалины? – спросил он, подойдя к связанным.
Никто ему не ответил, это разозлило главаря. Он выбрал самого старшего, им оказался Сун, и, пнув ногой в живот спокойно повторил:
– Я ведь ясно спросил, кто хозяин судна, корейская собака!
– Он почти ничего не понимает по-китайски, – волнуясь ответил Тин- линь. – А хозяина нет, он утонул.
– А ты кто такой? Вижу, что китаец, но откуда и куда плывёшь, цинская собака? Говори!
– Как вам сказать, господин. Но к Цинам мы никакого отношения не имеем и даже наоборот.
– Как это наоборот? Говори яснее. И кто это мы?
– Мы бежим от них, и хотели бы попасть на Тайвань, драться вместе с Чженами.
– А не попробовать ли тебя подпалить огоньком? Думаю, заговоришь яснее. А этот не маньчжур с тобой, ишь верзила какой?
– Я правду говорю. Мы жили далеко на севере в городе Нингуте. Там мои братья торговлей занимались. И дедушка... Больше нет дедушки, его замучили проклятые маньчжуры. А мы бежали, я и слуги, вернее товарищи.
– Складно получается у тебя. Ну а как с этими, – и он указал на корейцев кивком головы. – С этими как вместе оказались?
– Пришлось захватить эту джонку, мы спасались от маньчжуров. Вначале отбились, ну а потом пришла джонка, и мы уговорили взять нас с собой. В море хозяин попытался нас захватить и выдать маньчжурам, но и тут отбились. А хозяина вот этот большой, – Тинь-линь кивнул на Мишку, – выбросил за борт.
– Если так, то хорошо. Этим шелудивым псам доверять нельзя. Ладно, посидите малость. Решим, что делать с вами. А ты, видать, учёный?
– Учился, но бросил. Осталось экзамены сдать на чжушена. Служить цинам не было мочи. Дедушка меня в этом воспитывал, и за это отошёл к предкам не по своей воле.
– Из какого рода?
– Род Дау, жили на юге, а потом переселили в округ Нингуты.
– Не слыхал, но проверим, – оглаживая усы, подозрительно оглядывая пленников, главарь отошёл к борту, где толпились разбойники.
Глава 29. Джонка с Тайваня
Целый день томились пленники в ожидании своей участи. Их перевели на разбойничью джонку, остальных отпустили, обобрав до нитки. Участь ограбленных корейских моряков была незавидной. Без продовольствия и без денег им трудно надеяться добраться домой, но и так молились богам за спасение.
Томимые неизвестностью, пленники осматривались. Судя по солнцу, им удалось определить, что плывут почти на юг. Джонка ходкая и вдвое больше корейской. На палубе стояли четыре маленьких пушечки, закреплённые канатами. Три высокие мачты несли бурые паруса из древесных волокон. Крохотные каютки просматривались на корме и были предназначены для начальников. Вся остальная команда, человек пятьдесят, располагались, где придётся.
Вечером тощий матрос грубо поднял друзей, повёл на корму, подталкивая в спины. Там в низком кресле сидел их старый знакомый и медленными движениями поглаживал усы. Глаза его, прищуренные и прикрытые кустистыми бровями, смотрели хитро и подозрительно. Долго, не отрываясь, смотрел на представших перед ним пленников. Затем молвил тихо, почти не раскрывая рта:
– Сдаётся мне, что вы люди цинов. Уж слишком невероятные вещи мне рассказывали. Будем пытать.
Тин-линь опустился на колени и за ним последовали остальные китайцы. Лица выражали растерянность и страх.
– Господин, лучше проверьте нас, мы говорим правду. Любое дело сделаем, лишь бы хоть чуточку повредить проклятым цинам!
– А этот верзила почему не падает на колени? Кто он и откуда?
– Он из далёкого севера, из-за реки Хэйлунцзян, что течёт в холодных краях. Его взяли в плен, а я выкупил его у нингутского начальника. Тоже желает драться против цинов.
– Ну, уж если он такой гордый, то пусть покажет свою силу с нашим Биншенгом. А мы поглядим, но при неудаче пусть не взыщет, обломаем его гордыню. Развязать верзилу и позвать Биншенга!
Верёвки перерезали и Мишка стал энергично и поспешно растирать сильно затёкшие и непослушные руки.
Явился Биншенг, огромный китаец, не менее Мишки. Он вяло переступал с ноги на ногу, с отвисшим брюхом и жирной бабьей грудью. Редкие усы свисали по углам рта, а раскосые глаза щёлочками смотрели вяло и безжизненно.
Мишка тихонько поводил плечами и переминался с ноги на ногу, спеша вернуть прежнюю подвижность в суставах.
– Вот, славные сыны божественного тайцзы[1], потешимся славной схваткой нашего прославленного Биншенга с северным варваром! Собирайтесь на великолепное зрелище! А ты, наша надежда, докажи, что юг никогда не покорится дикарям с севера!
Биншенг молча упал на колени перед главарём и стукнулся лбом о доски палубы. Мишка тоже счёл нужным выказать знаки своего почтения и с неловкостью приложил руку к сердцу и низко поклонился главарю и, повернувшись к весёлой толпе матросов, отвесил и им низкий поклон. В толпе зашумел тихий говор, а лицо главаря несколько помрачнело.
– Начинайте, и кто первый три раза бросит противника на пол, тот и будет победителем и получит награду. Ну, а если северный варвар окажется поверженным, то быть ему без головы.
Мишкино сердце яростно заколотилось в груди. Такой приговор возмутил его юное, мятежное сердце и волнение ударило в голову. Он старался побороть смятение и сосредоточиться. Застывшие руки и ноги плохо ещё слушались и это тревожило больше всего. Он внимательно оглядел противника. Толстоват, тяжелей Мишки на целый пуд, если не больше. Неповоротлив, и Мишка решил не рваться, а выждать. Да и разогреться надо было.