Пылающие души
Шрифт:
— Кому еще я буду нужна после того, как ты столько времени продержал меня на корабле? Любой поймет, что ты заставил меня делить с тобой ложе…
— Заставил? — перебил Дерек. — Значит, вот как ты считаешь? Может, еще обвинишь меня в насилии? Я никогда и ни к чему не принуждал тебя, и ты знаешь об этом. Пожалуй, я просто воспользовался случаем и соблазнил тебя, но я никогда не заставлял тебя делать то, чего ты не хотела.
— Это несправедливо!
— И ты была несправедлива ко мне. Не понимаю, что тебя рассердило? Ты получила долгожданную свободу. Чего же еще ты хочешь?
— То,
— Приличий? — эхом повторил озадаченный Дерек.
— Вот именно — ведь ты считаешь, что женщине они ни к чему! Она отвернулась, ненавидя себя за глупость. Почему она не сдержалась? Зачем наговорила столько ненужных слов? … Все, что ей необходимо, — свобода, а Дерек твердо пообещал отпустить ее. Ей не на что сетовать — кроме как на то, что он когда-то похитил ее.
— Ты считаешь, что я должен жениться на тебе, — ледяным тоном проговорил Дерек.
— Жениться на мне? — Джулия недоверчиво уставилась ему в лицо. — С чего ты взял, что я согласна быть твоей женой?
— А разве нет? Ты заговорила о приличиях, и я понял, что в твоем представлении единственный способ спасти репутацию — стать моей женой. Да ведь я уже говорил, Джулия: моя жена — море. Если ты хочешь, чтобы я подыскал тебе жилье на Бермудах, я готов позаботиться о тебе и…
— Позволить мне и впредь быть твоей любовницей? — Джулии казалось, что ее сердце разбилось на осколки — мелкие, как песчинки, устилающие берег. Но Дерек об этом не узнает. Самодовольный и надменный, он не стоил таких признаний. — Я не стану ни твоей женой, ни любовницей. Я хочу избавиться от тебя и забыть о тех днях, когда вела себя как обезумевшая самка. Вывалявшись в грязи, я научилась ценить респектабельность…
— Джулия, подойди сюда!
Не обращая внимания на возглас Дерека, она направилась прочь, гордо вскинув голову. Только оказавшись в своей каюте и заперев дверь, она дала волю жгучим слезам.
Как она безнадежно, бесконечно глупа! Зачем она поддалась его уговорам? Эта мысль непрестанно сверлила ее мозг. Он с самого начала ясно дал ей понять, что жаждет только плотских наслаждений… и все-таки она отдалась ему.
А теперь Дереку оставалось лишь отделаться от нее: судя по всему, выкупа ему не дождаться. По крайней мере, он мог бы сделать вид, что она ему небезразлична и пощадить ее уязвленное самолюбие. Но Дерек обошелся с ней, как с портовой шлюхой, с которой провел несколько ночей.
С самого начала Джулия знала, что ее мать ни за что не соберет требуемую сумму, но втайне надеялась, что ей поможет Вирджил. Неужели Дерек был прав, уверяя, что Вирджил — мошенник, у которого за душой нет ни гроша?
Пора самой решать, как быть дальше. Вернулась ли мать в Саванну? Этого Джулия не знала.
Она пыталась разобраться в своих мыслях, но голова раскалывалась от рыданий. Улегшись в постель, Джулия закрыла глаза и постаралась отогнать мрачные предчувствия. Если успокоиться, боль постепенно пройдет, и она сможет подумать о будущем…
Открыв глаза, Джулия удивленно вздрогнула,
Джулия села и спустила босые ноги на шероховатый деревянный пол.
Где же Дерек? Должно быть, он до сих пор злится на нее, иначе он давно спустился бы в каюту и попытался загладить свою вину. А может, он вовсе не желает примирения? И вправду, зачем ему это? Завтра они увидятся друг с другом в последний раз. Им вовсе незачем расставаться друзьями.
В желудке у Джулии урчало от голода. Вздохнув, она решила отправиться на камбуз и разыскать что-нибудь съестное. Завтра она покинет корабль, а пока ей незачем думать об этом.
Но боль в сердце не утихала. Неужели она питает к этому человеку какие-то чувства? Встряхнув головой, Джулия упрекнула себя в глупости. Все кончено. Надо раз и навсегда вычеркнуть Дерека из памяти.
Выйдя из каюты, она повернула в сторону камбуза, но передумала, решив из вежливости пригласить Дерека поужинать. Она уверяла себя, что ей нет никакого дела до того, голоден он или нет, но это не помогало. Джулии не удавалось владеть собой, когда она думала о Дереке. На время она должна забыть о гордости и самолюбии и поскорее приготовить ужин.
А внутренний голос настойчиво втолковывал: «Нет, тебе не все равно… тебя беспокоит то, что он голоден… ты волнуешься за него…»
— Что за нелепость! — с горечью и гневом выпалила она вслух. Однако внутренний голос не умолкал.
Поднимаясь по ступеням, она запрокинула голову и увидела на лиловом фоне ночного неба россыпь сверкающих звезд.
Уже стемнело, но как только глаза Джулии привыкли к темноте, она начала различать очертания предметов на палубе и ступеней и потому ни разу не споткнулась.
На верхней ступеньке она вновь позвала Дерека.
— Дерек, где ты? — Ее голос звучал резко, обиженно — как угодно, только не дружелюбно. — Если ты не против, мы могли бы вновь заключить перемирие — на время ужина, чтобы ты помог мне растопить печь…
Ответа не последовало.
Джулию охватило дурное предчувствие. Она уверяла себя, что бояться нечего. Вероятно, Дерек заперся в своей каюте и теперь мрачно обдумывает ее язвительные замечания или колдует над картами и схемами.
А может, он умышленно не отвечает ей, желая напугать? Ладно, пусть считает, что это ему удалось. Тогда она не станет звать его, а пойдет на камбуз и поужинает всухомятку, чтобы не возиться с капризной печкой. Дереку придется сидеть голодным.
Холодный бриз касался нагой кожи. Только сейчас Джулия вспомнила о том, что она раздета. Выругавшись, она решила вернуться в каюту за платьем. Слишком уж быстро у нее появилась привычка разгуливать по кораблю нагишом.
— Мисс Маршалл!
Джулия похолодела, ужас стиснул ее горло: этот голос принадлежал отнюдь не Дереку.
Кто-то вышел из тени, падающей на палубу, но разглядеть лицо незваного гостя Джулии не удавалось. Ее ноги приросли к полу, она не могла ни пошевелиться, ни закричать. Неужели кто-то из матросов вернулся раньше назначенного срока и застал ее в чем мать родила?